Берегитесь, Вы отравляете родину Вашу учением своим, усугубляете то зло и яд, которые и так душе народной привили века рабства. Берегитесь! Вам перед лицем идущей на Вас вечности — время прозреть и понять, что и в Вашем собственном мышлении и крови таится то самое пагубное зерно безволия, которое Вы освятили, как добро, в грешном и вредном учении Вашем, поданном народу.

Смотрите, вот оно, вот воплощенное в жизнь перед Вами...

Россия, разбитая анархией душевной и житейской, Россия, утопающая в разврате, упадке воли, обнищании чувств, оскудении души народа.

Где геройство, где спасительный вихрь подъема, решения в минуты тяжелых исторических переломов?

Где люди, вожди, пророки? Непротивление злу, непротивление злу на всех огромных, убитых пространствах России, растление душевное и физическое, гнет, дикость. Вот оно. Что дальше? Но это дело Ваше. Я разуверилась в обновлении духа и жизни России...

Тонкий слой светлого покрова, пропитанного культурой, свободой и гуманизмом запада, слишком слаб, и хрупок, и бессилен. Едва ли спасти ему всю темную гущу под собою, обуздать и светом проникнуть эту бурлящую, дикую и мутную стихию...

Боюсь, судьба может быть к русскому народу неумолима... Где заслуги его долгие, долгие века исторической жизни? Где его вклад в историю человечества? Кровь, кровь и — мрак...

Целое море крови и мрака...»

На ряду с этим мрачным зрелищем «польская женщина» рисует другую, более светлую картину, рисует «народную душу» польского народа, которая, не смотря на все терзания, остается «живая, упрямая, творческая, протестующая».

«Такой завет оставили нам великие люди нашей истории, такое сокровище жизни таится в светлом прошлом. Над нами бодрствует и нас одушевляет бессмертный дух Скарги, Кохановского, Словацкого и героя-пророка Мицкевича. В дни затмения голоса их несут нам жизнь, веру в будущее, презрение к пытке».

Далее идет описание того, что польский народ испытывает в настоящее время. «Польская женщина» касается здесь и проекта об отделении Холмщины.

«Я знаю всё, что мы прошли. Мы были на плахе отечества и на Голгофе истории. Но в крови польского народа лежит завет свободы, в душе его золотые скрижали жизни, будущего... Я верю, мы живем, жить будем и возродимся. Мы с вами хотели итти в будущее... Но... вы отвергли нашу руку и... вырываете бездну навсегда. Дороги наши расходятся. Кто может, да спасает будущее. Быть может, не всё еще потеряно...

К Вам, к Вам, великий учитель, я обращаюсь прежде всего со своею речью. И слово Ваше мы прежде всего услышать хотим в великой тьме. Оно даст силу возвысить голос колеблющимся, прозреть сомневающимся и разразиться пламенным протестом тем из нас, которых слишком мало... Верю — Вы не отойдете с молчанием... Слово Ваше взовьется, быть может, как жаворонок, сулящий весну, и солнце, и жизнь омертвевшей земле. Да будет оно золотой стрелой, идущей к покаянию и правде, туда, где решается судьба народов».

Мы печатаем «Ответ польской женщине» по последней копии, исправленной автором (см. в описании рукописей № 7). Полностью статья появляется впервые.

В Рукописном отделении ГТМ (AЧ, папка 139) хранятся следующие рукописи, относящиеся к статье: «Ответ польской женщине».

№ 1. Копия рукой Д. П. Маковицкого 2 лл. 4°. Большая авторская правка и вставка. Начало: «Раздѣленіе и угнетеніе Польши всегда возбуждало»...; конец: «...Польскій народъ, всегда такъ много страдавшій и страдающій». На первом листе в правом углу — рукой H.H. Гусева: «Письмо польке. Март 09». Тут же лежит срезок от машинной копии (папиросная бумаги «ремингтон») — конец текста, списанного с первых двух листов. Начало: «пожимаютъ плечами»; конец: «... такъ много страдавшій и страдающій». Под текстом машинная дата (в рукописи отсутствующая): «Ясная Поляна. 14 марта, 09 года».

Текст, написанный рукой Маковицкого, воспроизводится целиком, как первоначальный слой рукописи, в варианте № 1.

№ 2. Машинопись и рукопись — 7 лл., из которых 3 лл. писчей бумаги 4°, 3 — почтового размера и 1 срезок. Первые 2 листа и верх л. 3 заняты первоначальным текстом (машинопись), близким к тексту рукописи № 1, но не совпадающим с ним, так как между № 1 и № 2 была промежуточная стадия, не сохранившаяся. Много новой авторской правки, вставок и изменений, в результате которых об. л. 1 ил. 3 с об. заполнены новыми автографами. Все остальные листы, кроме срезка (машинка) заполнены автографом.

Первоначальное заглавие: «Отвѣтъ Полькѣ, пишущей о жестокости и несправедливости державъ по отношенію къ Польшѣ», написано рукой Толстого над текстом первого листа копии и тут же зачеркнуто. Новое заглавие — рукой Толстого на поле с левой стороны: «(Заглавіе) Отвѣтъ польской женщинѣ (одной изъ многихъ)». Начало: (Раздѣленіе и угнетеніе Польши всегда возбуждало»...); конец: «...какой бы то ни было службой, тѣмъ болѣе военной, порабощающей власти».

На обложке рукой А. Л. Толстой (лиловыми чернилами): «Ответ польской женщине (одной из многих). Черновик 1-го Сент. 09 г.» На об. обложки рукой А. Л. Толстой (карандашом) — запись под диктовку непосланного письма к П. А. Столыпину (сверху пагинация — 2); текст начинается словами: «во 1) прекращеніемъ насилій и жестокостей»...; кончается: «будетъ напечатано за границей».

Даем текст начала рукописи (вариант № 2).

№ 3. Машинопись — разрозненная копия с предыдущего текста. 5 лл., из которых один склеен, при помощи подкладки, из двух срезков; другой тоже склеен из двух срезков, третий и пятый — срезки, четвертый — 4° писчей бумаги. Много новой авторской правки.

№ 4. Машинопись — 12 лл., из них 4 лл. писчей бумаги 4°, а остальные срезки, большинство отклеившиеся. Новая авторская правка. На обложке рукой А. Л. Толстой карандашом: «Черновые 6-ое Сент. 09 г. Письмо к польской женщине».

Отсюда даем варианты №№ 3—7.

№ 5. Машинопись — 13 лл., из них 7 лл. писчей бумаги 4°, остальные — срезки и склеенные. Много новой авторской правки чернилами и карандашом. На первом листе заглавие машинкой: «Ответ польской женщине». На обложке рукой А. Л. Толстой (карандашом): «Ответ польской женщине. Черновые 7 Сент. 09 г.»

Отсюда даем вариант № 8.

№ 6. Машинопись— 7 лл., из них 3 лл. писчей бумаги 4°, остальные срезки. Авторская правка чернилами и карандашом. Под текстом дата рукой Толстого: «8 Сент. 1909». На обложке рукой А. Л. Толстой (карандашом): «Черновики 8 Сент. Письмо Польке».

№ 7. Машинопись — 16 лл., из них 9 лл. писчей бумаги 4°, остальные срезки. Пагинация карандашом рукой В. М. Феокритовой: 1—13.

На обложке рукой В. М. Феокритовой (лиловыми чернилами): «Письмо польской женщине (одной из многих). Последний вариант». Дата машинкой: «8 сент. 09 г.»

Обложка желтая большого формата, рукой Толстого: «Письмо Польской женщинѣ».

Поводом для написания этой статьи послужила беседа учителей с Толстым, происходившая 14 сентября 1909 г. в Крекшине. В дневнике А. Б. Гольденвейзера в этот день записано: «Вечером ждали народных учителей и учительниц земских школ Звенигородского уезда, которые хотели поговорить со Л. Н-чем и были приглашены для этого. По случаю их прихода Л. Н. написал небольшую как бы статью о своих взглядах на обучение детей, чтобы прочесть им. Над этой статьей он работал последние дни» («Вблизи Толстого», т. I, стр. 326).

В Дневнике Толстого есть две записи, относящиеся к этой статье. Первая — от того же 14 сентября 1909 г.: «Много писал для учителей»; вторая — от 20 октября 1909 г.: «поправил еще разговор с учителями. Нехорошо» (см. т. 57). Последняя запись относится к корректурам статьи.

Впервые статья появилась еще при жизни Толстого — в журнале «Свободное воспитание» 1909—1910 г., № 3, столб. 1—6 (с датой — «Сентябрь. 1909 г).

В Рукописном отделении ГТМ сохранились: автограф статьи, машинная копия с поправками Толстого и авторская корректура в гранках.