Встал Давид, и отправился сам и шестьсот мужей, бывших с ним, к Анхусу, царю Гефскому. И жил Давид с женами своими Ахиноамой и Авигеей с людьми своими в Гефе. Когда донесли Саулу, что Давид убежал в Геф, то не стал он более искать его.

Всего времени, какое прожил Давид в стране Филистимской, было год и четыре месяца. Выходил Давид с людьми своими и нападал на Гессурян, Гирзеян и Амаликитян, которые издавна населяли эту страну. И опустошал Давид ту страну, и не оставлял в живых ни мужчины, ни женщины, и забирал овец, и волов, и ослов, и верблюдов, и одежду, а потом возвращался к Анхусу.

В то время Филистимляне в который уже раз собрали войска свои для войны, чтобы воевать с Израилем. И сказал Анхус Давиду:

— Опротивел ты народу своему Израилю. Будь лучше слугою моим вовек. Да будет тебе известно, что ты пойдешь со мною в ополчение, ты и люди твои. За то я сделаю тебя хранителем головы моей на все время.

В это время умер Самуил, и оплакивали его все Израильтяне и погребли его в Раме, в городе его.

Собрались Филистимляне и стали станом в Сонаме, а Саул собрал весь народ Израильский и стали они станом на Гелвуе. Когда увидел Саул стан Филистимский, то перетрухал, и крепко дрогнуло сердце его. Как это водится, стал вопрошать Саул Господа. Но Господь, видать, в обиде был на клятвопреступника, хотя и не трогал его: как никак, а сам же помазал — нельзя же теперь взять и размазать!

Тогда Саул сказал слугам своим: сыщите мне женщину, волшебницу, и я пойду к ней и спрошу ее. Помогла ему волхвица, вызвала дух Самуила, который вопросил Саула:

— Для чего ты тревожишь меня?

— Тяжело мне очень… Филистимляне воюют против меня, а Бог отступил от меня и более не отвечает мне, потому я и вызвал тебя, чтобы ты научил меня, что мне делать.

— Для чего же ты спрашиваешь меня, когда Господь отступил от тебя и сделался врагом твоим? Господь сделает то, что уже говорил тебе чрез меня: отнимет Господь царство из рук твоих и отдаст его ближнему твоему, Давиду.

Как ты не послушал гласа Господня и не выполнил ярости гнева его на Амалика, так и Господь поступит с тобою ныне. Предаст Господь Израиля вместе с тобою в руки Филистимлян завтра же!

Вот тебе и хрен с морковкою! Бить-бить Филистимлян руками Израиля, а теперь бить Израиля руками Филистимлян! А как же насчет избранности народа? Или «кого люблю, того и бью»? Это уже просто какой-то шахматный гамбит…

Саул вдруг пал всем телом своим на землю, ибо сильно испугался слов Самуила, притом и силы не стало в нем, ибо он не ел хлеба весь тот день и всю ночь. Добрая волхвица, увидев, что царь пребывает в состоянии сильной дистрофии, накормила его парной телятинкой, каковая бывала потом лишь в кремлевских распределителях. Набравшись сил, но не бодрости, покинули Саул и слуги его место волхования в ту же ночь.

Собрали Филистимляне все ополчения свои в Афеке, а Израильтяне расположились станом у источника, что в Изрееле. Князья Филистимские шли с сотнями и тысячами, Давид же и люди его шли позади с Анхусом.

Князья Филистимские озадачили Анхуса резонным вопросом:

— Это что за Евреи в нашем войске? На хрена нам Пятая Колонна?

— Разве не знаете, что это Давид, раб Саула, царя Израильского? — Ответствовал Анхус. — Он при мне уже более года, и я не нашел в нем ничего худого со времени его прихода до сего дня.

— Ты что, сбрендил? Пошли ты этого обрезанного обратно, пусть он сидит в своем месте, которое ты ему назначил. Не хватало, чтобы он шел с нами на войну, а потом переметнулся на сторону противника! Подумай, козел, чем он может еще умилостивить господина своего, как не головами нашими?

