Такъ разсуждаютъ тѣ люди, которые за свои вѣроятно большiя умственныя способности призваны управлять 150 мил. народомъ.

И потому одно радикальное средство избавиться отъ него было бы то, чтобы подослать какихъ-нибудь такихъ Азефовъ, ихъ у насъ много, чтобы они какъ-нибудь нечаянно отравили или застрѣлили его, но это средство мы еще откладываемъ, теперь же будемъ ссылать всѣхъ его друзей и помощниковъ. Авось онъ опомнится и замолчитъ.

И потому единственное радикальное средство противъ не говорю дальнѣйшаго распространенія <моихъ> непріятныхъ правительству мыслей, такъ какъ такихъ средствъ нѣтъ и не можетъ быть, а противъ моей личной дѣятельности есть только одно радикальное средство. Средство это въ томъ, чтобы подослать какого-нибудь изъ тѣхъ продажныхъ, готовыхъ на все людей, которыхъ достаточное число находится на службѣ правительства, съ приказаніемъ за извѣстное вознагражденіе и повышеніе въ званіи отравить или застрѣлить меня какъ будто отъ себя и нечаянно. Всѣ же другія средства помимо этого не только не достигаютъ желаемой цѣли, но всегда производятъ обратное дѣйствіе.

То, о чемъ вы пишете въ вашемъ письмѣ, такъ важно, что мнѣ хочется какъ съумѣю подробно отвѣтить на ваши вопросы <или скорѣе на одинъ вашъ вопросъ>. Вопросы ваши сводятся всѣ къ тремъ вопросамъ: 1) О томъ, въ чемъ должна быть настоящая нужная для людей наука или образованіе? 2) Что такое то, что у насъ называется наукой и образованіемъ? и 3) Полезна ли эта наука или образованіе? а если не полезна, то не вредна ли она, а если вредна, то въ чемъ ея вредъ?

На первый вопросъ отвѣчаю такъ:

Наука <или образованіе> настоящая (буду употреблять одно слово наука, такъ какъ наука и образованіе значитъ одно и тоже), наука настоящая, т.-е. то, что человѣку нужно знать, есть только одна: какъ человѣку какъ можно лучше прожить въ этомъ мірѣ тотъ короткій срокъ жизни, который опредѣленъ ему Богомъ, судьбой, законами природы — какъ хотите. Чтобы знать это, надо <человѣку> прежде всего знать, что точно хорошо, всегда хорошо, что точно дурно, всегда дурно, т.-е. знать, что должно и чего не дѣлать для того, чтобы жизнь была хорошая. Знать это не всякій можетъ, потому что часто бываетъ, что то, что кажется хорошимъ, окажется дурнымъ: ребенокъ не знаетъ, что огонь жжется и лѣзетъ къ огню и обжигается, <человѣкъ> неопытный малый не знаетъ, что отъ пьянства люди теряютъ разсудокъ, напивается и дѣлаетъ то, чего не хотѣлъ бы, <взрослый> въ полномъ разумѣ человѣкъ не знаетъ, что отъ зла бываетъ зло, сердится на обидчика и отплачиваетъ ему тѣмъ же и портитъ свою жизнь, и такъ многое другое. Такъ что вся настоящая наука <нужная людямъ> только въ томъ, чтобы знать, что хорошо, что дурно и что надо и чего не надо дѣлать для того, чтобы прожить хорошо. Все, что помогаетъ этому знанію, все это наука, а все, что не помогает этому, то не наука, а одни пустяки.

Такъ что поэтому всякій человѣкъ, будь онъ уменъ или не очень уменъ, ученъ и вовсе безграмотенъ, всякій можетъ разобрать, какія знанія идутъ къ наукѣ и какія одни пустяки, хотя люди и занимаются ими и восхваляютъ тѣхъ, которые¹³² знаютъ много такихъ пустяковъ. Настоящая наука одна и не очень большая и не трудная, она вся только въ томъ, чтобы знать, какъ о томъ самомъ, въ чемъ дѣло науки, о томъ, какъ людямъ надо жить на свѣтѣ, какъ объ этомъ думали прежде насъ за тысячи лѣтъ самые лучшіе и мудрые люди. A такіе люди были вездѣ, и въ Индіи Кришна и въ Китаѣ Конфуцій, и Лаотци и Будда и въ Греціи и Римѣ Сократъ и Эпиктетъ и Маркъ Аврелій и Христосъ, и Іоаннъ Апостолъ, и многіе и мн. мн. др. И вотъ знать это и знать, къ чему, одному и тому же пришли они всѣ, въ этомъ истинная наука. И наука эта не длинная и не мудреная. И вкратцѣ наука эта понятна всякому самому простому ребенку или безграмотной старушкѣ,¹³³ какъ и не можетъ быть иначе. Неужели Богъ или судьба или законъ природы можетъ быть такъ несправедливъ, что откроетъ истину только тому, кто учился 12 лѣтъ въ учебномъ заведеніи. А настоящая наука въ томъ, чтобы дѣлать другому то, чего себѣ хочешь. Это всякому понятно и больше ничего не нужно. Такъ что настоящая наука одна и короткая, пустяковой же наукѣ конца нѣтъ.

