— Да это тотъ милый міръ съ своими двухаршинными полосками. Это какъ ваше читаніе, высокія понятія и довели крестьянъ до того, что они всѣ стали — не назову — тѣмъ, что они стали теперь.

— Не міръ ихъ довелъ до нищеты, a землевладѣльцы и правительство.

— Да если бы не правительство, они бы окончательно погибли. Спасибо теперь и правительство поняло въ чемъ дѣло. И законъ 9 ноября еще можетъ исправить дѣло.²⁹⁹ Крѣпкая земельная собственность есть первое и единственное условіе порядка и благоустройства.

— Да хорошо благоустройство,³⁰⁰ которое основано на незаконной отдѣльной, личной земельной собственности.

— Во всей Европѣ она существуетъ и благодаря ей во всей Европѣ порядокъ и благоустройство.

С[еменъ] Т[ерентьичъ] началъ горячиться и быстро заговорилъ:

— Вотъ это то и ужасно. Европа.³⁰¹ Наше правительство — простите меня — состоитъ изъ такихъ глупыхъ, отсталыхъ. людей, что они не умѣютъ, не могутъ думать своимъ умомъ, руководствоваться условіями своей жизни. Европа. Да въ Европѣ никогда не было того, что у насъ было и есть — община, земельная община.

— Хороша эта община, поощрительница кабака. Вотъ что община.

— Позвольте. Въ русскомъ народѣ жило и живетъ сознаніе того, что земля не можетъ быть предметомъ собственности, и это сознаніе, опередившее Европу, сознаніе того, что Европа рано или поздно должна будетъ ввести — оно и начинается кое гдѣ и въ Англіи теперь — и это передовое сознаніе русскаго народа мы считаемъ отсталостью и беремъ примѣръ съ³⁰² потерявшей всякое сознаніе справедливости Европы.

— Да, хорошо бы было, если бы мы хоть немножко были похожи на Европу. Главное дѣло въ томъ, что все, что вы говорите, это общія фразы. Я спрашиваю, какъ организовать, земельную собственность.

— Сильные люди ne se laissent pas payer par³⁰³ les grands mots.³⁰⁴ Нужно дѣло. A его такъ и нѣтъ, какъ [нѣтъ]. Вотъ тутъ у васъ и вамъ подобныхъ фантазеровъ и нѣтъ отвѣта.

— Напротивъ, очень простой, ясный, опредѣленный.

— Интересно послушать.

— Отвѣтъ въ томъ, что земля должна быть общая.

— Да это мы слышали. Но какъ это сдѣлать? Когда одни хотятъ заниматься землею, a другіе тѣмъ, чтобы играть на. скрипкѣ.

— Сдѣлать такъ, чтобы тотъ, кто пользуется землей, выплачивалъ тому, кто играетъ на скрипкѣ, за то преимущество, которымъ онъ пользуется передъ тѣмъ, кто ею не пользуется.

— Да, но какъ же?

— А такъ, чтобы онъ платилъ ему.

— Сколько? Какъ странно, какъ все это вамъ легко кажется.

— Сколько? Столько, сколько играющій на скрипкѣ долженъ. платить³⁰⁵ податей для общественныхъ дѣлъ государства.

— Да это Г[енри] Дж[оржъ]. Единый налогъ.

Да, Г[енри] Дж[оржъ], единый налогъ.

— Но вѣдь это неисполнимо.

— Почему? Неисполнимо казалось освобожденіе рабовъ, у насъ уничтоженіе крѣпостного права, Еще гораздо болѣе неисполнимо, чѣмъ освобожденіе отъ рабства земельнаго. И тогда говорили точно также. Вѣдь дѣло всё въ томъ, чтобы сознать всю преступность землевладѣнія. Вѣдь вотъ вы говорите и М[арья] В[асильевна]: воры. A вѣдь воры всѣ землевладѣльцы. Вѣдь какое было время, когда народъ, рабы не чувствовали всей неправды своего рабства и несли его покорно, и пришло время, когда нельзя было больше терпѣть этого, и поня[ли] это лучшіе люди изъ рабовладѣльцевъ и поняли это рабы и только силою можно было удержать ихъ, — а силой недолго удержишь — тоже самое и теперь и съ земельнымъ рабствомъ. Точно также лучшіе люди...

— Такіе, какъ вы.

— Лучшіе люди изъ земельных рабовладѣльцевъ понимаютъ, что это не можетъ такъ продолжаться и сознаютъ себя преступниками.

— Это мы съ вами, М[арья] В[асильевна], преступники.

— Да, преступниками, и, главное, народъ сознаетъ себя обманутымъ, признаетъ преступниками, ворами всѣхъ землевладѣльцевъ. И въ такое время мы ничего умнѣе не можемъ придумать, какъ безнравственный, развращающій народъ, законъ 9-го ноября, и только мечтаемъ о томъ, какъ бы намъ не отстать отъ Европы, хотя мы стоимъ въ народномъ сознаніи на 1000 верстъ впереди ея. Да это ужасно.

— Да всетаки я не вижу что же дѣлать?³⁰⁶

— Оцѣнить землю и перевести всѣ подати и налоги на землю.

— Генри Джоржъ. А городское населеніе?

