Старец Паисий вобрал в себя и одновременно воплотил опыт всех преподобных и богоносных отцов. (Антония Великого, Паисия Великого и других), он был верным продолжателем их подвижнической жизни и наследником их дарований. Он не был просто формально вежливым и умственно развитым человеком, чего, к сожалению, требует от всех нас наша эпоха. Напротив, в его лице была видна и чувствовалась абсолютная истина того, что человек создан «по образу и подобию Божию». Чувствовалось, как тебя ослепляет «первозданная красота», которую имел Адам в раю до грехопадения, красота, которую старец обрел через послушание и подвиг и обратил ее во славу Божию. Эта возможность нам дана через воплощение Бога Слова.

Мне бы хотелось еще многое рассказать, но невозможно исчерпать многообразие духовных наставлений и даров столь великого преподобного отца.

Возможно, к личности каждого святого, как и к старцу Паисию, подходит эпилог Евангелия Иоанна Богослова, поскольку в каждом богоносном отце живет и действует Сам Господь со Отцом и Святым Духом и каждый богоносный отец является «Христом по благодати»: Многое и другое сотворил Иисус; но, если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг. Аминь (Ин 21,25).

Много лет назад должно было состояться официальное прославление преподобного Арсения (событие, о котором я конечно же не знал). Я тогда писал икону всех святых. Как вдруг вижу во сне отца Паисия, и он говорит мне: «Позаботься, чтобы написать и нашего святого». Я не понял значения этих слов. Утром поехал со своим братом в Салоники и рассказал ему об этом в автобусе: «Сегодня во сне я видел старца Паисия… » Приехав, мы услышали, как какой‑то архимандрит в храме Святой Ксении говорит: «Имеем радость сообщить вам о канонизации преподобного Арсения Каппадокийского …» Я писал икону в течение месяца. Старец Паисий дождался дня прославления святого, чтобы мне это сказать. Конечно же я не забыл его слов и в том месте, где изображают преподобных, написал святого Арсения.

Молодой человек двадцати пяти лет, Димитрис, боялся спать один. Он был верующий и даже пел на клиросе. Кто‑то ему сказал: «Поезжай на Святую Гору. Там живет старец Паисий. Скажи ему, чтобы помолился, чтобы разрешилась твоя проблема». В общем, он поехал первый раз на Святую Гору, пришел к каливе старца, ниже Кутлумуша, и увидел там надпись: «Пишите о нуждах». Он написал свое имя и свою проблему, и в тот момент, когда уже собирался уйти, его позвал старец: «Заходи, сегодня вечером ты будешь спать здесь». — «Здесь? Ни за что. Я сплю только с людьми». — «Будешь спать здесь». В конце концов старец его оставил, закрыл одного в комнате, а сам в коридоре молился, говоря: «Дух заблуждения и страха, выйди из этого создания». Молодой человек кричал от страха, бился и в какой‑то момент ударил по окну, разбил его и порезал руку. У него образовалась рана, след от которой он потом показывал, когда рассказывал о случившемся. Утром старец отпирает дверь и говорит: «Как ты провел время?» — «Я чуть с ума не сошел, а ты меня спрашиваешь, как я провел время». Старец дружелюбно похлопал его по спине и говорит: «Давай иди. В следующий раз не будешь бояться. С тобой это произошло, потому что ты причащался только два раза в году». Когда он уходил, его увидели какие‑то монахи и спросили: «Это ты кричал ночью?» — настолько сильными были крики и страх, который он пережил. С тех пор он не сталкивался с этой проблемой. Когда он второй раз поехал на Гору и попросил разрешения старца переночевать там, тот сказал ему: «Теперь иди, в этом нет надобности».

Как‑то ребята группой шли по трое к старцу. Один из них устал и стал корить Богородицу. Когда они пришли, старец тут же обратился к нему: «Ну что же ты, дорогой мой, чем перед тобой провинилась Пречистая, что ты Ее укоряешь?» Разоблаченный старцем, молодой человек застыл от страха.

Как‑то я посетил его, желая посоветоваться о своей проблеме. Поскольку свидание было коротким, я написал свой вопрос на бумажке, положил ее в карман и забыл о ней. Когда я выходил из келлии, старец похлопал меня по плечу и спросил: «Как обстоит дело?» И сказал мне о моей проблеме, хотя я не показывал ему свою бумажку.

