Поскольку США, очевидно, решили признаться в своих действиях, то как это действительно делалось и с помощью чего?

NR-1, построенная в 1969 г. в Гротоне (штат Коннектикут) для ВМС США, стала первой в мире глубоководной подводной лодкой с ЯЭУ. Она имела два убираемых колеса на телескопических стойках; колеса были снабжены резиновыми покрышками и обеспечивали фиксированный клиренс между килем лодки и дном, что давало возможность использовать специальное оборудование лодки для подъема со дна моря предметов.

Размеры NR-1 почти совпадают со шведскими описаниями подводной лодки длиной 35—40 метров, стоявшей на дне моря и видимой на экране гидролокатора.

Для специальных операций ВМС США использовали и более крупные по размерам ударные лодки. Вторая в ВМС США по возрасту атомная подводная лодка «Сивулф» (SSN-575) была в 1965— 1967 гг. оборудована специальным отсеком для размещения «тюленей». Лодка ВМС США «Кавалла» (USN-684) класса «Стэрджеон» также занималась доставкой «тюленей» к месту их тайных операций. Обе лодки базировались па Тихом океане и обе были отмечены вышестоящим командованием в 1982 г. и 1983 г. «Сивулф» была награждена медалью ВМС «Экспедиция». Она продемонстрировала «превосходные» показатели в оценочных категориях «боевая эффективность», «силовая установка» и «электрооборудование». В категории «борьба за живучесть» лодка получила оценку «зачтено». После этого лодка встала на крупный ремонт. Тунандер предположил, что именно «Сивулф» могла быть той более крупной лодкой, которая была повреждена в Стокгольмском архипелаге в октябре 1982 г. Однако кажется маловероятным, чтобы США рисковали крупной атомной подводной лодкой в ограниченных водах Шведского архипелага. С другой стороны, если оставить в подозреваемых лодку NR-1, то форма и размеры подводных следов, оставленных на дне в Харсфьярдене, не соответствуют параметрам резинового колеса этой лодки, выставленной для всеобщего обозрения после ее вывода из боевого состава американских ВМС.

 В своем интервью шведскому телевидению 07.03.2000 г. К. Уайнбергер упомянул двухсторонние контакты между ВМС США и ВМС Швеции по координации планов нарушения территориальных вод Швеции. Он также назвал эти действия операцией НАТО. Под НАТО Уайнбергер подразумевал участие стран — членов НАТО, а не спланированную операцию НАТО. Датский генерал-лейтенант, командовавший БАЛТАП (региональное военное командование НАТО для Дании, северной части ФРГ и Балтийского моря) в 1993—1995 гг., сказал, что «было интересно проверить, во-первых, способность Швеции к защите своей территории и, во-вторых, ее желание защищать свою территорию. Это был законный интерес НАТО. Норвежцы и датчане могли сказать остальным странам НАТО: как соседи шведов, мы им верим. Они точно будут защищать этот фланг. Тем не менее крупные страны и сверхдержавы предпочитали иметь собственную информацию, подтвержденную их собственными средствами».

Новые телевизионные интервью позволили узнать о доминирующем британском участии в нарушениях. Как заявил в интервью телевизионной программе «Стриптиз» сэр К. Спид, бывший член парламентского комитета по обороне (1983—1987 гг.), английские подводные лодки проверяли береговую оборону Швеции. Отвечая на вопрос, вторгались ли английские лодки в стокгольмский залив, он сказал: «Не совсем, но что-то в этом роде». Один шведский офицер в звании коммандер, бывший начальник акустической разведки шведских ВМС, в ноябре 2001 г. подтвердил, что он в свое время передал комиссии Экеуса акустическую сигнатуру английской подводной лодки класса «Оберон».

Бывший начальник штаба командования подводных сил британских королевских ВМС заявил Тунандеру, что он участвовал в двух походах в Балтийское море на подводных лодках класса «Оберон». Лодки проходили Датские проливы в подводном положении и потом направлялись к советскому побережью Балтики, после чего уходили в шведские воды. Он подтвердил, что на советское побережье высаживались боевые пловцы специальной службы катеров («SBS»), но отказался говорить о деятельности «SBS» в Швеции. Бывший командир подводной лодки класса «Оберон» сказал еще, что он участвовал в походе в Ботнический залив, к северу от Аландских островов. На каждую операцию требовалось разрешение министра. Один раз в операции участвовала британская подводная лодка «Орфеус», на которой был оборудован специальный отсек, который давал возможность пятерым военнослужащим специальных сил покидать лодку, находящуюся под водой. Также сообщалось о подводных лодках ФРГ, которые использовали шведские воды для практической отработки операций против побережья советских республик Латвии и Литвы.

