Когда следующей осенью я приехал со своей супругой в Грецию, чтобы писать докторскую диссертацию по богословию в университете имени Аристотеля, то стал ездить регулярно, почти каждый месяц, на Святую Гору. Однажды, скорее всего это был 1991 год, я попросил у старца благословения перевести на финский язык житие святого Арсения, которое написал он сам. Он посмотрел на меня очень внимательно, немного улыбаясь, и не ответил. Думаю, он хотел понять, серьезно я это сказал или только из вежливости. Когда после встречи я уже вышел из сада и был готов уйти, старец догнал меня сзади с книгой в руке: «Возьми этот английский перевод; он тебе очень поможет». Финское издание немного задержалось и вышло только в 2002 году. Я очень рад, что старец принял мое стремление выполнить перевод как малый дар моей безмерной благодарности к нему. Без моей инициативы монастырь святого Иоанна Богослова в Суроти дал мне разрешение перевести также и письма старца. Для меня это знак, что старец не забыл и меня, последнего, но участвует в моей жизни и в жизни моей супруги.

Благодаря Богу я был знаком в своей жизни и с другими старцами. Тем не менее старец Паисий особенно меня привлекает своей такой явной любовью ко всем. У нас есть почти все книги, которые касаются его личности. Я их читаю постоянно, часто со слезами — меня приводят в умиление его сострадание, его жертвенность, его смиренномудрие и его дерзновение перед Богом за страдающего ближнего. Я начинаю понимать его святость все лучше и лучше, читая новые книги, которые дополняют картину. Это был действительно великий святой, который внес невероятный вклад в мировое Православие. Его жизнь и чудеса —яркое подтверждение реальности чудес прошлого, времен Священного Писания и синаксариев (синаксарий — краткий житейник и толкование праздников. — Ред.).

Старец был очень хорошим учителем. Из его слов я почерпнул намного больше, чем из многолетних академических занятий. Его простые слова опирались на практический опыт, несли Божественную силу и просвещение. Помню, я пошел к старцу по одному серьезному вопросу. Он выглядел усталым. Но, едва начал меня слушать, забыл о своей усталости и боли. Его глаза сияли. Я понял: что‑то сверхъестественное происходит в его душе. Его ответ был изумительным; такого ответа я совсем не ожидал. Уходя из его келлии, я бежал до монастыря Кутлумуш, ощущая неземную радость.

В другой раз мой духовник, который с большим уважением относится к старцу, послал меня к нему посоветоваться по вопросу, который беспокоил меня и чрезвычайно расстраивал. Старец дал мне краткий и простой совет, который полностью разрешил мои сомнения. И снова я беспрерывно восклицал: «Слава Тебе, Боже, слава Тебе!» К счастью, меня никто не встретил на тропинке, которой я возвращался от старца, а то бы приняли за сумасшедшего…

Однажды я ушел из келлии старца с группой людей, среди которых был известный профессор богословия из Салоник. Он говорил со старцем два часа! Потом он рассказал, что читал очень много богословских книг, но того, что услышал от старца, никогда нигде не встречал. Мы ехали на джипе по направлению к Дафни. На протяжении всего пути профессор воодушевленно пел тропари, и лицо его светилось от ликования.

Я живо помню еще два случая, которые наблюдал в Панагуде. Один раз туда пришел молодой человек, который сказал, что у него проблемы с психикой. Старец немного пригнул его, чтобы осмотреть голову, и затем сказал: «У тебя ничего нет». У молодого человека были возражения, но старец настаивал. Он посоветовал ему найти работу, пусть даже и без зарплаты, чтобы ушли мысли, которые его мучали. Меня глубоко поразило, что старец заглянул в голову паломника с такой же легкостью, с какой бы мы смотрели в какой‑нибудь открытый сосуд.

