В Рукописном отделении ГТМ (AЧ, папка 120,7) хранятся следующие рукописи статьи «Еще о науке»:

№ 1. Машинопись на оборотах — автографы вставок). 8 листов, из которых один — почтового размера, остальные — 4° обыкновенной писчей бумаги. Текст полный. Нач..... «только, по моему мнѣнію, истинной наукой можно признавать...»; кон.: «ложнаго, которое мы теперь признаемъ истиннымъ».

На обложке — рукой А. Л. Толстой: «Черновые к добавлению к статье О науке. 7, 8 Дек. 09 г.».

№ 2. Машинопись — копия с № 1. 11 листов, из которых первый — почтового размера (автограф нового начала), а остальные — 4° обыкновенной писчей бумаги. Много новой авторской правки. Окончательная редакция. Начало: «Мысль моя о <несовершенствѣ> недостаткахъ того...»; конец: «... существующая ложнаго безнравственнаго устройства жизни».

На обложке машинкой: «Добавление к статье О науке (От 6 декабря до 9-го Дек.)».

————

В июне 1910 г. Толстой получил приглашение от «Комитета по устройству Славянского съезда в Софии» — пожаловать на съезд, который будет открыт 24 июня (по старому стилю). Кроме официального приглашения (печатный бланк) устроители съезда прислали Толстому особое письмо, датированное 1 июня 1910 г., в котором писали: «Возможны препятствия, которые помешали бы Вашему к нам приезду. Во всяком случае, как дороги и ценны были бы Ваши слова к этому торжественному случаю, когда славяне всех стран соберутся для взаимного ознакомления в столице маленького обновленного болгарского царства, освобожденного великой Россией, благодаря славянской идее! Наш съезд чисто культурно-экономический. Никакой политики, никакой партийности. Мы надеемся, во всяком случае, что единение славян на культурно-экономической почве может встретить одобрительный отзыв и со стороны общечеловеческого апостола, каков Лев Николаевич Толстой. С совершенным почтением и с благоговением перед светлым образом величайшего славянского писателя Вам преданные» (следуют подписи председателя С. С. Бобчева и секретаря И. Д. Иванова).

В записях Д. П. Маковицкого есть следующее сообщение, связанное с историей писания статьи-письма Толстого, которым он ответил на приглашение: «На письмо Бобчева, председателя Славянского съезда в Софии, зовущего Л.Н-ча на заседание, Л. Н. сперва поручил мне ответить, написав на конверте: «Душану. Един[ственное] благотворное только религиозное». Я же попросил Л. Н-ча, чтобы он сам ответил, и он написал через несколько дней свое послание (письмо) Славянскому съезду в Софии». В том же дневнике Маковицкого, от 18 июня 1910 г., записано: «Л. Н. сегодня утром продиктовал мне письмо в ответ Славянскому съезду в Софии на приглашение его и днем поправил». Там же — 19 июня: «Л. Н. переправлял письмо к Славянскому съезду и сказал мне, что оно резкое, чтобы я смягчил его, но что он пишет откровенно, как думает». В Дневнике самого Толстого от того же 19 июня упоминается о том, что он «кончил письмо в Славянский съезд». 20 июня 1910 г. Маковицкий записал: «Л. Н. вынес поправленное мне к Слав. съезду. «Я его кончил совсем, можно отправлять». В Дневнике Толстого под тем же числом: «Встал бодрым. Поправил к Славянам и Предисловие».

Итак, ответ Славянскому съезду был начат 18 июня 1910 г., окончен 19-го, а 20-го окончательно исправлен. Маковицкий (в записи от 20 июня) сообщает еще следующее: «Потом еще прочел сам Л. Н. письмо Славянскому съезду. Читая не был доволен. Не гладко читалось и были ошибки переписчика. Когда прочел конец: «побудила меня высказать — то, что я высказал, моя вера в то, что... эта основа будет принята прежде всех других народов христианского мира народами именно славянского племени», Бутурлин А. С. заметил: «Последние строки сходятся с тем, что Герцен говорил. Он тоже так говорил, что его идеалы впервые будут осуществлены славянами». — Л. Н. неохотно, как бы ему было стыдно и неловко, сказал: «Это я не думаю. Это я из учтивости».

Письмо «Славянскому съезду в Софии» было впервые напечатано в газетах: «Современное слово» 1910 г., № 891 (от 29 июня), «Утро России., 1910 г., № 184 (от 29 июня 1910 г.).