 Вторжения подводных лодок самым существенным образом повлияли на отношение шведского общества к СССР. Тунандер сообщает, что в 1976 г. шесть процентов населения Швеции видели в СССР прямую угрозу их стране. В 1980 г., после ввода советских войск в Афганистан, эта цифра немного выросла и составила восемь процентов. В 1981 г., после октябрьского инцидента с «Виски» на камнях», отношение резко изменилось, и уже 34 процента шведов стали считать СССР прямой угрозой, а 71 процент населения видел в СССР недружественное государство. После инцидента в Харфьярдене в октябре 1982 г. 42 процента шведов стали рассматривать СССР как прямую угрозу, а 83 процента — как недружественное государство. Вторжения подводных лодок полностью изменили представление шведов о Советском Союзе: только 1—2 процента опрошенных продолжали считать СССР дружественным государством. Одновременно с этим, популярность США возросла с 20 до 40 процентов.

Вне зависимости от того, чьи лодки нарушали шведские территориальные воды, неопровержимый факт говорит о том, что шведское общественное мнение стало с гораздо большей симпатией относиться к США и НАТО. И все же, до тех пор, пока на публике не появятся новые реальные участники вторжений и не расскажут, чем они занимались, вся история с вторжениями останется до конца не объясненной.

Эта тема до сих пор горячо обсуждается в Швеции, и контр-адмирал Свеннсон полагает, что за большинством вторжений стоял все-таки Советский Союз. Он несколько раз ездил в Россию, где беседовал больше чем с сотней подводников, как ветеранов, так и продолжающих службу. Некоторые рассказывали ему, что они действительно нарушали шведские территориальные воды. Как бы там ни было, комментарии бывшего американского «тюленя» Г. Стабблфилда и интервью бывшего министра обороны США К. Уайнбергера говорят за то, что СССР был не одинок. Контр-адмирал Свеннсон до сих пор пребывает в сомнениях: «Я не могу понять, зачем американцам так глубоко забираться в архипелаги. Если они хотят «показать перископ», то это гораздо легче и безопаснее сделать рядом с архипелагом. В этом районе полно катеров, которые дадут им «аудиенцию».

Неоспоримым фактом остается признание обеими сторонами невозможности игнорировать наличие потенциальной зоны действий, в которой противная сторона может найти убежище или организовать нападение с неожиданного направления. Как заметил один из ветеранов советской военно-морской разведки, эти инциденты в такой степени повлияли на советско-шведские отношения, что стороннему наблюдателю было бы любопытно узнать, какой интерес преследовала Москва, продолжая свои якобы вторжения и рискуя получить еще один инцидент «Виски» на камнях». Новый инцидент, несомненно, привел бы к разрыву дипломатических отношений Швеции с СССР и более тесному сотрудничеству между этой страной и НАТО.

Перечень имен сотрудников аппарата американских военных атташе, погибших за последние тридцать лет при исполнении ими своих обязанностей, действует отрезвляюще. В этом списке числятся подполковник сухопутных войск Чарльз Рей, убитый в Париже в 1983 г. террористом из Народного фронта освобождения Палестины (НФОП), кэптен ВМС США Уильям Нордин, военный атташе в Афинах (Греция), которому оторвало голову при взрыве автомобильной бомбы в 1988 г. Уоррент-офицер сухопутных войск США Кеннет Уэлш и старшина ВМС США Майк Вагнер погибли при обстреле американского посольства в Бейруте (Ливан) в 1984 г. Главстаршина ВМС США, координировавший работу офиса военного атташе, сгорел при пожаре в американском посольстве в Исламабаде (Пакистан) в 1979 г. Четверо молодых женщин, работавшие в офисе военного атташе в Сайгоне, погибли 04.06.1975 г. в авиационной катастрофе самолета С-5, оказавшись тем самым в числе последних жертв долгой вьетнамской войны. Стереотипный портрет военного атташе как некоего «сачка» с дипломатическим паспортом рушится этим неполным перечнем потерь среди сотрудников военных атташатов.