— Может быть, хороший грибок попадётся по дороге, — подумал ежик, и через несколько минут ему действительно попались два крепких подосиновика. Наколол ёжик грибы на колючую шубку и рассмеялся.

— Поменял яблоко на два гриба. Неплохой обмен.

— Дяденька ёжик, зачем вам одному два гриба? Дайте мне, пожалуйста, грибок, есть очень хочется, — вдруг услышал ёжик чей - то голос.

Он обернулся и увидел маленького пушистого бельчонка. Тот сидел под деревом и дрожал от страха.

— Почему ты сидишь под деревом, малыш? Где твоя мама? — встревожено, спросил ёжик.

Он знал, как опасно сидеть под деревом маленьким бельчатам, когда рядом бродит хитрая куница.

— Мама ушла в соседний лес. А я сорвался с ветки и упал, — грустно ответил бельчонок.

— Я помогу тебе, малыш, — сказал ёжик и подсадил бельчонка на нижнюю веточку.

Он отдал бельчонку грибы и тот с восторгом впился маленькими острыми зубами в сочную мякоть гриба. Улыбнулся ёжик и зашагал к дому.

Придя, домой, он рассказал жене и детям о сером зайчонке и пушистом бельчонке.

— Ты поступил правильно, дорогой, — проговорила ежиха и поцеловала мужа, а дети радостно захлопали в ладоши. Ужинали сушеными грибами, и еда казалась необыкновенно вкусной. Может быть, оттого, что, когда узнаешь, как голодают другие, начинаешь ценить то, что имеешь.

Кто-то настойчиво постучал в дверь, и ёжик пошел открывать. На пороге он увидел зайчиху и белку. Они пришли к нему в гости с подарками. Ежиха улыбнулась и сказала:

— Как аукнется, так и откликнется!

И она была права.

Тридцать комариков выбежали на поляну и заиграли на своих писклявых скрипках. Из-за туч вышла луна и, улыбаясь, поплыла по небу. "Ммм-у!.." - вздохнула корова за рекой. Залаяла собака, и сорок лунных зайцев побежали по дорожке. Над рекой поднялся туман, и грустная белая лошадь утонула в нем по грудь, и теперь казалось - большая белая утка плывет в тумане и, отфыркиваясь, опускает в него голову. Ежик сидел на горке под сосной и смотрел на освещенную лунным светом долину, затопленную туманом. Красиво было так, что он время от времени вздрагивал: не снится ли ему все это? А комарики не уставали играть на своих скрипочках, лунные зайцы плясали, а собака выла. "Расскажу - не поверят!" - подумал Ежик, и стал смотреть еще внимательнее, чтобы запомнить до последней травинки всю красоту. "Вот и звезда упала, - заметил он, - и трава наклонились влево, и от елки осталась одна вершина, и теперь она плывет рядом с лошадью... А интересно, - думал Ежик, - если лошадь ляжет спать, она захлебнется в тумане?" И он стал медленно спускаться с горы, чтобы тоже попасть в туман и посмотреть, как там внутри. - Вот, - сказал Ежик. - Ничего не видно. И даже лапы не видно. Лошадь! - позвал он. Но лошадь ничего не сказала. "Где же лошадь?" - подумал Ежик. И пополз прямо. Вокруг было глухо, темно и мокро, лишь высоко сверху сумрак слабо светился. Полз он долго-долго и вдруг почувствовал, что земли под ним нет, и он куда-то летит. Бултых!.. "Я в реке!" - сообразил Ежик, похолодев от страха. И стал бить лапами во все стороны. Когда он вынырнула, было по-прежнему темно, и Ежик даже не знал, где берег. "Пускай река сама несет меня!" - решил он. Как мог, глубоко вздохнул, и его понесло вниз по течению. Река шуршала камышами, бурлила на перекатах, и Ежик чувствовал, что совсем промок и скоро утонет. Вдруг кто-то дотронулся до его задней лапы. - Извините, - беззвучно сказал кто-то, кто вы и как сюда попали? - Я - Ежик, - тоже беззвучно ответил Ежик. - Я упал в реку. - Тогда садитесь ко мне на спину, - беззвучно проговорил кто-то. - Я отвезу вас на берег. Ежик сел на чью-то узкую скользкую спину и через минуту оказался на берегу. - Спасибо! - вслух сказал он. - Не за что! - беззвучно выговорил кто-то, кого Ежик даже не видел, и пропал в волнах. "Вот так история... - размышлял Ежику, отряхиваясь. - Разве кто поверит?!" И заковылял в тумане.

