– Сам что ли лучше, – обиженно буркнул Колпак, с удивлением разглядывая себя. – Разве мы можем такими предстать перед Татауром? – с сомнением в голосе спросил он Веда.

– Не переживайте, – добродушно сказал Вед, – Татаур слеп, так что вашего тряпья он не заметит.

Вдруг в вышине кто-то ухнул, захлопал крыльями и резким скрипучим голосом прокричал: «Идут!». Гномы задрали головы и увидели кружащуюся над ними большую белую птицу, ослепительно сияющую в лучах знойного солнца. «Идут», – снова кому-то сообщила она и улетела.

В то же мгновение кусты раздвинулись, и из них появился огромный черный медведь. Одной его лапы было бы достаточно, чтобы от гномов ничего не осталось. Колпак с Мизинчиком шарахнулись было от него и уже готовились пуститься в бегство, но зверь не проявлял никакой озлобленности. Он передними лапами осторожно раздвинул колючие кусты, как бы приглашая гномов пройти. Вед, Мизинчик и Колпак, опасливо поглядывая на медведя, проскользнули мимо его устрашающей туши.

Перед их глазами предстала великолепная, расцвеченная лепестками диковинных цветов поляна, которую окружал дикий, неухоженный лес, такой, как в Веселой стране. Под одним из могучих кедров стоял маленький деревянный домик, крыша которого была покрыта плотно связанными между собою желтыми прошлогодними сосновыми иголками. Он смутно напоминал какое-то странное растрепанное живое существо. Казалось, что сейчас повернет к ним крышу и скажет что-нибудь задиристое: «Чего явились, или кто вас звал»? Ни окон, ни дверей не было видно.

– Как же туда войти? – Мизинчик заинтересованно стал искать тайный ход.

– Туда никто не может войти, кроме Татаура, – строго сказал Вед. – Это место, где он вызывает духов Земли. Садитесь на траву и ждите. Когда придет время – он сам выйдет к нам.

Ждать пришлось долго. Солнце уже пробежало свою дорожку по небу и теперь висело на вершине совершенно лысой горы, готовясь скатиться с нее куда-то по ту сторону, где гномы никогда не бывали. Мизинчик сначала разглядывал поляну, принюхивался к цветам. Он был голоден и пытался определить, съедобны ли их сладко пахнущие лепестки. После испуга, пережитого им у куста на горе, когда они с Колпаком только что пришли в Веселую страну, Мизинчик стал осторожнее и свято соблюдал первое правило путешественников. Так ничего и не решив, он стал отвлекать себя от голодных мыслей наблюдением за солнцем. «Интересно, – думал он, – куда это оно катится? И почему оно скатывается в одной стороне, а выкатывается с другой?»

Эта мысль поразила Мизинчика. Почему-то никогда раньше он не задумывался над таким очевидным порядком вещей. «Каждый день оно выкатывается и скатывается, а я даже ни у кого ни разу не спросил, зачем? – удивлялся он сам себе. – И почему день и ночь никогда не приходят вместе, а только по очереди? И откуда взялись звезды? – Тут он огляделся по сторонам, и его изумлению не было конца: – Почему деревья не убегают, а всегда стоят на месте? Почему река течет? И откуда она берется и куда исчезает? Почему цветы разные? Зачем комары кусаются?..» – Вопросы пчелиным роем жужжали в голове Мизинчика. В конце концов, он подустал от них и решил больше ни о чем не думать: «Мир очень сложный, – сделал он окончательный вывод, – и интересный, но сразу обо всем не узнаешь. Надо долго жить».

Колпак, утомленный ночным переходом и новыми утренними впечатлениями, спал, подложив под голову свой рюкзак, который ему удалось сохранить, несмотря на все сложности пути.

Вед сидел, скрестив ноги. Его ладони свободно лежали на торчащих в разные стороны коленях. Спина была идеально прямой. Голова устремлялась в небо. На лице застыла маска полной непроницаемости. Он думал. Мизинчик даже боялся лишний раз пошевелиться, чтобы не спугнуть Ведовы мысли.

Уже много дней Ученый размышлял о том, что это за сила есть в природе, которая все приводит в движение: звезды, солнце и луну, воду в реке, камни в горах, сползающие в долину, воздух, гномов, которые совершенно не способны спокойно усидеть на месте, деревья, тянущиеся к свету. Где она скрыта? Что ее пробуждает? Как ее можно направлять и использовать?

