Дакс намеренно назначает лейтенанта Роже командовать расстрельным взводом. Затем он пытается добиться встречи с генералом Бруларом, чтобы отменить казнь. Встреча происходит на балу, устроенном генералом в замке, где располагается штаб. Помимо прочего, Дакс говорит Брулару, что Миро дал приказ стрелять по своим. Чтобы увильнуть от вопросов, Брулар резко обрывает встречу и возвращается к гостям.

Настает момент расстрела. Фероль плачет. Пари хранит невозмутимость. Арно в полубессознательном состоянии расстреливают, водрузив на носилки и привязав их к столбу. Только после казни Брулар назначает комиссию, которая должна расследовать неблаговидные поступки Миро. Сам Миро называет это ударом в спину. После этого Брулар предлагает Даксу занять должность Миро. Дакс в возмущении называет его садистом и выродком.

В столовой молодую немку заставляют пропеть песню «Верный гусар». Французские солдаты растроганно подпевают ей хором. Вестовой передает войскам приказ выдвигаться на фронт. «Дайте им еще несколько минут», — произносит Дакс.

♦ 4-й фильм Кубрика и самый оригинальный проект 1-го периода его карьеры. Поддержка Кёрка Дагласа сыграла решающую роль в появлении фильма на свет: актер фактически навязал его студии «United Artists». (В своих интервью и автобиографической книге Даглас настаивает, будто он убедил Кубрика вернуться к первоначальному сценарию, который режиссер подсластил и испортил перед самыми съемками, чтобы сделать фильм более «коммерческим».) Известно, что фильм не выходил во Франции до 1975 г.: не потому, что попал под официальный запрет, а потому, что его просто-напросто не стали (то есть сочли бесполезным) представлять на суд цензуры. Этот поступок кажется отголоском звучащей в фильме реплики Арно, когда он вспоминает кафе в родном городе, где на прилавке висело объявление: «Не бойтесь просить у нас кредит: мы вам очень вежливо откажем».

Сильная сторона фильма — прежде всего актерский состав и игра исполнителей (Адольф Манжу гениален, Джордж Макриди удивляет, как и всегда). Именно через актерскую игру лучше всего выражаются ледяная ирония и кипучая ярость Кубрика. В отличие от романа Хамфри Кобба, где подлинными главными героями были 3 приговоренных солдата, здесь на авансцену выходят старшие офицеры. С точки зрения Кубрика, только глядя вблизи на их махинации, жестокое тщеславие и коварные расчеты, можно лучше всего понять источники бесчеловечных и абсурдных конфликтов, за чье возникновение эти люди несут главную ответственность. Чтобы как можно эффективнее и точнее выразить пацифистские взгляды, Кубрик наносит удар по верхушке военной иерархии. Эти взгляды, отметим мимоходом, не направлены конкретно против Франции. Можно даже сказать, что желание автора избегать точных политических комментариев ограничило и ослабило посыл фильма.

Стиль Кубрика — крепкий, блестящий (ср. проезды камеры по окопам), контрастный — в основном сохраняет приверженность классике. Но на нем уже заметен проявляющийся изнутри отпечаток барокко, особенно в выборе для съемок замка XVIII в. (окрестности Мюнхена, где был снят весь фильм) и в сцене бала. Этот легкий налет барочной пышности придает ряду сцен галлюцинаторный оттенок, который не только не вредит ядовитому реализму сюжета и темы, но, напротив, только усиливает его воздействие. Как и в Заводном апельсине, A Clockwork Orange*, но в гораздо более завуалированном виде, визуальная и пластическая барочная пышность служит у Кубрика приправой к классическому, гуманистическому и, наконец, очень «разумному» взгляду на мир.

Последний эпизод, довольно неоднозначный, — один из самых красивых во всем творчестве Кубрика. Внешняя сентиментальность стирает в сознании солдат свежие следы пережитых ужасов и несправедливостей. Она стирает также ненависть, национализм и все искусственные преграды, которые служат самым распространенным топливом для войн.

N.B. Роман Хамфри Кобба, воевавшего в частях канадской армии и пострадавшего при газовой атаке на французском фронте в 1917 г., основан на различных реальных событиях Первой мировой войны. Среди них — отданный генералом Делетуалем приказ о расстреле 6 солдат, выбранных по жребию. Расстрел солдата, привязанного к носилкам, вдохновлен смертью младшего лейтенанта Шапелана. Историки полагают, что во время Первой мировой войны ок. 2000 солдат стали жертвами показательных расстрелов.