Призвал Анхус Давида и сказал ему:

— Жив Господь! Ты, я знаю, честен, и глазам моим приятно было бы, чтобы ты выходил и входил со мною в ополчении, ибо я не заметил в тебе худого со времени прихода твоего ко мне до сего дня. Но в глазах князей ты не хорош, ненадежен. Итак, возвратись теперь обратно, иди с миром и не раздражай князей Филистимских.

— Но, господин мой, что я сделал, и что ты нашел в рабе твоем плохого с того времени, как я пред лицем твоим? Почему бы мне не идти и не воевать с врагами господина моего, царя?

— Будь уверен, что в моих глазах ты хорош, как Ангел Божий, но князья Филистимские сказали: «Пусть он не идет с нами на войну». Итак, встань завтра рано утречком, захвати рабов своих и топайте обратно! И не держи зла на меня, ибо ты предо мною хорош.

На третий день после того, как Давид и люди его пошли в Секелаг, Амаликитяне напали с юга на Секелаг и взяли Секелаг и сожгли его огнем, а всех жителей от малого до большого, не умертвили, но увели в плен. Когда пришел Давид и люди его к городу, то увидели, что он сожжен огнем, а жены их и сыновья их и дочери их взяты в плен.

Народ был зол на Давида: не поперся бы он на войну, да еще против собратьев своих, то ничего бы не произошло. Хотели даже побить его камнями, ибо каждый скорбел о сыновьях своих и дочерях. Спасло его то, что и его обе жены взяты были в плен.

Давид вопросил Господа:

— Преследовать ли мне это полчище, и догоню ли их?

— Что за колебания? Преследуй, догоняй и отнимай.

Пошел Давид сам и шестьсот мужей, бывших с ним. Пришли они к потоку Восор и усталые остановились там. Потом преследовал Давид Амаликитян лишь с четырьмястами воинов, поскольку двести человек не в силах перейти поток Восорский, а Господь, видимо, в силу развившегося старческого склероза, позабыл остановить воды реки, чтобы войско перешло на другой берег по осушенному днищу реки.

Тут кто-то нашел обессиленного от голода Египтянина в поле, и привел его к Давиду. Человек тот был истощен до крайности, поэтому, прежде допроса, пришлось его накормить. Рассказал тот Египтянин, что он раб одного Амаликитянина, который бросил его, поскольку он заболел. Давид спросил, сможет ли отрок Египетский довести его до этого Амаликитянского полчища. Потребовав от Давида клятвы, что не сделает тот злого ему, Египтянин согласился.

Застала Давидова рать Амаликитян во время пира по причине великой добычи, которую они взяли из земли Филистимской и из земли Иудейской. Напал на них и поражал их Давид от сумерек до вечера другого дня, и никто из них не спасся, кроме четырехсот юношей, которые сели на верблюдов и убежали.

Отнял Давид все, что взяли Амаликитяне, и обеих жен своих отнял Давид. Не пропало у них ничего, ни малого, ни большого, все возвратил Давид. И взял Давид весь мелкий и крупный скот из добычи Амаликитян, и гнали его пред своим скотом. Так что возвращался Давида еще и с прибытком.

Пришел Давид к тем двумстам человекам, которые не в силах были идти за ним, вышли они навстречу Давиду. Подошел Давид к этим людям и приветствовал их. А злые и негодные из людей, ходивших с Давидом, стали роптать: «За то, что они не ходили с нами, не дадим им из добычи, которую мы отняли. Пусть каждый из тех, кто не ходил с нами, возьмет только свою жену и детей и идет».

Но Давид сказал:

— Не делайте так, братья мои, после того, как Господь дал нам это и сохранил нас и предал в руки наши полчище, приходившее против нас. Они не хуже нас. Какова часть будет дадена ходившим на войну, таковая же часть должна быть и оставшимся при обозе: на всех должно разделить.

Так и стало с этого времени и после; и поставил Давид это в закон и в правило для Израиля.

Филистимляне же воевали с Израильтянами, и побежали мужи Израильские от Филистимлян и пали пораженные на горе Гелвуе. Доканал-таки Господь жестоковыйного и упорного Израиля. Догнали Филистимляне Саула и убили всех сыновей его, включая Ионафана. Битва против Саула сделалась жестокая, и стрелки из луков поражали его, и он очень изранен был стрелками. Сказал тогда Саул оруженосцу своему: