Наконец и нам удалось подойти к старцу. В общей сложности прождали семь часов! Однако с этого момента все стало меняться, наш сокрушенный эгоизм и наше себялюбие стали ослабевать. В то время, когда мы были третьими в очереди и первый уже брал благословение у старца, второй нашел возможность обратиться к рядом стоявшей монахине и спросить ее, благословит ли она очень быстро, на одну минутку, побеспокоить его по одному его вопросу. Ответ, данный монахиней, нас всех глубоко поразил: «Старец крайне утомлен: он три дня и три ночи беспрерывно принимает людей!» Старец стоял на ступени лестницы, в то время как мы ожидали увидеть его либо за столом, либо в архонтарике удобно сидящим на каком‑нибудь диване. Он же, напротив, все это время стоял, наставлял, утешал и молился, давал каждому что‑то от полноты своей любви и благодати Божией, которая жила в нем, а также дарил маленький крестик в благословение.

Я понял: все наши старания и труды — ничто в сравнении с духовной пользой, которую мы получаем. Что такое эти семь часов нашего ожидания в сравнении с тремя сутками стояния на ногах и бодрствования старца! И самое поразительное то, что после преставления старца я узнал, что у него были еще и страшные боли по причине его болезни.

Однако он переносил это терпеливо, стремясь всех нас принять, помочь каждому своей любовью.

Его благословение всегда пребывает с нами. Аминь!

Когда я был новоначальным в православной вере, то где бы я ни сидел, где бы ни стоял, со всеми говорил о ней. Когда я встретился со старцем Паисием, я спросил его, хорошо ли это. Он мне ответил следующее: «Не говори много, чтобы не опустошать свое сердце».

В другой раз я спросил старца, что мне нужно делать, чтобы приобрести благодать Божию. Он ответил: «Соблюдай то, что должен. Молитву, пост, бдение, хождение в храм, поклоны, Иисусову молитву, исповедь и святое причащение. Если это делать, Бог пошлет Свою благодать». По прошествии какого‑то времени, однажды ночью, случилось следующее. Я молился, но внезапно почувствовал страх и прекратил молитву. Я поехал на Святую Гору и рассказал старцу об этом случае. Он улыбнулся и сказал: «Когда находит страх во время молитвы, Господь тебе говорит, что надо молиться еще сильнее. Для того Он и попускает страх. Тогда начинай творить Иисусову молитву».

Затем он отвел меня немного в сторону и, указывая на крышу своей каливы, сказал: «Видишь вон то углубление в крыше? Однажды, когда я молился, тангалашка бросил в крышу большой камень, чтобы я прекратил молитву. Вот видишь, что делает искушение? Поэтому надо молиться еще больше».

В другой раз я спросил старца: «Если мы обращаемся к святому, он нас слышит?» Он ответил: «Что бы мы ни сказали и ни попросили, Пресвятая Троица — Отец, Сын и Дух Святой, — Богородица и все святые слышат это». Тогда я сказал, что много раз обращался за помощью к святым, но они мне ее не давали. «Помощь всегда приходит, если это для нашего блага», — ответил он.

Я спросил, кому мы должны давать милостыню. Он мне сказал: «Давай милостыню всем и по своим возможностям, то есть то, что можешь. Если у тебя нет денег, скажи хорошее слово, одари улыбкой». В другой раз: «Геронда, что будет со мной? Стану ли я достойным рабом Божиим?» — «Господь будет смотреть на твое намерение. Если оно доброе, тогда станешь достойным рабом Божиим». Еще: «Геронда, к кому нужно относиться, как к отцу? Кто нас сделал? Наш родной отец или Бог?» — «Тело нам дали родители, душу—Бог».

В другой раз: «Геронда, когда нам отмечать свой праздник? Когда мы родились или когда крестились?» «Мы должны отмечать свой праздник, когда празднуется святой, имя которого мы получили при крещении». — «Что же делать тем, у кого имена не в честь святых?» — «Все те люди, у которых нет именин, обязаны стать святыми!»

Как‑то раз, когда я обиделся на свою супругу, он сказал мне: «Не относись ко всему этому так серьезно».