Кто‑то принес старцу просфору. Старец разрезал ее на три части, дал ему один кусочек и оставил себе два, говоря: «Оставляю их для тех, кто идет, а их трое, но один из них протестант». В самом деле, вскоре пришли три посетителя. Старец дал один кусочек первому, другой — третьему; тому же, кто был посередине, сказал: «А ты протестант». Оказалось, он угадал.

Некий монах рассказал мне, что как‑то наступил на гвоздь и у него сильно раздулась нога. Когда он оказался в церкви, у него возникла мысль: «Если бы старец сейчас помолился, у меня бы все прошло». В тот момент старец, который стоял в стасидии напротив, поднял голову и посмотрел на него пронизывающим взглядом. У него тут же ослабла боль и он почувствовал, что нога его сдувается, как шина.

Многие видят старца во сне. И я тоже видел его много раз во сне, и это вселяло в меня бодрость. Обычно я видел его в те моменты, когда у меня было много скорби. Однажды, когда я оставил свои духовные обязанности и у меня было большое разочарование в связи с моими личными проблемами, я снова увидел его во сне, он как будто издевался над моей оскудевшей духовной жизнью. Когда я пришел к нему, то рассказал о своем сне. «И ты не понял, мой дорогой, что это было от бесов? Они сделали то же самое кому-то там, в Суроти. Ох уж эти бесы, чего они только не придумают!»

Как‑то мы собрались у старца молодой компанией, и во время беседы зашла речь о телевизоре. Все в той или иной степени ругали его. А старец все время говорил: «Ах, мои дорогие, если бы вы знали, какой вред приносит телевизор! Вы ничего не знаете. Когда я был в Суроти, матери приносили мне маленьких детей, у которых были деформированы верхние и нижние конечности. Меня это озадачило, и после молитвы мне был дан ответ. Излучение, которое исходит от цветного устройства и от компьютеров, негативно влияет на конечности зародышей, и часто мы имеем такой неприятный результат».

Я познакомился со старцем Паисием в 1980 году, до того как стал монахом и был рукоположен в диакона. Я пришел к его келлии в Панагуде вместе с другом, и мы позвонили в колокольчик, чтобы он нам открыл. Мы прождали час и уже отчаялись, думали, что старца нет внутри. В конце концов, написав свои имена на бумажке и положив ее в банку, которая была там для этих целей, взяли свои вещи, готовые уходить. Тогда на балконе показался старец и позвал нас: «Эй, ребята, поднимайтесь наверх». Он спустил нам ключ на веревке, чтобы мы открыли калитку. Мы решили, что он специально принял нас в тот момент, когда мы уже уходили, потому что хотел испытать наши помыслы и наше терпение. На меня произвели впечатление его великая простота и мудрость, которые скрывались в каждом его слове. Старец мог научить очень простыми словами, простым способом, простым примером. Помню, кто‑то перед нами принес арбуз. Старец разрезал его, наполнил кусками большую тарелку и сказал нам: «Садитесь ешьте». Я говорю: «Геронда, мы не можем его весь съесть». — «Мы съедим его все вместе», — сказал он. И взял кусок, чтобы благословить еду и чтобы мы чувствовали себя свободнее, а потом сказал: «Видите, дорогие, Господь может использовать все. Мы сейчас едим арбуз. Сок выльем под дерево, и он станет удобрением, чтобы дерево питалось. То, что мы выбрасываем, Господь принимает с любовью. Ладан — это смола с деревьев. Мы берем ствол дерева, древесину, а смолу, которая бесполезна, отсылаем Богу в виде ладана. Он с любовью принимает бесполезное, то, что нам не нужно. То же самое с восковой свечой. Что такое воск? Это материал, внутри которого пчелы делают мед. Мы берем мед, который нам нужен, а воск, который не нужен, возжигаем перед Богом. И Он принимает его с любовью». Такие простые и мудрые слова исходили из уст этого святого человека. Именно в таких словах мы и нуждались, это заставляло нас, когда мы ездили на Гору, спускаться и видеться с ним в его келлии.