Вотъ эти то люди и выдумываютъ разныя игры, потѣхи, забавы, въ томъ числѣ и то, что они называютъ наукой. Бѣды отъ этого особенной не было бы, если бы эти дармоѣды занимались букашками и звѣздами, рядомъ съ картами, скачками, нарядами, чѣмъ бы дитя не тѣшилось только бы не плакало, но бѣда въ томъ, что знаетъ кошка чье мясо съѣла, эти люди хотятъ оправдать свою праздную и незаконную жизнь на шеѣ другихъ людей тѣмъ, что они заняты самымъ важнымъ дѣломъ, наукой, и для этого называютъ наукой тѣ пустяки, которыми они занимаются, увѣряя, что все это они дѣлаютъ на пользу людей. Настоящей же наукой имъ никакъ нельзя заниматься, потому что настоящая наука обличаетъ ихъ грѣхъ, тотъ, что живутъ на шеѣ рабочаго народа. Для того же, чтобы придать важность тѣмъ пустякамъ, которые они называютъ наукой, они придумываютъ самыя хитромудрыя искусныя разсужденія, по которымъ разбираютъ всякія никому не нужныя тонкости, <:о томъ, какіе прежде, какіе послѣ родились звѣри, какія будутъ козявки размножаться, какія убавляться, какъ лучше¹³⁴ жить нашему рабочему народу, такъ чтобы былъ одинъ¹³⁵ хозяинъ или много хозяевъ и> давая этимъ разсужденіямъ разныя странныя новыя названія, гносеологія, патологія, физіомеханика и т. п. и т. п.

————

И люди эти такъ давно ужъ заняты этимъ обманомъ, что oни сами подъ конецъ увѣрились, что тѣ пустяки, которые они называютъ наукой, очень важное дѣло, и не только они увѣрились <въ этомъ>, но увѣрили въ этомъ и несчастную молодежь, о которой вы пишете, которая бросаетъ честный законный трудъ и посредствомъ этой пустяковой науки лѣзетъ туда же въ дармоѣды науки, часто не замѣчая всю подлость того, что она дѣлаетъ, какъ вы пишете, бросаетъ выкормившихъ ихъ и трудящихся родителей для того, чтобы надѣть сюртукъ, лаковые сапоги и болтать пустяки про науку и [1 не разобр.] обучать дѣтей все той же пустяковой наукѣ.

Въ этомъ великій вредъ того, что у насъ называется наукой.

вытти изъ своего круга трудящихся людей въ кругъ дармоѣдовъ.

Люди говорятъ, особенно теперь послѣ нашей революціи, что все зло въ томъ, что власти обижаютъ, капиталисты, землевладѣльцы давятъ народъ, что все во властяхъ, въ войскѣ. Все это неправда. Все въ ученьѣ. И тѣ, которые властвуютъ, знаютъ это и зорко смотрятъ за ученьемъ, чтобы не выпустить его изъ рукъ. Они знаютъ, что въ немъ все дѣло, и всѣми силами поощряютъ то ученье, которое имъ на руку, и поддерживаютъ то устройство жизни, при которомъ они властвуютъ, одобряютъ и поощряютъ всякія гносеологіи, орөографіи, физіократіи и т. п., но не даютъ хода никакой настоящей наукѣ — т.-е. ученію какъ жить доброй жизнью. А на мѣсто этого ученія предлагаютъ и предписываютъ разныя религіозныя вѣры, по которымъ все дѣло въ томъ, чтобы вѣрить въ церковь и во всѣ тѣ глупости и гадости, которыя она постановила, или въ священное писаніе или въ какое-то искупленіе грѣховъ какою-то смертью. Это дѣлаютъ всѣ правительства и всѣ правящіе классы.

У насъ больше правительство, а въ другихъ христіанскихъ странахъ, Англіи, Германіи, Франціи, Америкѣ, дѣлаютъ это же сами властвующіе классы, поощряютъ изученіе пустяковъ, или запрещаютъ или заминаютъ и не даютъ хода настоящей наукѣ о томъ, какъ жить.