«Наиболее трудной задачей для Советского ВМФ было создание системы баз. У СССР не было баз за рубежом. Плавучие мастерские и вспомогательные суда не решали проблемы. По дипломатическим каналам СССР получил разрешение заходить в порты Сирии, Египта (1967 г.), Алжира (1969 г., возобновлено в 1978 г.) и Кубы (1970 г.). В 1971 г., по просьбе правительства Гвинеи, СССР получил доступ в порт Конакри. В 1972 г. советские корабли стали заходить в порты Сомали, в 1977 г. — порты Бенина. В 1978 г. им был предоставлен доступ в порты Сан-Томе и Принсипи. В 1979 г. Вьетнам разрешил использовать ВМБ в Камрань... Американское правительство стремилось ограничить доступ советских кораблей в иностранные порты, действуя обычно через дипломатические каналы. Эта политика давала результаты: в начале 1970-х годов Египет запретил заход советских кораблей в его территориальные воды. Стали более сложными заходы наших кораблей в порты Сирии и Алжира; позднее Сомали и Эфиопия также закрыли свои порты».

По словам Л.А. Вторыгина, советский ВМФ никогда не имел и никогда не будет иметь того привилегированного статуса, которым обладают ВМС США: «ВМС США находятся на дежурстве во всех уголках планеты. У нас нет возможности держать наши корабли в море на постоянной основе; разница между нами в том, что ВМС США являются самостоятельной военной организацией и у ВМС США есть свой отдельный министр; они не могут представить свое существование без сильных ВМС; в нашей стране были некоторые военные эксперты, которые даже высказывали мысли о том, что Советскому Союзу флот вообще не нужен; это глупость, но так было сказано».

 По мнению Москвы, «главной задачей гонки вооружений, которую вели Соединенные Штаты, было измотать советскую экономику». Вот слова Л.А. Вторыгина по этому поводу: «Мы все время старались догнать. У них это есть; нам это тоже нужно». Громадные ресурсы, потраченные Горшковым, были, но мнению начальников других видов советских вооруженных сил, непропорциональны вкладу ВМФ в оборону Советского Союза. Стали легендой споры по поводу использования авианосцев, которые вели адмирал Горшков и бывший командующий Тихоокеанским флотом адмирал Амелько. В последующем, когда Амелько занимал должность заместителя начальника Генерального штаба по военно-морским вопросам и через него проходили бумаги по программам строительства ВМФ, он однажды исключил из заявки на строительство кораблей средства, которые предполагалось направить на постройку авианосца. Когда об этом узнал С.Г. Горшков, то он через секретариат Министерства обороны повторно включил вопрос о строительстве авианосца в заявку, подаваемую на утверждение министру обороны СССР.

Обладавший немалым влиянием Г. Арбатов, директор института США и Канады, также противился идее авианосца, с которой выступал Горшков. Арбатов подчеркивал экономический аспект «холодной войны»: «Если американцы будут прыгать с небоскреба, мы что, последуем за ними?» Программу авианосца, которую «пробивал» Горшков, не поддерживали и в ЦК КПСС. Л.А. Вторыгин вспоминает: «Они бы ликовали, если бы мы напрасно потратили эти деньги. «Холодная война» — это, в первую очередь, экономика. Валовой национальный продукт США в два раза превосходил валовой национальный продукт Советского Союза... и наши самые ярые противники хотели вымотать нас, чтобы мы развалились политически и социально».

Несмотря на противодействие со стороны ЦК КПСС, советский ВМФ продолжал плодить другие дорогостоящие программы, например, подводные лодки с титановым корпусом («Альфа», «Папа», «Сьерра»). Из-за своей высокой стоимости эти очень эффективные лодки получили название «золотых рыбок». Другим примером экстравагантности Горшкова был проект корабельной лазерной пушки. Лазер (оптический квантовый усилитель) мог быть потенциально опасным оружием. Первый рабочий лазер был продемонстрирован в мае 1960 г. Т. Мэйманом в исследовательской лаборатории Хьюз в Калифорнии. До начала советских исследований по разработке боевого лазера лазеры не обладали достаточной мощностью для уничтожения тяжелой техники. Чтобы стать реальностью, «лучи смерти», о которых в свое время говорил сербский гений Никола Тесла, должны еще были пройти длинный путь.

