— Я просить вас не переживать, мистер Трейтон. Он обычный старый осел и верить в сказка, что злой джин нам всем отрезать голова и забирать душа в Ад! Однако другие пастух соглашаться пойти в пещера. У них есть семья, а деньги нет. После война с Америкой больше никто кино не снимать и экспедиция к нам не приезжать, — поспешил извиниться за старейшину переводчик.

— Не теряйте времени на болтовню, сколько они хотят? — лаконично спросил Том.

— По десять тысяча доллар на каждый человек. И мне… о'кей, не надо больше, мне столько же, — небрежно махнув рукой, ответил Али, всем своим видом показывая, что выдвинутые бедуинами условия граничат с благотворительностью.

Заметив удивленный взгляд Трейтона, он поспешил добавить:

— Воины племя соглашаться вам помагать. Они проявлять неуважение к старейшина, который быль против. Если Хусейн не воевать с Америка, то ученый приезжать сюда очень много, и наша цена быль бы в три раза больше.

— Хм. Пятеро бедуинов и вы шестой, то есть, вы хотите шестьдесят тысяч долларов — не многовато ли за простую разборку стены?

— Но мы рисковать своя жизнь! — не желал сдаваться Али.

— Я смотрю, что вы тоже начинаете верить в эти бредни о злых духах. Рекомендую вам опуститься на грешную землю, а не летать в облаках. Я дам вам всего по пятьсот долларов каждому, и лишь только в том случае, если вы аккуратно вынесете из прохода все камни наружу и сложите их возле входа в пещеру, — жестко ответил Трейтон, стараясь не дать почувствовать бедуинам, что он в них нуждается.

Исходя из своего опыта Том знал, что на весь спектакль у бедуинов уйдет никак не меньше десяти минут, поэтому он устроился удобнее в шезлонге и, закурив свои любимые ванильные сигары, принялся пускать кольца прямо в сторону взбунтовавшихся «берберов», как он называл их про себя. Сцена была хоть и стандартной, однако все же немного отличалась от тех, которые он наблюдал раньше у аборигенов той или иной страны, начиная от туарегов в Африке и заканчивая гордыми потомками древних инков в Южной Америке.

Сегодняшняя импровизация отличалась в первую очередь чрезмерно активной жестикуляцией и бесконечными обращениями к Аллаху вразумить неверных. Сцены были громкими и эффектными. Бедуины спорили между собой до хрипоты, и при этом у некоторых из них даже выступала пена на губах. Актеры явно начинали переигрывать.

Отдав дань уважения местным талантам, Том все же поднял цену, но однозначно дал понять, что на этом разговор окончен. Немного посовещавшись, бедуины встали и, с недовольным видом взяв в руки кувалды, не спеша поплелись по направлению к пещере.

Старейшина Мустафа бросил гадальные кости, вырезанные из человеческих останков, и, считав с них информацию, сразу же изменился в лице. Он стал мрачнее тучи и, закрыв глаза, начал монотонно бубнить себе под нос молитву, перебирая стертые четки в руках.

— Как видите, мистер Трейтон, они соглашаться, но только если сломать стена и пойти домой. Они не хотеть ждать вас, — с чувством выполненного долга сказал Али, засовывая переданную Томом пачку пятидесятидолларовых купюр в карман куртки, надетой поверх традиционного дишдаша.

— Здесь не хватать моя тысяча, — сказал Али, вопросительно посмотрев на Тома. — Но я могу оставаться помогать ученым в пещера, и вы мне тогда платить две тысяча, одна сейчас, другая потом. Я верить вам. Вы хороший человек.

Трейтон похлопал Али по плечу и, отсчитав ему еще тысячу долларов, начал подниматься с ним по склону горы к пещере, находившейся в четырехстах метрах от лагеря, куда проблематично было добраться даже на верблюде.

Наверх вела узкая извилистая тропа, едва различимая среди множества разбросанных вокруг нее камней, скатившихся с горы во время нередких для этого района землетрясений. На влажном от росы песке были отчетливо видны следы от спецназовских ботинок, кроссовок ассистентов и потрескавшихся сандалий бедуинов.

Петляя между валунами размером с трейлер, тропа вскоре взяла круто вверх и оборвалась на просторной площадке, служившей террасой перед входом в пещеру. Вход был вытянут вправо по диагонали. Его высота составляла около трех метров, а ширина немногим более двух, сужаясь до одного метра у самого верха. Прямо над входом гигантским козырьком свисала каменная глыба выдвинувшейся вперед скалы.

