В воспоминаниях о своей морской службе капитан 1-го ранга в отставке Сергей Апрелев излагает «русский взгляд» на происшествие с подводной лодкой С-363, основанный, частично, на его предположениях и догадках. Апрелев, сам подводник, заслуживает того, чтобы познакомить читателя с тем, что он назвал началом «перископного синдрома»:

«В тот вечер на лодке С-363 (тактический номер 137) ничего не предвещало каких-то событий. Очередной день патрулирования; еще полторы недели до возвращения на базу. Район, в котором лодка действовала в подводном положении, находился в центре Балтийского моря. Монотонность плавания время от времени нарушалась шумом больших паромов да рыбацкими суденышками, сновавшими вдоль берега. Лодка едва не запуталась в трале. Через какое-то время им удалось освободиться, не получив серьезных повреждений, если не считать погнутой антенны гониометра, которая была нужна штурману для снятия акустических пеленгов. Это было началом серии ошибок, которые привели их к злоключениям. Начнем со штурмана: это был молодой, но уже опытный лейтенант, которому командир лодки, сам по образованию специалист по торпедному оружию, полностью доверял. Как бы там ни было, святой долг командира проверять штурмана, который на данном типе дизель-электрических лодок работает в одиночку... Другим фактором, усложнявшим ситуацию, было присутствие на борту лодки старшего начальника, которым был командующий флотилии... Статистика свидетельствует: когда на борту два начальника, происшествия случаются чаще...

Командующий флотилии имел репутацию умного человека... Он был опытным мореплавателем и все же доверял командиру подводной лодки... А у командира подводной лодки было два варианта: доверять своему штурману или постоянно стоять у него за спиной. Скорее всего, командир, чтобы дать возможность штурману поверить в себя, выбрал первый вариант. Но штурман, Борис Коростов, не любил работать с секстантом... Он предпочитал пользоваться радионавигационной системой «Декка», которая покрывала Балтийское море...

Чтобы не ошибиться в секторах патрулирования, Коростов брал пеленги с уже погнутой антенной гониометра. Он стал сомневаться относительно истинного положения подводной лодки. Коростов думал, что на скорости три узла они не могли далеко уйти. Молодой штурман решил, что, поскольку лодка вскоре должна была всплыть для подзарядки аккумуляторов, то он тогда и уточнит местоположение. Штурман не поделился с командиром своими сомнениями относительно истинного положения лодки, когда лодка всплыла, Коростов решил, что течением лодку немного снесло с курса. Тем временем капитан приказал лечь на курс 030 градусов истинного пеленга, полагая, что лодка находится там, где доложил штурман, то есть в центральной части Балтийского моря. Вахтенный офицер также был уверен в местоположении лодки, о котором доложил штурман. Вахтенный офицер и дозорные были заняты своей основной задачей, которая заключалась в своевременном обнаружении «вероятного противника» и отдании команды на погружение...

Когда замполит лодки В. Беседин сменил вахтенного офицера, ситуация казалась нормальной: темно и холодно, как и должно быть в восемь вечера в октябре... Замполит умело маневрировал среди небольших камней, которые он из-за плохой видимости принял за нефтяные пятна. Если бы не его мастерство, то лодка бы села на грунт гораздо раньше... К сожалению, лодка напоролась на рифы... Скалистый риф пропорол внешний корпус лодки, похоронив всякую надежду сняться с рифа своими собственными силами... Первым делом надо было доложить в штаб Балтийского флота, что и было немедленно сделано».

Апрелев далее пишет, что на рассвете к севшей на скалу лодке подошел шведский буксир, на борту которого находился кэптен К. Андерсон, начальник штаба ВМБ Карлскруна. Апрелев утверждает, что Андерсон якобы принял советские объяснения и в последующем вежливо обходился с экипажем.

