— Прихватила еще и хлеба, а то жрать хочется.

— Откудова у меня хлеб-то, мил человек? Сами с голоду подыхаем! У меня и есть-то всего горсть муки в кадке и кот наплакал масла в кувшине Но уж раз так оголодал ты, то погоди, вот найду я пару поленец, пойду домой и приготовлю поесть, чем Бог послал, для тебя, себя и для сына моего. Съедим это и помрем.

— Не бойся, старая, все будет о'кей! Пойди, сделай, что ты сказала, но прежде из этого сделай небольшой опреснок для меня и принеси мне, а для себя и для своего сына сделаешь после, ибо так говорит Господь Бог Израилев: мука в кадке не истощится, и масло в кувшине не убудет до того дня, когда Господь даст дождь на землю.

И пошла она и сделала так, как сказал Илия, хотя и не верилось ей — подумала она, что просто тот голодный мужик хочет все сам сожрать. Но — о чудо! — кормилась она, и он, и дом ее несколько времени, ибо мука в кадке не истощалась, и масло в кувшине не убывало, по слову Господа. Так была решена продовольственная проблема в одном отдельно взятом семействе.

И вдруг новая напасть — заболел сын хозяйки дома, и болезнь его была так сильна, что не осталось в нем дыхания. Помре…

Разоралась та женщина на Илию:

— Чего пришел ко мне, колдун старый? Пришел напомнить мне грехи мои и умертвить сына моего?

— Дай мне сына твоего и не вой!

Взял Илия отрока и положил его на свою постель, а потом воззвал:

— Господи Боже мой! Неужели ты и вдове у которой я пребываю, сделаешь зло, умертвив сына ее?

И простершись над отроком трижды, он воззвал к Господу:

— Господи Боже мой! Да возвратится душа отрока сего в него! Господи!.. Господи!..

И услышал Господь голос Илии, и возвратилась душа отрока сего в него, и он ожил. Так впервые в истории медицины была осуществлена реанимация после того, как человек побывал в состоянии клинической смерти.

И взял Илия отрока, и свел его из горницы в дом, и отдал его матери его. Тогда радостная мать сказала Илии:

— Теперь-то я поверила, что ты человек Божий, и что слово Господне в устах твоих истинно.

По прошествии многих дней было опять слово Господне к Илии:

— Пойди и покажись Ахаву, и я дам дождь на землю.

Пошел Илия, чтобы показаться Ахаву. В то время голод сильный был в Самарии, ну, как в Самаре в двадцатые годы при большевиках. Ахав, озабоченный состоянием дел, призвал Авдия, районного уполномоченного своего, который был человек весьма богобоязненный, и сказал ему:

— Пойдем по земле ко всем источникам водным и ко всем потокам на земле, не найдем ли где травы, чтобы нам прокормить коней и лошаков и не лишиться скота.

Пошли они вдвоем обходить земли царства своего: Ахав пошел одною дорогою, и Авдий пошел другою дорогою. И вот навстречу Авдию вышагивает по дороге Илия. Авдий узнал его, пал на лице свое и сказал:

— Ты ли это, господин мой Илия?

— Я, я… Пойди и скажи господину твоему, что я здесь.

— Чем я провинился, что ты предаешь раба твоего в руки Ахава, чтоб умертвить меня? Ведь если я пойду уведомить Ахава, и он не найдет тебя, если Дух Господень унесет тебя незнамо куда отсюда, то хозяин мой убьет меня за обман.

— Да не боись! Не исчезну я.

Пошел Авдий навстречу Ахаву и донес ему. И пошел Ахав навстречу Илии. Когда Ахав увидел Илию, то сказал Ахав ему:

— Ты ли это, смущающий Израиля?

— Не я смущаю Израиля, а ты и дом отца твоего, тем, что вы презрели повеления Господни и идете вслед Ваалам. Собери-ка ко мне всего Израиля на гору Кармил, и четыреста пятьдесят пророков Вааловых, и четыреста пророков дубравных, питающихся от стола Иезавели.

Послал Ахав ко всем сынам Израилевым и собрал всех пророков на гору Кармил. Выступил Илия на всеизраильской сходке с речью:

— Долго ли вам хромать на оба колена? Если Господь есть Бог, то последуйте ему, а если Ваал, то ему последуйте.

