Интерпретация данного момента особенно затруднена тем, что по поводу соответствующего текста существуют совершенно различные мнения в комментаторской литературе, что указано нами в примечании к переводу данного текста в филологическом рассмотрении. Комментатор Оу-и, которого мы придерживаемся главным образом при идеологической интерпретации, дает понимание текста, которое вначале не отличается от понимания этого места у Р.Вильгельма. Однако было уже указано, что здесь лучше отдать предпочтение пониманию Ван Би.

Весь смысл данной гексаграммы в совершенстве беспорочности, в ее естественности, при которой излишни подготовительные действия. Дело не в том, чтобы, "запахав поле, не думать об урожае...", как полагает Р.Вильгельм, а в том, чтобы "собирать урожай, не запахав поле", т.е. чтобы удовольствоваться тем (малым?), что дается в данной ситуации само собой. Последнее понимание предпочтительнее и потому, что в древнейшем комментарии четвертого слоя "Книги перемен" ("Сяо сян чжуань") здесь говорится только: "[это] еще не богатство". Такое именно понимание данного места у Ван Би особенно подчеркивает один из лучших комментариев. Я имею в виду субкомментарии к комментарию Ван Би, которые были созданы целой комиссией начетчиков под руководством Кун Ин-да при Таиской династии. Фраза Ван Би: "Собирать урожай, не запахав поле" по данному субкомментарию значит: "...Сделать все, что необходимо на пути подданного, не сметь создавать того, что стоит в начале, а только сохранять то, что [оказывается] в конце. Так, например, земледельцу: не сметь, полагая начало, – запахать, а только стоя на втором месте – собрать урожай..." и т.д. Однако и наш комментатор Оу-и приходит в конце отрывка комментария к данному месту к пониманию, которому положил начало Ван Би: "...Не пахать, не разработать поле по первому году – это значит совершенно не рассчитывать на сбор урожая, на применение поля на третьем году"[907]. Но как же можно тогда достичь того, чтобы и урожай собрать, и применить на третий год поле? Конфуций говорит о "живущих в тени и так добивающихся своих стремлений, осуществляющих должное и так достигающих своей правды"[908] ; кроме того, он говорил: "В пахоте, [уже] в ней заключен голод (как то, что стимулирует к целеустремленной деятельности. – Ю.Щ.); в обучении, [уже] в нем заключено жалованье (как объект стремлений. – Ю.Щ.)"[909]. Слабая черта на второй позиции обладает пассивной податливостью, уравновешенностью и правотой, она наверху имеет соответствие с государем – сильной чертой на пятой позиции, которая обладает активной напряженностью, уравновешенностью и правотой. В такой ситуации следует только думать о том, как добиться стремлений и достигнуть правды, и ни на волос не мечтать о богатстве, знатности, выгоде и жалованье. И тогда будет "благоприятно иметь, куда выступить", и не изменить своей основы (позиции). Т.к. и это место комментария Оу-и может быть все же истолковано в духе Р.Вильгельма, а не в духе Ван Би, было необходимо дать объяснение, несколько превышающее размеры наших вводных замечаний, для того, чтобы оправдать перевод текста:

В положении беспорочности существуют три качества: непреклонность, умение быть всегда на своем месте и так называемое отсутствие корреспонденции, т.е. отсутствие отзвука в ином, которое может быть понято как отсутствие личных связей. Беспорочность объективна и потому лишена личных связей. Естественно, что наличие последних привело бы только к несчастью. Т.к. третья позиция представляет собою выход вовне, здесь этот выход вовсе затруднен еще тем, что подлинного знания не накоплено. Тем не менее при выходе вовне человек может почувствовать желание поучать других. Для тех эти поучения, может быть, и будут на пользу, но сам человек не сможет достичь ничего. Собственно говоря, такой человек стал бы только топтаться на месте. Кто-то другой может завладеть его имуществом, но он, зашифрованный в данном тексте в виде человека, живущего в своем городе, не получит ничего. Поэтому в тексте мы читаем:

Четвертая позиция, как мы знаем, тяготеет к пятой. Пятая как центральная занимает самое главное, доминирующее положение во всей гексаграмме. Суть данной гексаграммы беспорочности – это подготовительный период, о котором сказано во введении ко всей гексаграмме. Поэтому четвертая позиция, тяготеющая к пятой, охарактеризована весьма лаконично. Здесь нужна только стойкость, стойкое соблюдение своей беспорочности, – больше ничего. Поэтому и текст весьма лаконично в этом случае говорит только:

Пятая черта – главная в данной гексаграмме. Все существует для человека, но человек, переживающий такую ситуацию, где он все осознает существующим для себя, невольно может склониться к ошибке, к эгоистическому восприятию мира. Для ситуации беспорочности такое состояние человека может быть названо только болезненным. Но такую болезненность лечить чем-то внешним было бы совершенно неправильно. Внешнее здесь символизировано шестой чертой. Как мы знаем, шестая черта представляет собою выход из данного положения, т.е. выход из беспорочности, превращение беспорочности в иное, т.е. в порочность. Поэтому шестая черта символизировать исцеляющую силу никак не может. Следовательно, выход из данного положения – исцеление болезней – может быть только внутренний, только теми силами, которые были указаны во второй черте. Поэтому в тексте говорится:

Шестая черта означает переразвитие данного процесса. Характер всей этой гексаграммы беспорочности, которая требует полной бдительности в ее исполнении, указывает нам на то, что здесь наибольшую роль играет сознание собственной ответственности за все свои действия. Поскольку мы имеем конец ситуации, постольку – и конец этой бдительности, конец собственной, личной ответственности. Отсюда образ беды, которую человек накликал по своей вине на себя, появляется в тексте, в котором мы читаем:

大畜