Твой долг просрочен уж давно,

А ты всё не спешишь с заказом»

Старуха стала извиняться,

Просить продлить расплаты срок

И обещала рассчитаться

Как ей позволит позвонок.

Но кредитор не соглашался,

Грозился посадить в тюрьму

И всяк над бабой издевался

Как только нравилось ему.

Дева долго наблюдала

Как мужчина нападал,

А потом ему сказала,

Чтобы ругань он прервал.

А за это обещала

Долг к утру ему вернуть,

А мужчине пожелала

Свой продолжить тотчас путь.

Тут же дева попросила

Место ей освободить

И супругам запретила

В комнату её входить.

День-деньской и в тишь ночную

Слышен был за дверью звук,

Схожий с тем, что в ночь любую

Издаёт всегда бамбук.

Как только первыми лучами

Земля, омывшись, расцвела,

Злой кредитор мчит за долгами,

Деревня что должна была.

И первым делом он явился

Туда, вчера уже где был

И где безвестная девица

Так охладила его пыл.

«Ну, что, красавица, готова

Мой долгожданный долг вернуть?

А, может, скажешь ждать мне снова

Или иное что-нибудь?»

«Нет, мы твёрдо держим слово

И коль дали – будет так;

Ваша ткань уже готова,

Договаривались как ».

Мастерица показала

Пуховое полотно,

И при этом прошептала:

«На крови моей оно».

А сама она присела

На скамейку у стены,

Так как очень ослабела

И была белей стены.

Дед и бабка испугались

Не на шутку за неё

И помочь во всю старались

Предлагая то питьё,

То отвар из разных трав,

То испробовать закваски,

То еще, какой состав,

Чтоб она открыла глазки.

Пока хозяйка хлопотала

Над сиротинушкой больной,

Пока настойки доставала

И разводила их водой,

Торговец ткань держал в руках,

Смотря на дивные узоры,

И в этот миг в его глазах

Мерещились доходов горы.

Такой красы он, отродясь,

Ещё не видывал ни разу,

Хотя бы где не находясь,

На ценности смотрел он сразу.

Он знал достоинства товара,

Какого нет и у царей,

И стоимость того «навара»,

Что он получит от князей.

Вот почему он, торопясь,

Свой кошелёк достал с деньгами,

И весь оставил не скупясь,

А сам со скоростью цунами

Помчался в город, где он жил,

А так же жили богатеи

И в этот день за миллион

Купили ткань сию евреи.

Сиротку чаем напоили

С сухими травами лесными,

Потом на печку уложили,

Накрыв одеждами простыми.

Минуты три всего прошло,

Как девочка уснула,

Видать сердечное тепло

Старуха в душу ей вдохнула.

Когда старик и бабка сели

К столу чтоб дух перевести,

Они под тряпкой усмотрели,

Что гость забыл их унести:

То кошелёк торговца был,

А в нём монеты золотые,

Которые он заплатил

За ткань, увидел что впервые.

Спустя совсе6м немного дней

Торговец в новенькой карете

Поехал к старикам скорей

Во фраке модном при лорнете.

Бесцеремонно, как и прежде,

В избу он к старикам вошёл

И в новой находясь одежде,

Повёл с хозяйкой разговор,

Чтоб дева снова ткань соткала,

Как можно больше и скорей,

Хотя последняя хворала

И это понимал злодей.

Но жажда вечная наживы

Затмила разум весь его

И никакой альтернативы

Уж не могло быть для него.

И потому не соглашался

Он с доводами стариков

И так порою распалялся,

Что драться с ними был готов.

Но делать нечего, девица

Была действительно больна,

А при недуге мастерица

Не может выткать полотна.

И потому он согласился

Ещё неделю подождать,

Но при отъезде погрозился,

Что он не станет долго ждать.

Дни как птицы полетели,

Только успевай считать…

Наступил конец недели

И торговца надо ждать.

В воскресенье утром снова

Кредитор уж у ворот,

Только дева не здорова,

Хворь из тела не идёт.

Вот опять он в избу входит,

Видит девушка лежит

И он снова колобродит,

Суетится и шумит.