В настоящем издании текст письма печатается по яснополянской копии с исправлениями по рукописи.

В Рукописном отд. ГТМ хранятся следующие рукописи:

№ 1. Машинопись. 4 листа 4°. Много авторской правки и дополнений. Заглавия нет, даты и подписи — также. Полный текст первоначальной редакции, сначала продиктованной Д. П. Маковицкому.

№ 2. Машинописная копия с № 1.3 лл. 4°. Много новых исправлений и вставок. Текст неполный — один лист (с машинописной пагинацией 3) перешел в № 3. На поле л. 1 рукой В. Ф. Булгакова: «Славянам. Исправлено 19 мая 1910 года, в Отрадном».

№ 3. Машинописная копия с № 2. 5 лл. 4°. Небольшая авторская правка. Машинописное заглавие — «Славянам» — изменено рукой Д. П. Маковицкого: «Славянскому съезду в Софии». На поле первого листа рукой В. Ф. Булгакова отмечено: «Исправлено в Отрадном 20 июня 1910 года»

————

В Дневнике Толстого от 29 декабря 1908 г. записано: «В первый раз, хотя и плохо, но охотно писал — не знаю, как назвать. Может быть: Нет виноватых. Могу себе представить, вижу возможность, и с удовольствием». После этого, в январе, феврале, марте и апреле 1909 г. Толстой не раз принимался зa продолжение рассказа, но чувствовал себя слабым. Далее, в Дневнике Толстого есть запись от 23 апреля 1909 г. о впечатлении, произведенном на него рассказами его друга и единомышленника Ф. А. Страхова о жизни близкого к Толстому Владимира Федоровича Орлова (см. о нем в томе 63): «Странное дело, рассказы Страхова вызвали во мне желание художественной работы; не желание настоящее, не такое, какое прежде — с определенной целью, а без всякой цели, или, скорее, с целью невидной недоступной мне: заглянуть в душу людскую. И очень хочется». Описанный в рассказе учитель Петр Федорович Соловьев является, повидимому, портретом В. Ф. Орлова.

26 апреля Толстой записал в Дневнике: «Третьего [дня] начал писать художественное и много написал, но не хорошо и не переписывал. Но не разочаровался и хочу и знаю, как исправить».

26 мая 1909 г. — новая запись: «Вчера продолжал писать «Никто не виноват», и — порядочно. Но нынче не пошло». 29 мая: «Нынче чуть-чуть поправил «Н[ет] в М[ире] В[иноватых]». Рассказ остался незаконченным, прервавшись в начале 11-й главы.

Мысль о том, что «нет в мире виноватых», занимала Толстого уже давно. 14 марта 1878 г. он писал А. А. Толстой про свою работу над «Декабристами»: «Надобно, чтоб не было виноватых» («Переписка Л. Н. Толстого с гр. А. А. Толстой», изд. «Общества Толстовского музея», Спб. 1911, стр. 296; ср. запись в дневнике С. А. Толстой от 8 января 1878 г. — «Дневники С. А. Толстой», I, стр. 41). 6 мая 1908 г., в связи с разговором о смертной казни, Толстой, между прочим, сказал: «Мне вот именно, если бог приведет, хотелось бы показать в моей работе, что виноватых нет. Как этот председатель суда, который подписывает приговор, как этот палач, который вешает, как они естественно были приведены к этому положению, так же естественно, как мы теперь тут сидим и пьем чай, в то время, как многие зябнут и мокнут». (H. Н. Гусев, «Два года с Толстым», изд. «Посредник». М. 1912, стр. 140.)

Рассказ появился впервые после смерти Толстого, в издании А. Л. Толстой «Посмертные художественные произведения Л. Н. Толстого» (М. 1911, т. II, стр. 95—116) и в берлинском издании И. Ладыжникова (без цензурных пропусков). В настоящем издании печатается по рукописи № 2.

В рукописном отделении ИРЛИ хранятся следующие рукописи «Нет в мире виноватых» [I]:

№ 1. Черновой автограф — 30 листов разного формата (сложенные пополам полулисты обыкновенной писчей бумаги, листы почтовой бумаги, бумага в линейку и пр.). Заглавия нет. По почерку, бумаге и нумерации глав видно, что лл. 14—28 (начинается «—Мих. Вас. не ездите») были началом рассказа и представляли собой первые 5 глав; затем было написано новое начало (первые 4 главы), а прежнее использовано в качестве глав 5—9.