Толчком к этим размышлениям послужило обыкновенное, ничем не примечательное наблюдение. Вед увидел, как подмытое половодьем дерево, упав в воду, было подхвачено водоворотом и отнесено к тому месту, где мощный поток воды обрушивается с горы в озеро. Он, задев край бревна, развернул его торчком и мощной волной выкинул на камни. Вед попробовал представить себе, сколько понадобилось бы гномов, чтобы совершить такое. Прикинув возможности его народа, он пришел к выводу, что эту работу выполнить невозможно. Но какова сила воды, потраченная напрасно! Ум Веда беспомощно блуждал в лабиринтах возникших у него вопросов, не находя выхода. Куда бы он ни двинулся, к какому бы решению ни пришел – всюду был тупик. Понимание движущей силы природы не приходило. Веду казалось, что он был на грани великого открытия, но события последних дней отвлекли его, лишили возможности сосредоточиться.

Нечаянно взгляд Веда упал на Мизинчика, который неустанно крутил головой, разглядывая все, что попадало в поле его зрения. На какое-то мгновение Веду показалось, будто это его молодая тень выплыла из прошлого – так Мизинчик был похож на него самого в юные годы. Тот же вздернутый задиристый чуб, та же уверенная жизнерадостность, тот же нескрываемый интерес ко всему, что вокруг делается, та же пытливая любознательность во взгляде. «У этого малыша большое будущее, – подумал Вед, – какой бы дорогой он ни пошел – это будет путь открытий».

Мизинчик ожидал появления Татаура где-нибудь в пределах лохматого дома, поэтому один глаз у него всегда поглядывал в ту сторону. Но низкий благородный голос раздался у него за спиной:

– Поклон вам, пришельцы из других земель. Кто друг Веду – тот и мой друг.

– Почему он знает, что мы из других земель? – прошептал Мизинчик на ухо Веду, но тот не ответил.

– В тревожное время вы посетили нас, – продолжал Татаур. – Мы ждем нашествия гномов Темной Луны. Они уже идут. – Тут большая белая птица, похожая на сову своим крючковатым клювом, сорвалась с его плеча и стремительно взмыла в небо.

– Нашествие! Нашествие! – закричала она громким трескучим, как у сороки, голосом и, широко взмахивая крыльями, умчалась в ту сторону, откуда Вед привел Мизинчика и Колпака.

– Что такое нашествие? – тут же спросил Мизинчик и снова не получил ответа.

– Скоро ли они будут? – Вед строго глянул на Мизинчика, осуждая его за несвоевременное любопытство, и повернулся к Татауру, готовый почтительно выслушать ответ.

– Им остался один лунный переход и двенадцатая часть солнечного пути, – сказал Татаур.

– Значит, будут на рассвете, – Вед был явно расстроен, хотя Колпак и Мизинчик еще не понимали, почему, так как никогда не видели нашествия. Они только почувствовали, что надвигается что-то очень грозное.

– Гномы Малой Луны предупреждены? – Вед с тревогой смотрел на Татаура.

– Туда полетел Рокош. Он прокричит слово. – Лицо Татаура было совершенно бесстрастным. – Нам не избежать этой битвы, она будет решающей и самой жестокой. Нашему народу должно хватить мужества и силы, чтобы сделать ее последней. – Голос Татаура звучал ровно, спокойно, без страсти и призыва, но убедительно. Он проник в самое сердце Колпака и Мизинчика, и они ощутили в себе такой прилив возвышающей энергии, что готовы были сию минуту ринуться в бой против этих незнакомых гномов Темной Луны, раз они так не нравятся Татауру и Веду.

Тут Татаур прижал одну ладонь к груди, туда, где бьется сердце, слегка поклонился и сказал:

– Простите меня, я не могу дольше говорить с вами. Мне нужно слышать духов Земли. – И он неожиданно исчез

– Куда это он делся? – У Мизинчика глаза сделались круглыми от изумления. – Он провалился? – И Мизинчик с Колпаком стали тщательно обследовать то место, где только что стоял Татаур, ползая в траве и буквально ощупывая каждую кочку. Вед с интересом наблюдал за ними. Ничего странного не обнаружив, Мизинчик и Колпак с недоумением и некоторым страхом смотрели на Веда, ожидая объяснений.