Текст неполный. Есть новая правка. На л. 6 об. зачеркнут автограф другого произведения, начинающийся:

2) Кромѣ того что человѣкъ видитъ, чувствуетъ въ своемъ тѣлѣ...

Это — набросок предисловия к «Пути жизни».

На обложке рукой А. П. Сергеенко: «От нее все качества. (Долг платежом красен.) 2 июня, 1910 г.».

№ 8. Машинописная копия конца пьесы: 2 листа обыкновенной писчей бумаги 4°.

Есть новая правка.

№ 9. 11 листов, из которых 2 листа — новый автограф (вставка) на листах почтовой бумаги, остальные — машинописные копии на обыкновенной писчей бумаге 4°.

Текст неполный. Много новой правки.

На обложке рукой А. Л Толстой (чернилами): «Черновые. 30 и 31 июля 10 г. Долг платежом красен».

№ 10. Машинописная копия. 8 листов обыкновенной писчей бумаги 4° (на одном — наклеенный срезок от листа из № 6).

Текст неполный. Есть новая правка.

На обложке рукой A. Л. Толстой (красным карандашом): «Черновые пьесы 3 июня 10 г.». Судя по этой дате, обложка эта должна относиться к № 9, а обложка, в которой лежит рукопись № 9, должна относиться к № 10.

№ 11. 23 листа обыкновенной писчей бумаги 4°, из которых на л. 1 рукой Т. Л. Сухотиной сделан список действующих лиц пьесы (с поправками рукой Толстого), а на остальных листах — машинописная копия пьесы.

Полный текст. Много новой правки. Над списком действующих лиц рукой Толстого написано новое заглавие: Отъ ней всѣ качества и ниже — ремарка: Осень. Изба съ чуланомъ. На л. 2 зачеркнуто прежнее заглавие (машинкой — «Долг платежом красен») и написано рукой Толстого новое: Отъ ней всѣ качества.

На новой обложке (плотной желтой бумаги) прежнее заглавие (машинкой) зачеркнуто и рукой Толстого написано новое: Отъ ней всѣ качества. На этой же обложке машинкой: «В двух действиях» и «Кочеты, 20 мая 1910 г.».

№ 12. Машинописная копия с № 11: 13 листов папиросной бумаги большого формата («ремингтон»).

Полный текст. Поправки Толстого на листах: четвертом, пятом (вписана буква «р» в слове «педагогом»), шестом («аграмарном» вместо прежнего «аграрном»), восьмом («Семь бед, один ответ» вычеркнуто и заменено словами: «Я говорю») и тринадцатом.

На обложке (плотной желтой бумаги) рукой Толстого написано (зеленым карандашом): Комедіи.

№ 13. Автограф, написанный на листках из Записной книжки (№ 1) 29 марта 1910 г. Начало: Поступилъ къ намъ такой соціалистъ... Конец: То-то онъ Михайлѣ и голову повинную(?)... (см. т. 58, стр. 156—157).

№ 14. Автограф, написанный на листках Записной книжки (№ 2) 29 марта 1910 г. Начало: Виноватъ только... Конец: Пр[охожій] плачет. Занавѣсъ. Вариант № 36 (см. т. 58, стр. 165—166).

Комедия «От ней все качества» появилась в печати после смерти Толстого в издании: «Посмертные художественные произведения Льва Николаевича Толстого». Под редакцией В. Черткова. Том I, изд. Александры Львовны Толстой. М. 1911. В основу текста была положена последняя копия (№ 12), прочитанная Толстым. Но при проверке этой копии с предшествующими ей рукописями обнаруживается ряд ошибок переписчиков, не замеченных Толстым. В настоящем издании ошибки эти исправлены. Главные из них следующие:

Стр. 219, строка 6. Слова: «Все нет» пропущены переписчиком в рукописи № 12.

Стр. 220, строка 29. Слово: «подвигает» написано Толстым в рукописи № 5; в № 10 ошибочно переписано: «подносит» (так и в печати).

Стр. 220, строка 33. Слова: «хлобыснул, должно ученый» — так написано Толстым в рукописи № 5; в № 10 ошибочно переписано «хлобыщет», а слова «должно ученый» не разобраны — оставлен пропуск, и на полях поставлен вопросительный знак; в № 11 пропуск этот остался незаполненным — так дошло и до печати.

Стр. 222, строка 10. Слово: «оборванную» написано Толстым в рукописи № 7, в № 9 ошибочно переписано «ободранную» (так и в печати).

Стр. 224, строка 20. Слова: «Он говорит: знать не знаю, ведать не ведую. Поклянись, говорят» — так написано Толстым в первом автографе (№ 1) и переписано в рукописях № 2 и № 5; в рукописи № 11 все эти слова пропущены — переписчик перескочил от одного «говорят» («Ты, говорят») к другому («Поклянись, говорят»); так осталось в № 12 и перешло в печать.

Стр. 225, строки 4—17. Весь этот кусок диалога пришлось исправить по автографу (рукопись № 5), так как в рукописи № 6 он совершенно искажен переписчиком: знаки вставки ошибочно приняты за знаки вычерка, в результате чего ремарки «(задумывается)» и «(Строго к жене)» отсутствуют. Сначала Толстой не внес никаких изменений, но в дальнейших рукописях стал исправлять: в № 7 вычеркнул слова Марфы «Пущай идет» и те же слова в реплике Михайлы, следующую за этим фразу Марфы заменил другой: Я только къ тому, чтобъ пущай бы шелъ, а в реплике Михайлы вместо «Жалко» написал: «Пущай бы шелъ»; в №№ 8, 11 и 12 сделано еще несколько мелких изменений. Считая, что все эти изменения и исправления явились результатом сделанной переписчиком ошибки (в № 6), мы возвращаемся к тексту автографа, наиболее органическому.

Стр. 225, строка 32—35. В рукописи № 10 к прежним заключительным фразам, которых было две («Мих. (жене). А ты меня учить хочешь. Ак. Тоже человек был»), прибавлены две новые; на полях указан цифрами порядок этих четырех фраз. Цыфры 1 и 2 относятся к словам соседа и Михайлы, а цыфры 3 и 4, после целого ряда перемен, зафиксированы: цыфра 3 за словами Акулины («Тоже человек был»), и цыфра 4 за словами Марфы («Спасибо чай не унесъ» и т. д.). В № 11 (а отсюда в № 12 и в печати) порядок этих заключительных фраз дан неверный (4, 2, 1, 3): Мы исправляем по указаниям Толстого, сделанным в рукописи № 10.

В дневнике А. Б. Гольденвейзера («Вблизи Толстого», т. II, стр. 272) от 30 августа 1910 г. записано: «Александра Львовна была в Телятинках у Чертковых и у нас и рассказала, что Л. Н. здоров, но не работает (кроме корректур). 28-го он рассказал сказочку детям — Танечке Сухотиной и сыну Л. М. Сухотина. Александра Львовна записала ее стенографически, прочла Л. Н — чу, и он поправил. Мальчик морали не понял и спрашивал, почему дети не стали пить молока, а Танечка все поняла». Это, очевидно, та самая «сказочка», о которой есть записи и в Дневнике Толстого: «бодро гулял и думал, сочинял сказочку детям» и еще на тему: Всем равно, и тут же характеры (23 августа): «надо бы было писать сказку детскую — Таничка хорошо рассказала ее» (24 августа). «Сказка для детей не вышла» (26 августа).

Стенограмма этой «сказочки» была напечатана на машинке и исправлена Толстым, но осталась без заглавия. В «Посмертных произведениях» (т. II, М. 1911) она появилась впервые, под заглавием «Рассказ для детей». В «Полном собрании художественных произведений», изданном Гос. Издательством (т. XV, 1930 г.), это заглавие было заменено другим — «Сказочка для детей» (в соответствии с тем, как сам Толстой называет ее в своем Дневнике). Но в Записной книжке Толстого оказалась собственноручная запись этой «сказочки» в диалогической форме (по типу диалогов в «Детской мудрости»), причем из ряда записей в Дневнике и Записных книжек видно, что у Толстого было задумано нечто вроде серии рассказов под общим заглавием: «Всем равно». Толстой пишет: «В «Всем равно» изображать характеры как крестьян, так и богатеев» (т. 58, стр. 209). В другой записи: «В «В[сем] Р[авно]. Как уморили девочку под хлороформом» (т. 58, стр. 209). В записи, предшествующей «сказочке», Толстой дает как бы общую мысль для будущей серии: «Всем равно. Плохо, коли богатым не стыдно, а бедным завидно. Хорошо тогда, когда богатым стыдно, а бедным не завидно» (т. 58, стр. 96 и 207). Там же им намечены «Очерки характеров для «Всем равно» (т. 58, стр. 82, 192—193, 196).

В записи от 21 июля в Дневнике Толстой записывает: «Записал о характерах. Надо попытаться» (т. 58, стр. 82). А. Б. Гольденвейзер в своей книге. «Вблизи Толстого, II, стр. 151, в записи от 21 июля приводит следующий разговор Толстого с В. Г. Чертковым, очевидно относящийся к этому замыслу Толстого: «Я последнее время не могу читать и писать художественные вещи в старой форме, с описаниями природы. Мне просто стыдно становится. Нужно найти какую-нибудь новую форму. Я обдумывал одну работу, а потом спросил себя: чтò же это такое? Ни повесть, ни стихотворение, ни роман. Что же это? Да то самое, чтò нужно. Если жив буду и силы будут, я непременно постараюсь написать». Владимир Григорьевич заметил, что хорошо было бы писать, не стараясь так отделывать, чтобы это не отнимало так много времени и труда. Лев Николаевич возразил: «С этим уж ничего не поделаешь. Все говорят, что вдохновение — пошлое избитое слово, а без него нельзя. Разница между этой линией en haut et en bas [вверх и вниз] — огромная. Как Пушкин сказал: «Пока не требует поэта (вообще человека) к священной жертве Аполлон»... — Бываешь днями настолько выше себя обыкновенного и, наоборот, — гораздо ниже. Это во всех областях». Я сказал, что это особенно сильно в нравственной области. Лев Николаевич прибавил: — я заметил, что эта разница особенно велика у людей, занимающихся искусством».