Как обычно водится, народ безмолвствовал… Тогда продолжил Илия:

— Я один остался пророк Господень, а пророков Вааловых четыреста пятьдесят человек и четыреста пророков дубравных. Пусть дадут нам двух тельцов, и пусть они выберут себе одного тельца, и рассекут его, и положат на дрова, но огня пусть не подкладывают. А я приготовлю другого тельца и положу на дрова, а огня тоже не подложу. Потом призовите вы имя бога вашего, а я призову имя Господа Бога моего. Тот Бог, который даст ответ посредством огня, и есть Бог истинный. Из искры да возгорится пламя!

Учение Иеговы истинно, потому что верно!

Весь народ загудел одобрительно, мол, пусть будет так. Выбрали пророки Вааловы себе тельца, приготовили его, а потом полный рабочий день тщетно призывали имя Ваала: «Ваале, услышь нас!» Но не было ни голоса, ни ответа. И скакали они у жертвенника, который сделали, и пели гимны, и лбом о оземь бились…

В полдень Илия стал смеяться над ними и издеваться:

— Кричите погромче! Может бог ваш задумался, или занят чем-либо, а может, и вовсе спит?

Пуще прежнего стали они кричать громким голосом, и кололи себя по своему обыкновению ножами и копьями, так что кровь лилась по ним. Прошел полдень, а они все еще бесновались до самого времени вечернего жертвоприношения. Но от Ваала ни слуха, ни духа…

И сказал тогда Илия Фесвитянин пророкам Вааловым:

— Теперь отойдите, чтоб и я совершил мое жертвоприношение.

Они отошли и умолкли. Тогда Илия сказал всему народу, чтоб подошли к нему. Он при них восстановил разрушенный жертвенник Господень, взял двенадцать камней, по числу колен сынов Иакова, которому Господь сказал, что Израиль будет имя его. Построил Илия из сих камней жертвенник во имя Господа, сделал вокруг жертвенника ров, вместимостью в две саты зерен, положил дрова на жертвенник, рассек тельца и возложил его на дрова. Потом сказал:

— Наполните четыре ведра воды и выливайте на всесожигаемую жертву и на дрова.

Сделали, как он просил, потом повторили по его просьбе еще дважды. Подошел Илия пророк и воззвал на небо:

— Господи, Боже Авраамов, Исааков и Израилев! Услышь меня, Господи, услышь меня ныне в огне! Да познают в сей день люди сии, что ты один Бог в Израиле, и что я раб твой и сделал все по слову твоему.

Уже начал волноваться Илия: что-то медлит Бог А может, и он заснул, как Ваал? И еще громче возопил Илия:

— Услышь же меня, Господи! Ау-у-у! Да познает народ сей, что ты, Господи, Бог, и ты обратишь сердце их к тебе!

Наконец-то ниспал огонь Господень, сырые дрова вспыхнули, будто облитые бензином, и пожрало всесожжение и дрова, и прах, и даже камни, и поглотил воду, которая во рве.

Увидев это, весь народ пал на лице свое и завопил:

— Господу Богу — слава, слава, слава! Долой безродных космополитов! Пусть Ваал валит отсюда подобру-поздорову! Господь есть Бог!

Тогда сказал им Илия:

— Схватите вы этих грёбаных пророков Вааловых, чтобы ни один из них не укрылся. Смерть троцкистам!

Схватили всех пророков и служителей Вааловых, отвели их к потоку Кессону, где Илия собственноручно заколол их во славу Господню.

Сказал Илия Ахаву:

— Пойди, ешь и пей, ибо слышен шум дождя.

Подумал Ахав, что крыша поехала у Илии — никаким дождем и не пахло. Но ослушаться после всех произведенных Илией чудес не осмелился. А Илия с отроком взошел на верх Кормила и сказал ему: «Поди, посмотри к морю». Тот пошел, посмотрел, и вернувшись, сказал: «Море как море. Ничего нет». Илия посылал отрока еще и еще и все безуспешно. Опять стал Илия нервничать: не обманул ли его Господь? Но вот на седьмой раз отрок прибежал и сказал:

— Вот, небольшое облако поднимается от моря, величиною в ладонь человеческую.

— Дурень! Ладонь близко, а облако далеко! Неужто законов перспективы не знаешь? Пойди, скажи Ахаву, чтобы запрягал колесницу свою и мотал отсюда. Пока не застал его проливной дождь.