Помню поехал на Святую Гору со своими знакомыми. Между нами произошло небольшое недоразумение, и я расстроился. Вместо того чтобы уехать, как предполагалось, я вернулся к старцу и рассказал ему, что произошло. «Не расстраивайся, — сказал он мне. — Богородица позаботится обо всех нас. Пусть к нам будут и немного несправедливы, дорогой мой, это не так важно. — И добавил: — Один меня называет святым, другой колдуном, третий еще кем‑то. Чего только не слышу. Ты же входи в свое сердце и проверяй себя, насколько правда то, что говорят о тебе. И если они правы, то исправляйся».

Как‑то я очень долго ждал старца у его келлии. Наконец он пришел и спрашивает: «А ты, мой дорогой, что здесь делаешь ?» — « Геронда, я жду тебя. Ради тебя я приехал сюда». — «Эх, дорогой ты мой, что тебе от меня? Смотри, стемнело; в монастырях закрывают двери, где ты остановишься? Что же ты делаешь?» — «Геронда, Богородица меня не оставит. Что‑нибудь да устроит». — «Богородица помогает, но то, что зависит от нас по человеческим силам, надо делать».

В другой раз, давая мне четки, он сказал: «Возьми их. Они твой телефон. Когда будет необходимость, будешь звонить по ним».

Помню, как‑то зимой я снова ждал, когда старец придет в келлию. Неожиданно он появился внутри ограды. Когда он завел меня к себе в сад, я спросил: «Геронда, откуда ты пришел?» — «У меня есть другая дверь, мой дорогой».

По прошествии достаточно долгого времени, когда я жил, насколько получалось, по воле Божией, я спросил у старца, что со мной будет. И он ответил: «Ты сегодня посадил виноградную лозу и хочешь сейчас же пить вино. Надо пождать, пока появятся гроздья, пока созреют, надо опрыснуть виноград, срезать, помять, поместить в бочку, чтобы получилось хорошее вино, и потом уже пить. Так что не спеши. Ты еще начинающий. Ты оставляешь главное и начинаешь заниматься схоластикой. Так, дорогой мой, у тебя голова кругом пойдет; твой желудок не может еще переварить даже и молока, а ты уже собираешься есть отбивную!»

Еще я спросил, какой подвиг, какие молитвы мне надо совершать, на что он ответил: «Твой духовник иногда будет натягивать узду, иногда ослаблять. Будет направлять тебя немного вправо, немного влево. И так ты будешь двигаться в правильном направлении».

Когда я ему говорил: «Геронда, я приду к вам завтра», — он всегда отвечал: «Завтра нас, может быть, не будет в живых».

В другой раз: «Апостолос, ты борец, ты владеешь карате. Оставайся здесь охранять меня». — «Останусь, Геронда». — «Дорогой ты мой, у меня есть другие охранники, если понадобится! Ты мне не нужен».

Однажды старец был явно расстроен по причине некоторых событий на политической арене. Он говорил: «Ах дорогой мой, что же это за дела? Некоторые люди резали детей, бесчестили женщин, жгли дома. Вы этого не видели. Я же это видел своими собственными глазами. Что тут сказать! Бог им судья! Сегодня их хотят еще сделать и героями, назвать улицы их именами!»

Как‑то собралось достаточно много паломников, и один из нас сказал, что общество испортилось и люди потеряли нравственность. Старец ответил: «Пришло время, чтобы проявилось, кто из меди позолоченной, а кто из чистого золота, и даже сколько в нем каратов».

Старец говорил для матерей, которые не хотят кормить грудью своих детей: о новорожденных: «Дети, которых не кормят грудью и которые не воспитываются на руках у матери, становятся ущербными. Они неустойчивы в жизни и, когда вырастают, вслед за молочной бутылочкой хватаются за бутылку пива… Богородица на иконах на руках Христа держит…»

Еще говорил: «Чем меньше имеет человек, тем лучше для него. Ему не нужно многого. Если у него одна машина, он волнуется один раз. Если у него три машины, волнуется трижды».

Еще: «Не все занятия для всех людей. Не увлекайтесь, желая заниматься всем, чтобы казаться привлекательными людям. Имеет значение то, какими мы будем в глазах Бога. Не смотрите на людей».

Или: «Простота красива. Бог поместил звезды — одну здесь, другую там. Сделал одну поменьше, другую побольше, и когда ночью человек смотрит на них, он получает отдохновение».