Осмотревшись по сторонам, Трейтон подметил, что место было выбрано идеально, и если бы не отбившийся от стада козленок, который и привел пастуха к пещере, то вряд ли кто-нибудь вообще ее обнаружил в этом отдаленном уголке горного массива. Поднявшись на террасу, он поздоровался с двумя солдатами, укрывшимися между камнями с крупнокалиберным пулеметом, откуда хорошо просматривалась вся долина и подступы к горе. Еще двое спецназовцев засели с длинной снайперской крупнокалиберной винтовкой и биноклем, распластавшись сверху на козырьке, прямо над входом в пещеру, готовые поразить любую движущуюся в их сторону цель на расстоянии трех километров от лагеря.

Разложив на брезенте у входа ящики с оборудованием, ассистенты доставали из них только самые необходимые для работы приборы.

— У вас все готово, парни? — спросил Том, заглядывая внутрь пещеры.

— Ждем вашей команды, сэр, — лаконично ответил Брюс Харт.

— Двое наших и бедуины — уже там, — добавил второй «ассистент» Сэм Гарднер, кивнув головой в сторону входа.

— Местные аборигены сильно напуганы и сейчас молятся, чтобы джинн не сожрал их живьем, — рассмеялся Брюс, вытягивая приборы из ящиков.

— Ну что же, Али, пора действовать и своим примером поддержать боевой дух вашего «героического отряда», — иронизируя, обратился к нему Трейтон. — Отправляйтесь к ним в пещеру и начинайте разбирать стену.

Принимая из рук Гарднера перфоратор, переводчик взглянул на него каким-то рассеянным и отрешенным взглядом. Боязливо озираясь по сторонам, он все же зашел внутрь, словно попал на минное поле. Такая резкая перемена настроения не могла ускользнуть от Тома и разозлила его.

— Черт бы побрал этих болванов! Не успел зайти внутрь, как уже в штаны наложил.

— Вы установили камеры? — спросил он сержанта Роджерса, заняв место возле него на импровизированном полевом командном пункте.

Сержант пристально глядел на экран ноутбука, регулируя джойстиком положение камер, закрепленных к потолку пещеры.

— Все в порядке, шеф, двое наших следят за тем, чтобы эти аборигены случайно не зацепили их своими кувалдами. Видимость отличная, но когда взорвут стену, поднимется пыль и придется все же подождать минут десять, пока она развеется.

— Развеивается дым, туман рассеивается, а когда говорят о пыли, как правило, используют слово «уляжется», — сделал замечание Трейтон, чтобы как-то заполнить паузу. Заняв место Роджерса, он лично решил проверить сектор обзора камер внутри пещеры.

Сержант Родригес, находящийся внутри, широко улыбнулся лошадиной улыбкой прямо в камеру, заметив их движение, и ответил в микрофон внутренней связи, закрепленный на правом ухе:

— Похоже, что эти кретины до смерти напуганы. Они жестами пытались мне объяснить, чтобы я ни в коем случае не выключал свет в пещере, и даже требовали у меня факелы, пока я их не послал куда подальше с их суевериями.

— Еще раз повторяю для всех — никакого света. Внутри за герметичной стеной может быть законсервированный природный газ. Если не хотите, чтобы вас размазало по стенке, выполняйте мои приказы, — жестко отрезал Трейтон.

— Вас понял, полковник, мы начинаем, — обратившись к Трейтону по его воинскому званию, ответил сержант.

Развернувшись к бедуинам, которые при виде зашедшего в пещеру переводчика Али сразу же забыли о шиду и начали громко требовать свою долю, Родригес громко на них гаркнул, приказав приступать к работе.

Во избежание конфликта Али вытянул из кармана куртки пачку с пятидесятидолларовыми банкнотами. Настроение у пастухов сразу же приподнялось. Они принялись хлопать его по плечу, радуясь, что их не обманули. Али без каких-либо приготовлений, обмотав лицо платком, врезался алмазным диском циркулярной пилы в нарисованный мелом квадрат с барельефом демона внутри него, так как именно его Трейтон приказал вынести первым. Густое облако пыли сразу же поднялось в воздух, и спецназовцам пришлось надеть респираторы.