Однажды в саду у старца был мужчина, который выразил готовность нарубить дров на зиму: в то время старец занимался этой работой. Он не согласился, но мне показалось, что был тронут бескорыстным предложением паломника. Неожиданно старец спросил его, молится ли он. Я немного удивился: поведение паломника свидетельствовало о том, что он безусловно церковный человек. К моему изумлению, мужчина ответил отрицательно. Тогда старец начал объяснять ему смысл молитвы. Он посоветовал ему с этих пор и впредь читать Иисусову молитву каждый вечер, когда он ложится спать. Все это напомнило мне хорошего врача, который распознаёт скрытую болезнь больного и излечивает ее, переходя к удачной операции.

Старец Паисий был поистине великий святой, за которого мы должны славить благого Бога, удостоившего нас быть рядом с ним. Это был старец любви, старец страждущих. Он вдохновлял и воодушевлял множество людей в их жизненных трудностях и искушениях. Вселял в них мужество, терпение, надежду и доверие Богу. Поддерживал их в вере и христианской верности. Он оставил нам великий пример христианской жизни, чтобы подражать ему хотя бы в самой малости. Молитвенно желаю, чтобы Церковь в скором времени провозгласила его святым, дабы дать нам возможность просить его молитв, в которых встревоженный и запутавшийся мир так нуждается.

Я родом из области Эврос, по профессии врач.

Моя история с отцом Паисием начинается в августе 1992 года. Я нахожусь в его келлии вместе со множеством других людей. Вот нас остается совсем немного. Он меня выделяет: «Что у тебя, доктор, что с тобой?» «Что со мной может быть, Геронда? Детей нет у нас». — «Не переживай. Молись, и решение найдется». Год спустя, в феврале снежного 1993 года, мы снова с отцом Паисием. Ушли все, кто его ждал, потому что было холодно. Я остался один, и он завел меня к себе в келлию. Мы побеседовали о разном, и потом я говорю: «Геронда, вопрос с ребенком никак не разрешился. Хочу, чтобы вы дали благословение». И он мне отвечает: «Не один ребенок, а дети будут у тебя!» В 1994 году, 31 марта, у нас родились близнецы.

Спокойным отцом Паисием я познакомился в 1987 году, когда он, посещая Маронийскую и Комотинскую митрополию, зашел и в мой офис. Первое впечатление было исключительным. Простой, смиренный, естественный, искренний. Несмотря на то, что он не получил особого образования, среднего или высшего, его общая образованность была безупречной со всех точек зрения. Одновременно он имел наитие и свет Святого Духа, живя словом Божиим.

Поскольку добрая слава не только сопровождала старца, но и всегда опережала его появление, я задал ему вопрос: «Геронда, может быть, было бы лучше вам рукоположиться в священника, чтобы совершать исповедь, Божественную литургию, требы?» — «Я не думал об этом вначале, а теперь нахожусь в преклонном возрасте и мне очень трудно взять на себя такую огромную ответственность».

Это правда, что сообщения и сведения о личности приснопамятного монаха Паисия, шедшие отовсюду, были не просто положительными, но чудесными, удивительными.

Мое недостоинство не имеет добавить ничего другого. Призываю молитвы святого старца о спасении моей души и преуспеянии нашей Православной Церкви.

К старцу Паисию я поехал в первый раз в октябре 1983 года с двумя моими сокурсниками с Кипра. Старец отнесся к нам с любовью и простотой. Помню, первое, что он нам сказал: «Будьте рядом с Богом и ничего не бойтесь». Один наш сокурсник не хотел уходить, его даже не волновало, пропустит ли он автобус. Под таким сильным впечатлением он находился.

Старец завел меня к себе в келлию и спросил: «Как хочешь, чтобы мы пошли к тебе домой?» — «Чтобы мы через Мессорию вышли к скиту Святого апостола Андрея», — ответил я. «Нет, мы пойдем в обход», — сказал он мне шутя. Я настаивал, хотел, чтобы он открыл мне свои дарования, и, когда мы вышли, он сказал остальным: «Давил, давил, что‑то вытащить хотел…»