Сергей Козлов

Все ежи на свете - колючие. Не правда ли? На них столько острых иголок, что не дотронешься даже. А по головке погладить - и вовсе нельзя. Поэтому их никто никогда и не приласкал ни разу. Но одному доброму Ежику все-таки повезло. Как это произошло? А вот как.

Брел Ежик по лесу. Видит: пень торчит. А на том пеньке сидит Зайчонок и кашу манную из тарелки ест. И не просто ест, а столовой ложкой. Съел Зайчонок всю кашу и сказал:

- Спасибо, мама!

Подошла к Зайчонку мама Зайчиха, по головке лапкой погладила и похвалила:

- Молодец? Какой у меня воспитанный сынок растет? А Ежику, которого никто никогда не гладил так ласково, вдруг стало грустно. До того грустно, что он даже заплакал. Увидела Зайчиха, что Ежик плачет, и спрашивает:

- Кто тебя обидел?

- Никто не обидел, - отвечает Ежик.

- А почему тогда у тебя слезинки на глазах?

- Потому, что вы Зайчонка... погладили... лапкой.

- Разве тебя твоя мама не гладит?

- Не гладит. Никто меня не гладит.

- Я бы тебя, малыш, погладила, если бы... если бы ты не был таким колючим, - пожалела Ежика Зайчиха. - Конечно, она бы тебя погладила, - вмешался Зайчонок. - Но можно очень даже просто лапку уколоть.

- А если я не буду колючим? - вдруг спросил Ежик.

- Тогда другое дело, - говорит Зайчиха. - Но ведь это невозможно?

- Возможно? - крикнул Ежик и стал кувыркаться, стал кататься по земле до тех пор, пока не нацепил на все свои иголки целый ворох опавших листьев. Он стал похож на пестрый разноцветный шарик.

Когда шарик этот подкатился к Зайчихе, она сразу не поняла, в чем дело. Но Ежик просунул сквозь листья черную кнопочку носа и пробормотал:

- Теперь я... совсем... не колючий. Правда? Зайчиха улыбнулась и погладила Ежика.

- Молодец? - сказала она. - Ах, какой находчивый Ежик растет?

Михаил Пляцковский

Давно уже Ежик не видел такого большого неба. Давно уже не было такого, чтобы он вот так останавливался и замирал. И если кто у него спрашивал, зачем он останавливается, отчего замирает. Ежик все равно бы ни за что не смог ответить.

- Ты куда глядишь, Ежик? - спросила Белка.

- А, - сказал Ежик. И махнул лапой.

- Ты что там увидел? - спросил Муравей.

- Молчит, - сказала Белка.

- Задумался, - проворчал Муравей и побежал по своим делам.

А Ежику вдруг показалось, что он впервые увидел этот лес, этот холм, эту поляну.

Что никогда-никогда до этого ничего подобного он не видал.

"Как же так? - думал Ежик. - Ведь я столько раз бежал по этой тропинке, столько раз стоял на этом холме".

И деревья были такие необыкновенные - легкие, сквозящие, будто сиреневые, и полны такой внутренней тишиной и покоем, что Ежик не узнавал знакомые с детства места.

- Что же это? - бормотал Ежик. - раньше не видел всего?

И птицы, те немногие птицы, что остались в лесу, казались теперь Ежику необыкновенными.

"Это не Ворона, это какой-то Орел кружит над лесом, - думал Ежик. - Никогда не видел такой огромной птицы".

- Все стоишь? - спросил Муравей. - Я уже вон какую соломину оттащил, а он все стоит.

- Не мешай ему, - сказала Белка. - Он думает.

- Думает, думает, - проворчал Муравей. - Что бы стало в лесу, если б все думали.

- Подумает, и все, - сказала Белка. - Не мешай.

- Все вы бездельники, - сказал Муравей. - Все вы друг за дружку горой. - И убежал.

А Ежик про себя поблагодарил Белку, потому что он слышал разговор где-то далеко-далеко, будто говорили на облаках, а он - на дне моря.

"Какая она добрая, - подумал о Белке Ежик. - Почему я раньше никогда ее

не встречал?"

Пришел Медвежонок.