- Тьфу, палки-колеса, легок на помине, - фыркнул он, приветствуя Туркина.
Тот подошел, бросив свое обычное:
- Привет, жулики!
И добавил:
- Я сегодня к тебе, Иваныч, хочу в машину попроситься. После вчерашней баньки все реакции организма нарушились, перебор удовольствий...
- Садись, кутила, - указал ему Абасов на заднее сидение своего бэтээрообразного «Джипа».
Когда они укатили, Влад отметил некоторые изменения в отношении Туркина к нему. Сегодня Туркин смотрел на него полупрезрительно, сожалеюще. Узкие черные глаза излучали затаенную агрессию. Напротив, к Абасову он неожиданно был более дружески настроен.
«А может, мне все показалось?» - подумал Влад, вглядываясь им вслед. «Да нет, не могло показаться. Все так и есть. Но почему так вызывающе резко? Враги скрывают свои эмоции...» Все так, но Влад вдруг проникся странной уверенностью, что Туркин теперь заодно с Абасовым.
- Тоже мне, по-лко-овник! - презрительно бросил он, - Посидеть с Абасовым захотел? Тюрьма тебе не банька!
«А может, они мне эту роль приготовили?» - вдруг мелькнула горькая мысль
Гуляя с Нордом, он перебирал варианты, как подставят они его, но как ни прикидывал, получалось, что подставка в данном случае невозможна... Если только решатся убрать лишнего свидетеля... Но он слишком хорошо знал Абасова и Туркина, чтобы допустить, что они способны пойти на такую крайность. Потом, ведь придется убирать двоих: Виктор знает столько же, сколько он сам, и тоже не хочет вязаться с жилой. «Стоп! А почему ты так уверен на счет Виктора?» - мелькнула тревожная мысль. - «С чего ты взял? Ты что, с ним на крови клялся? Возле золота друзей нет... Но как выяснить насчет Виктора? Был ли он вчера с ними в баньке?»
Влад расстроился не зря. Он понимал, что с предательством Виктора он становится в этой игре уязвимой во всех отношениях фигурой.
Решил дождаться, когда проснется жена, и принять кое-какие меры предосторожности.
Леночка очень удивилась, обнаружив, что муж еще не уехал на рудник.
- Что-нибудь случилось, миленький? - спросила с тревогой.
- Нет, крошка, пока все о’кей, но сегодня я впервые почувствовал, что могут вскоре всякие неприятности начаться. Вот я и задержался, чтобы с тобой потолковать о будущем. Да ты не волнуйся заранее так сильно, ты же знаешь мою формулу. Я и сейчас от нее отступать не хочу. События только начали развиваться, а я уже поставил себя в центре этих дел. Поняла?
- Я все понимаю, миленький, но все равно мне не по себе, - печально отозвалась она.
- Грустно, весело, совсем грустно, обалденно весело - жизнь есть жизнь, и за нас ее жить никто не будет, поэтому я вот что решил. А ты слушай и не перебивай! - с наигранной строгостью добавил он. - Я решил, что тебе здесь больше оставаться не стоит, крошка, через недельку отправлю тебя в Москву, и сам следом прилечу. Только кое-какие дела доделаю. Надоело мне все это до чертиков. Поедем трахаться во всех отелях мира! Как я и обещал. О’кей?
- Угу, миленький, - грустно улыбнулась Леночка.
Внутренне она обрадовалась, что уедет отсюда. Она уже сама об этом много раз подумывала. Но сейчас ей стало до боли жаль Влада, с которым она успела сродниться и полюбить, как ей казалось, по-настоящему. Она боялась оставлять его одного. Видела, что друзей у него здесь нет, да еще история с Ольховским рудником из интригующей и даже слегка киношной превратилась вдруг в опасную реальность.
- Я думаю, я уверен, что тебе, крошка, лучше уехать вперед меня, - словно прочитав ее мысли, сказал Влад. - А теперь о частностях: ты сама видишь, что в стране творится: то кораблекрушение, то поезд под откос, то самолет разобьется, словом, в таком бардаке перестраховаться не лишнее. Запомни, в нашей московской квартире, знаешь, холодильник-бар. Но если с тыльной стороны ручки передвинешь рычажок до конца вверх и вновь потянешь ручку на себя, то бар весь отойдет, и за ним ты увидишь дверцу небольшого сейфа. Шифр запоминать не надо. Приплюсуешь к числу номера нашего телефона число номера нашей квартиры, и получишь число шифра. Одни ключи останутся со мной, другие лежат в коробке от битловской кассеты, кстати, ключей на связке четыре и музыкантов в БИТЛЗ тоже было четверо... забавно... В сейфе около 170 тысяч долларов, около пяти килограммов золотого песку, револьвер, две пачки патронов, папка с документами и детдомовскими фотками. О существовании сейфа, крошка, не говори даже своим родителям. Усекла?