— Городское населеніе не будетъ платить налоговъ. Но не въ томъ дѣло. Я даже не знаю: какъ осуществить освобожденіе рабовъ земли, такъ, какъ могли не знать, какъ осуществится освобожденіе негра, крѣпостныхъ въ Россіи, но знаю, что нельзя продолжать жить при этой вопіющей несправедливости. И не скрывать надо отъ себя, но, напротивъ, чувствовать, что то, что у М[арьи] В[асильевны] увезли 15 дубовъ не есть воровство, а есть указаніе на то, что владѣніе М[арьей] В[асильевной] или ея дѣтьми землей, на которой выросли эти дубы, незаконно, преступно и что если есть воровство...

— Да, что я воровка, благодарю, вступилась М[арья] В[асильевна]. Вы, мнѣ кажется, уже зарапортовались, С[еменъ] Т[ерентьичъ].

— М[арья] В[асильевна], вѣдь это не шутка — заговорилъ ужъ совсѣмъ расходившійся С[еменъ] Т[ерентьичъ]. Вѣдь вы подумайте. Они, крестьяне, знаютъ также хорошо, какъ то, что солнце всякій день всходитъ, что земля Божья, и знаютъ яе такъ, какъ я, по разсужденью, а знаютъ своими боками, что имъ безъ земли жить нельзя, что они, только работая всю жизнь на землѣ и ели-ели питаясь,³⁰⁷ могутъ возростить дѣтей, такихъ же людей, какъ ваши. И вдругъ они ясно понимаютъ, что земля эта отнята у нихъ людьми, которые не работаютъ, держатъ эту землю, за эту землю заставляютъ ихъ работать имъ всякія ненужныя глупости, и вотъ ему нужно или платить подати, за которыя продаютъ его послѣднюю корову, или купить лошадь, поправить избу, и онъ идетъ срѣзать выросшіе на божьей землѣ дубы. Его отношеніе къ этому дѣлу одно: ловко сдѣлать его, такъ какъ ловко увязать возъ, проѣхать по трудной [дорогѣ]. О несправедливости своего поступка для него [не] можетъ быть и рѣчи. Онъ знаетъ, на чьей сторонѣ несправедливость, жестокость и ужасная несправедливость и жестокость.

— Странныя у васъ мысли, начала М[арья] В[асильевна] и начала длинную рѣчь о своихъ обязанностяхъ передъ дѣтьми, о томъ, какъ бываютъ дурные опекуны, о томъ, какъ дѣти князя³⁰⁸ Адашева,³⁰⁹ а онъ былъ женатъ на Строгановой, родной сестрѣ извѣстнаго. Еще у него была эта исторія съ Бубновой.

С[еменъ] Т[ерентьичъ] молчалъ, потомъ всталъ и вышелъ молча.

— А знаете, я бы не держалъ такого господина при своихъ дѣтяхъ.

— Я³¹⁰ сама думала. Найдите мнѣ.

— Такая каша въ головѣ.

————

Въ этотъ же вечеръ лакей Тарасъ, имѣвшій привычку писать свои записки, написалъ въ нихъ слѣдующее описаніе дня:

Былъ Предводитель, кушали поздно, дожидались дѣтей. Барыня выговаривала за гардины. A развѣ я могу разорваться.

Хорошо говорилъ С[еменъ] Т[ерентьичъ] съ предводителемъ. Ужъ такъ выворотилъ все дѣло наружу, что онъ и туда [и] сюда. Правды не скроешь. Да,³¹¹ въ великомъ обманѣ живетъ наша братія крестьянская.³¹² Приходила братнина невѣстка.

Обѣдали въ деревнѣ у Княгини Кат[ерины] Петровны Черкасовой ея домашніе и два гостя. Гости были: одинъ предводитель «русскій человѣкъ», какъ онъ самъ считалъ себя, и другъ покойнаго брата кн. Черкасовой, другой гость не только не свѣтскій, но самый странный, дикій по понятіямъ княгини человѣкъ, к[отораго] она терпѣла только потому, что онъ былъ другомъ de notre pauvre³¹³ Мика, к[оторый] почему то любилъ его. Человѣкъ этотъ б[ылъ] Ник[олай] Ив[ановичъ] Орловъ, сынъ священника, бывшій товарищъ Мики. Орлову было теперь за 50, онъ б[ылъ] холостъ, нигдѣ не служилъ, и, какъ говорила кн[ягиня], жилъ безъ дома и безъ дѣла, такъ себѣ. Жилъ онъ сначала съ Ламинцевымъ, братомъ княгини. Орловъ б[ылъ] товарищъ Ламинцева и высоко цѣнилъ его за его высоко нравственныя и религіозныя убѣжденія, к[оторыя] онъ проводилъ въ жизнь. Лам[инцевъ] былъ слабъ грудью. Болѣзнь его развивалась все больше и больше. Лам[инцева] почти противъ его воли возили родные по теплымъ климатамъ, Орловъ не покидалъ его и ухаживалъ за нимъ, и Л[аминцевъ] умеръ въ Египтѣ на рукахъ. Теперь Н. И., задумавши написать біографію своего друга, пріѣхалъ къ Кат[еринѣ] Петр[овнѣ] съ тѣмъ, чтобы получить отъ нея свѣдѣнія о дѣтствѣ Мики и, главное, воспользоваться дневниками Мики, к[оторые] б[ыли] у Кат[ерины] Петр[овны]. Это былъ 2-ой гость. Кромѣ гостей были домашніе: дочь высокая, худая 18-лѣтъ дѣвушка, меньшая 13 лѣтъ дѣвочка, ея гувернантка англичанка и два меньшіе мальчика и ихъ учитель русскій студентъ [зачеркнуто: «соціалъ революціонеръ»].