Отвечая на это печатное свидетельство Апрелева, контр-адмирал Свеннсон указывает, что в тот момент шведские офицеры не обнаружили никаких повреждений на антенне гониометра лодки и «не могли согласиться с советскими заявлениями о том, что те приняли скалы за нефтяные пятна». В своих мемуарах Апрелев пишет, что лодка села на скалы, находясь в надводном положении. ВМС Швеции оспорили это заявление, потому что их береговая РЛС не обнаружила лодку, к тому же на лодке должны были заметить 20-метровый маяк, который, как утверждали русские, они приняли за рыбацкое судно. Министерство обороны Швеции заявило, что в это время в районе Карлскруна проходили испытания секретной торпеды. Это, посчитали шведы, и явилось истинной причиной присутствия там советской подводной лодки.

 Правительство Швеции трижды меняло свою оценку инцидента с советской подводной лодкой класса «Виски». Шведские ВМС в 1985 г. заявили, что записи в вахтенном журнале советской лодки и показания гирокомпаса за последние двадцать минут пути лодки были скорректированы, и что шведские офицеры, осматривавшие радио- и навигационное оборудование лодки, нашли его исправным. ВМС заявили также, что ими был перехвачен радиообмен между советской подводной лодкой и командиром советских спасателей, в ходе которого командир спасателей приказал лодке говорить шведам, что на лодке произошла навигационная ошибка.

Десять лет спустя шведская Комиссия по подводным лодкам повторила прежнее утверждение: «Принимая во внимание условия навигации и видимости на момент инцидента, это нарушение было умышленным». После этого в 2001 г. другая комиссия, возглавляемая послом, пересмотрела обстоятельства инцидента и выразила свои сомнения относительно действительных намерений советской подводной лодки. Комиссия отметила, что советский ВМФ вел поиски своей подводной лодки в совершенно другом районе Балтики: «Необычно неповоротливый характер этого вторжения и необычный маршрут лодки вызывают вопросы относительно того, было ли это вторжение намеренным или нет. До сведения комиссии было доведено, что советская сторона в течение шести часов вела поиск подводной лодки в районе, назначенном ей для патрулирования, который располагался восточнее о. Борнхольм, и только потом узнала, что лодка находится в шведских территориальных водах». В конце концов, то, что казалось самым очевидным, было меньше всего понятным.

 В июне 1982 г., всего через месяц после того, как Москва согласилась выплатить Швеции компенсацию за «Виски» на камнях»[20], шведские ВМС и ВВС «запечатали» Ботнический залив, находящийся в северной части Балтийского моря, в попытке предотвратить бегство из залива неопознанной подводной лодки. Ранее смотрители трех шведских маяков заметили в шведских территориальных водах некую подводную лодку. Она следовала курсом на север в сторону канала глубиной 20 метров; этот канал находился в южной части Ботнического залива. 9 июня вертолеты ВМС Швеции сбросили в этом районе несколько глубинных бомб, а шведские власти заявили, что вторая лодка, скорее всего, уже успела покинуть территориальные воды страны.

 В августе того же года было заявлено о нескольких контактах с подводной лодкой вблизи Лансдорта. Через два месяца шведские вертолеты и корабли снова вели поиск, предположительно, иностранной подводной лодки, на этот раз в районе Стокгольма. Эти поиски проходили сразу же после выборов, которые выиграл социал-демократ Улоф Пальме. После этого в шведской столице в период с 25 по 27 сентября с визитом находился отряд американских кораблей в составе крейсера «Белкнап» (GG-26), фрегата «Элмер Монтгомери» (FF-1082) и корабля обеспечения «Мононгахела» (А-178). В самом начале второй половины дня 26 сентября пассажиры городского парома в Стокгольме заметили вблизи американских кораблей и всего лишь в нескольких сотнях метров от королевского дворца перископ. Пара стокгольмцев, которая его наблюдала, изобразила на бумаге нечто, имевшее высоту примерно 80 сантиметров, которое они приняли за перископ. Через три дня другая пара шведов сообщила о том, что они наблюдали рубку (размером приблизительно 90 см на 120 см) небольшой подводной лодки серого цвета, которая была замечена ими на выходе из стокгольмской бухты. Далее, 1 октября, двое других шведов сообщили, что они наблюдали две темных трубы, находившиеся примерно в метре друг от друга, которые двигались в сторону секретной ВМБ Мускё, расположенной к югу от Стокгольма. Местные газеты писали, что экипаж шведской подводной лодки также докладывал о неизвестной подводной лодке, находившейся в 300 метрах от Мускё.