И все-таки советский ВМФ взялся за дело. По проекту ЛЮДР грузовое судно «Диксон» класса «Вытегралес» было переоборудовало в испытательную платформу для лазерной пушки, которая была сделана в Калуге. Для лазерной пушки требовалось 50 мегаватт электроэнергии, которые выдавали три авиационных двигателя. Первый выстрел лазерной пушки был назван «Ворошилов», он был произведен летом 1980 г. на Черном море. Подготовка к производству выстрела из лазерной пушки, который длился 0,9 сек., заняла более 22 часов. Предполагалось, что лазерный луч будет незаметен для наблюдателя. Наземная цель была расположена на дальности 2,5 мили от пушки, сам факт попадания регистрировался как подъем температуры цели. Луч лазера оказался в состоянии пробить фюзеляж самолета. Систему первоначально планировали поставить на космические корабли, т.к. в космосе присутствует абсолютный вакуум и нет влаги. Горшков собирался поставить системы лазерного оружия на крупные надводные корабли. Для эффективного использования на море, однако, лазерной пушке требовалось чересчур много энергии и места.

Как и в случае с другими аналогично дорогими проектами создания оружия, превосходящего по своим качествам оружие противника, реальности экономики заставили советский ВМФ искать более скромные варианты. На некоторых крейсерах и эсминцах класса «Современный», которые вводились в боевой состав флота с 1980 г., были установлены лазерные дальномеры для корабельной артиллерии; несколько раз они удачно применялись для ослепления летчиков самолетов западных стран, которые чересчур близко подлетали к советским кораблям.

 В Вашингтоне многие расценивали расширение глобальных возможностей советского ВМФ, чего усиленно добивался Горшков, как попытку подрыва интересов Запада. Как свидетельствует «Оценка национальной разведки» ЦРУ от 15.11.1982 г.:

«Действия советского ВМФ вне районов дислокации продолжают отражать интересы СССР по укреплению его позиций в Третьем мире (особенно в районах, потенциально уязвимых для Запада) ... Советские морские силы демонстрировали поддержку союзным странам и стремились воспрепятствовать применению враждебных морских сил против советских союзников».

Как подчеркнул в своей книге «Эволюция морской стратегии США» профессор Д. Хатгендорф, план усиления ВМС США и расширения их операций с целью противостояния советскому военно-морскому вызову был разработан при администрации Картера адмиралом Джоном Холлоуэем, начальником штаба ВМС США в 1974— 1978 гг.

«Адмирал Холлоуэй поставил главную задачу: иметь ВМС, в составе которых было бы 600 кораблей. Министерство обороны в январе 1977 г. уведомило конгресс, что на ближайшие 15 лет оно просит дополнительно более 90 миллиардов долларов сверх ранее выделенных. Когда число кораблей достигнет 568 единиц в 1985 г. и увеличится до 638 единиц в 1990 г., то ВМС США смогут обеспечить как контроль за океаном, так и свое присутствие, хотя в Индийском океане это будет невозможно сделать одновременно с другими театрами. Сделав такой вывод, министерство обороны подчеркнуло взаимосвязь между стратегией и бюджетными ассигнованиями на вооруженные силы».

Новая «морская стратегия», разработанная в конце 1970-х годов, и «600 кораблей», продукт этой стратегии, стали широко разрекламированными целями администрации Рейгана и его неистового министра ВМС Джона Ломана. Тогда, в 1980 г., новая республиканская администрация начала секретную кампанию морской психологической войны против Советского Союза. Она явилась ответом президента Рейгана на доктрину Леонида Брежнева по экспорту социалистических революций в Афганистан, Анголу и Никарагуа.