1978 — Австралия (105 мин)

· Произв. Australian International Film Corporation (Ричард Фрэнклин)

· Реж. РИЧАРД ФРЭНКЛИН

· Сцен. Эверетт де Рош

· Опер. Дон Макэлнайн (Agfacolor)

· Муз. Брайан Мей и «Весна священная» Игоря Стравинского

· В ролях Сьюзен Пенхэлигон (Кэти Жакар), Роберт Хелпмэнн (доктор Роджет), Род Маллинар (Эд Жакар), Брюс Барри (доктор Брайан Райт), Джулия Блейк (Мэйтон Кэссиди), Хелен Хемингуэй (сестра Уильямз), Роберт Томпсон (Патрик).

Коматозный пациент лежит в больнице уже несколько лет, и жизнь его поддерживается искусственно. Он развил в себе 6-е чувство и прочие различные способности. Он использует их, чтобы отравить жизнь разведенной медсестре, в которую страстно влюблен.

♦ Скромная веха возрождения фантастического жанра в австралийском кино (и в то же время возрождения австралийского кинематографа на фантастической волне). В эпоху, когда в фантастическом жанре стало чрезвычайно трудно придумать что-нибудь новое, этот замкнутый сюжет оказывается эффективным и оригинальным. Удивляют не столько способности героя и то, как он их применяет. Перемещение предметов по воздуху (чтобы устроить погром в квартире героини), управление электричеством (чтобы расправиться со старшей, медсестрой) — все это мы наблюдали и раньше в арсенале приемов Изгоняющего дьявола, The Exorcist, 1973, и его многочисленного потомства (все же отметим довольно необычный ход с письмами, которые лежачий больной печатает на машинке на расстоянии). Самое поразительное в фильме — вынужденная обездвиженность героя, исключительно ужасное последствие медицинского прогресса. Эта обездвиженность волнует, тревожит и будоражит воображение. Она поднимает героя на бунт против диктатуры науки. В самом деле, высшая власть человека идет от интеллекта и нервной системы (см. Мабузе, Эркюль Пуаро и пр.). Чтобы одержать победу, ей совершенно не нужна возможность физически передвигаться. Эта очевидная истина находит зрелищное подтверждение и обновление в этом скромном фильме.

1948 — Франция (92 мин)

· Произв. Majestic Films

· Реж. ЖАН ГРЕМИЙОН

· Сцен. Жан Ануй, Жан Бернар-Люк

· Опер. Филипп Агостини

· Муз. Эльза Баррен

· В ролях Фернан Леду (Жак Ле Гюэн), Сюзи Делер (Одетта), Поль Бернар (Жюльен де Кериадек), Мишель Буке (Морис), Арлетт Тома (Мими), Силыш (мать Мориса), Жан Дебюкур (следователь), Эдмон Бошан (жандарм).

Бретань. Жак Ле Гуэн, хозяин «Портового кафе», приводит в деревню любовницу Одетту. В этой же деревне живет отшельником в своем замке граф Жюльен де Кериадек, прозванный Белые Лапки за то, что постоянно ходит в гетрах. Из любопытства, впечатлительности и фривольности Одетта заявляется в замок, крутится вокруг Кериадека, но добивается лишь того, что ее выставляют за дверь. Мими, горбатая официантка «Портового кафе», идеализирует и тайно обожает графа. За Одеттой ухаживает сводный брат Кериадека Морис, чья мать когда-то была в замке служанкой; Одетта вскоре уступает Морису и страстно влюбляется в него. Но Морис до одержимости озлоблен и завистлив и использует любовь Одетты, чтобы отомстить сводному брату. Он заставляет Одетту отдаться графу. Тот теряет голову и распродает все имущество. Он просит Одетту уехать с ним — в день ее свадьбы с Жаком. В ответ она смеется и оскорбляет его. Он сталкивает ее с обрыва в морскую пучину. Мими взваливает вину на себя, чтобы защитить графа. Кериадек готовится покончить с собой — сгореть заживо вместе с замком. Появление Мими, ее верность и преданность заставляют его передумать. Он идет с повинной в полицию.