Леночка кивала ему, как послушная девочка, и все больше съеживалась от нехороших предчувствий.
- Вот так, крошка, к тебе у меня тоже огромная просьба: пока со мной все о’кей, пользуйся только дверцей бара. А если вдруг... и так далее, то откроешь сейф, возьмешь папку с документами, в ней лежит письмо лично для тебя, крошка. Вскроешь, прочтешь, и все у тебя будет о’кей. Не волнуйся, никаких средневековых обязательств в этом письме я от тебя не требую. Так... лирика и несколько советов, не более того. Да, чуть не забыл, сигнализация отключается весьма оригинально: на подоконнике старый телефонный аппарат. Снимаешь трубку и набираешь свой номер телефона.
Леночка забылась и слушала все, что говорил Влад, уже как сценарий детектива. Заметив это, он улыбнулся:
- Ну что, круто?
- Здорово! Круто! Ты сам это все придумал? Здорово, как в кино...
- Да нет, пригласил на совещание соседей, целый вечер думали и решили, что так будет лучше, - пошутил Влад, и этим совсем развеселил жену. Леночка так смеялась, что ему даже стало немного обидно... такой серьезный разговор...
- Беспечный и легкомысленный ты человек, Саламандра, - сказал он. - Самого главного я тебе еще и не сказал, а ты уже в ладоши хлопать...
- Какого главного? - удивилась она.
- Детектив так детектив, - продолжал Влад, насупившись. - По этому сценарию после всего, что ты от меня узнала, у тебя вполне могут возникнуть грешные мысли ускорить, так сказать, процесс моего исчезновения со сцены. А чтобы таких мыслей не возникло в твоей ветреной головке, садись и пиши расписку следующего содержания: «Я, Трошина Елена Александровна, обещаю не пользоваться доверием ко мне моего мужа преступным образом...» И так далее...
Влад устало потер лоб, почесал бороду и спросил изумленную жену:
- Ну, что уставилась, как в первый раз увидела? Есть в нашем доме что-нибудь спиртное? Давай, крошка, выпьем... устроим из будней праздничек!
Леночка молча поднялась, подошла к столу и взяла лист бумаги.
- Ты что? - спросил Влад, - бумагой меня напоить хочешь?
- Да нет, сейчас расписку напишу сначала, - сосредоточенно произнесла она.
- О, господи! Чудо ты в перьях, Ленка! Какую к черту расписку?! Я же пошутил. Иди на стол накрывай, выпьем.
- Правда пошутил? - радостно воскликнула она.
- А вот сейчас увидишь, доставай вино! Говорила мне воспитательница детдома: не женись на ребенке из нормальной семьи! Нет, не послушал. Вот теперь и пошутить не моги...
Влад действительно позвонил Абасову и сказал, что сегодня у него разгрузочный день. Он пил вино, ласкал Леночку. Они ходили гулять с Нордом по городу, словом, прожигали жизнь. К вечеру он отяжелел от выпитого вина, бурно прожитого в любовных утехах дня, и завалился спать. А Леночка сидела напротив него в кресле, смотрела на него с нежностью, воспринимая его уже как одно целое с собой и с тем, будущим, которого она с каждым днем все сильнее ощущала внутри себя.
Она ни на секунду не допускала мысли, что ей когда-нибудь смогут пригодиться ключи от его сейфа и что ей придется прочесть то страшное письмо, потому что по сути оно - завещание.
После долгих раздумий она решила, несмотря ни на что, остаться ним.
Утром следующего дня она объявила мужу о своем решении, сославшись на слова отца, что в Москве неспокойно. Влад долго молчал, словно что-то взвешивая. Потом сухо сказал:
- Крошка, если и ты не будешь меня слушаться, то у нас в самом деле катастрофа произойдет. А за Москву не бойся, с ней ничего не случится. Я тебя благодарю за благородное чувство ко мне, но пойми, что мне так будет легче. Я буду спокоен за тебя, стало быть и сам буду спокоен и не наделаю ошибок больше, чем обычно. О’кей?