Тут девица не стерпела

И покинула постель,

И торговцу повелела

Выйти с ней вдвоём за дверь.

«Ну, так что же ты хотела

Одному мне здесь сказать?

Что неделю ты болела

И что ты не можешь ткать?»

Тут девица превратилась

В журавля большого

И клевать тотчас пустилась

Человека злого.

Богатей так испугался,

Что в одно мгновение

В чаще леса оказался

Всем на удивление.

И уж больше никогда

Он не появлялся

И селенье то всегда

Объезжать старался.

Тут же птица поднялась

В небеса мгновенно

И на Юг свой понеслась,

Где все живут отменно

* * *

Тому птица помогает,

Кто от пут её спасает.

Евгений

Давно-давно жили в одной горной деревушке бедняки - старик со старухой. Очень они печалились, что детей у них не было.

Однажды в снежный зимний день пошел старик в лес. Собрал он большую охапку хвороста, взвалил на спину и начал спускаться с горы. Вдруг слышит он поблизости жалобный крик. Глядь, а это журавль попался в силок, бьется и стонет, видно, на помощь зовет.

- Ах ты, бедняга! Потерпи немного... Сейчас я тебе помогу.

Освободил старик птицу. Взмахнула она крыльями и полетела прочь. Летит и радостно курлычет.

Настал вечер. Собрались старики сесть за ужин. Вдруг кто-то тихонько к ним постучался.

- Кто бы это мог быть в такой поздний час?

Открыл старик дверь. Видит: стоит в дверях девушка, вся запорошенная снегом.

- Заблудилась я в горах, - говорит. - А на беду, сильно метет, дороги не видно.

- Заходи к нам, - приглашает старуха. - Мы гостье рады.

Взял старик девушку за руку и повел к очагу:

- Садись, обогрейся да поужинай с нами.

Поужинали они втроем. Видят старики, девушка красивая да такая ласковая. Стала она старухе по хозяйству помогать, а потом и говорит:

- Хочешь, бабушка, разомну тебе плечи, спину потру?

- Вот спасибо, доченька. Спина-то у меня и вправду болит. А как тебя по имени зовут?

- О-Цуру.

- О-Цуру, Журушка, хорошее имя, - похвалила старушка.

Пришлась старикам по сердцу приветливая девушка. Жалко им с ней расставаться.

На другое утро собирается о-Цу-ру в дорогу, а старики ей говорят:

- Нет у нас детей, Журушка. Останься с нами жить.

- С радостью останусь, у меня ведь на свете никого нет... А в благодарность за доброту вашу натку я для вас хорошего полотна. Об одном только прошу: не заглядывайте в комнату, где я ткать буду. Не люблю, когда смотрят, как я работаю.

Взялась девушка за работу. Только и слышно в соседней комнате:

кирикара тон-тон-тон.

На третий день вынесла о-Цуру к старикам сверток узорчатой ткани. По красному полю золотые журавли летят.

- Красота-то какая! - дивится старуха. - Глаз не отвести!

Пощупала ткань: мягче пуха, легче пера.

А старик взглянул на девушку и встревожился:

- Сдается мне, Журушка, что ты похудела. Щеки у тебя вон как впали. В другой раз не позволю тебе так много работать.

Вдруг послышался хриплый голос:

- Эй, хозяева дома?

Это пришел торговец Гонта. Ходил он по деревням, скупал полотно у крестьян. Спрашивает Гонта:

- Ну что, бабушка, есть у тебя полотно на продажу? Наткала, верно, за зиму-то?

- Есть на этот раз у нас кое-что получше, господин Гонта, - отвечает старуха. - Вот, взгляни-ка. Это наткала дочка наша Журушка, - и развернула алую ткань перед Гон-той. Золотые журавли словно живые летят.

- О, такого прекрасного узора и в столице никто не видал. Ваша дочь, я смотрю, мастерица! - Гонта полез в кошелек, достал пригоршню золотых монет. Понял он, что в княжеском дворце продаст такую замечательную ткань во сто раз дороже.