Гномы уже трудились, вытягивая из своих мешков какие-то приспособления. Вед энергично распоряжался, указывая, что со всем этим делать. Он был уверенным и решительным. По всему было видно, что умение управлять у него в крови. Наверное, это ему надо было стать Смотрителем за порядком вещей – у него бы звезды не падали с неба по собственному желанию. Колпак с Мизинчиком оказались со своей веревкой не у дел. Они скромно стояли в сторонке, наблюдая за суетой, и не знали, к чему себя приспособить, пока Вед не обратил на них внимания.
– Надо обсудить наши действия, – сказал он твердо и пригласил гномов присесть на большой плоский камень. Когда они последовали за ним, он продолжил: – Я обдумал вопросы, которые задал мне Мизинчик, и нашел решение. Освещения пещеры и воды мы добьемся с помощью зеленых шаров и вещества, которое от соприкосновения с водой выделяет горючий газ. Я нашел его в горах. Руса, если он появится, отгоним ими же, так как при определенных условиях шары могут взрываться. Веревка, чтобы обмотать камень, у нас есть. Для того чтобы приподнять камень, я приготовил восемь льняных мешков, пропитанных воском. – Увидев недоумение на лицах гномов, он не стал вдаваться в пространные разъяснения, а коротко бросил: – Детали – по ходу дела. Вы говорили: у вас есть лебедка. Покажите. – И он резко поднялся, а Колпак побежал за своим рюкзаком. Разглядев изобретение Чистюли в исполнении Колпака, он удовлетворенно хмыкнул и произнес только одно слово: – Разумно.– Но Колпак прямо расцвел на глазах у приятелей, настолько похвала Ученого Веда благотворно подействовала на него. Теперь он был готов к любому подвигу.
Смот в это время стоял на самом краю скалы, повернувшись лицом к востоку и рискуя свалиться вниз. Своим видом и воздетыми кверху руками он демонстрировал, что изо всех своих магических сил взывает к небесам о помощи. Гномы с благоговением и трепетом поглядывали на него, не решаясь приступить к делу. Наконец, Смот опустил руки, повернулся к толпе и заявил, что добился содействия небес в изгнании руса. Гномы оживились, засуетились, почувствовали себя гораздо увереннее, даже хором прокричали, как заклинание для храбрости: – Рус, мы идем! Рус, мы идем! Рус, мы идем!
Первым в пещеру спустился Мизинчик. В руках он держал широкую доску, на которой рядами стояли горящие зеленые шары. Он должен был часть из них разместить на выступах стен пещеры, чтобы осветить ее, а доску с оставшимися спустить на воду в том месте, где предстоит нырять Ныру. С этой задачей он справился быстро.
Гномы на скале по распоряжению Веда надували четыре пропитанных пчелиным воском мешка. Колпак с интересом и восхищением наблюдал, как была хорошо продумана и организована Ученым эта работа, хотя и не догадывался, зачем она нужно. Из горловин мешков торчали вставленные туда полые камышовые трубки, плотно закрепленные льняными волокнами (видно в Веселой стране не знали конопли и не сучили веревок). Чуть ниже трубок мешки были перевязаны еще одним рядом волокон, но не столь туго. Концы их держали в руках по два гнома. Остальные гномы выстроились в очередь – поровну у каждого мешка. Они и служили надувальщиками. Набрав в легкие побольше воздуха, они брали в рот тростниковую трубку и выдыхали в мешок. В это время гномы, держащие концы волокон, ослабляли узел. Когда воздух оказывался в мешке, гномы затягивали узел. А следующий в очереди глубоко вдыхал, и вся операция повторялась.
Но вот наступил черед спускаться в пещеру Ныру. Внизу, под водой, было все-таки темновато, но Ныр, хотя почти наощупь, сразу обнаружил камень, преграждающий путь реке. Пока хватало запаса воздуха в легких, он стал делать подкоп под углами каменной глыбы, легко разгребая песок. Ему пришлось несколько раз вынырнуть и глотнуть воздуха, пока он подкопался под камень с четырех сторон. Теперь в эти ниши надо было заложить четыре пустые мешка, из горловин которых торчали камышовые трубки, достаточно длинные, чтобы оставаться над поверхностью воды. Дернув за веревку, Ныр дал знать наверх, что дело сделано. Тогда сквозь дыру в своде пещеры, чуть ли ни на голову Ныру, слегка притопив его, были опущены еще четыре камышовые трубы, такие длиннющие, что другие концы их придерживали гномы на горе. В них они воткнули камышины надутых мешков. А Ныр присоединил их к тем, что лежали под камнем.
И тут Колпаку стало понятно, зачем проделывалась такая сложная и трудная работа. Гномы дружно навалились на надутые мешки коллективной тяжестью своих тел, и из них стал уходить воздух. Куда? Колпак догадался, что он перекачался в те, что под водой. Вот, оказывается, как Вед придумал приподнять камень, чтобы протащить под него веревку. Колпак восхитился – какой же этот Вед находчивый и сообразительный, как он хорошо все организовал! Вот кто настоящий герой.
Пока он так размышлял, на горе началась паника. Смот, взявший на себя добровольную обязанность наблюдать за озером, закричал, что у пещеры появился рус. Гномы забегали, стали хватать зеленые шары, из которых торчали снопики сухой травы, поджигать ее Мизинчиковым огнивом (как все-таки вовремя Чистюля его изобрел) и бросать в воду. Шары были, видимо, наполнены не только газом, но и начинены мелкими острыми камешками. От взрыва они с большой скоростью разлетались в разные стороны, шлепались в воду, и по ней стали разбегаться маленькие и большие круги. Озеро заколебалось, по нему пошла рябь, и теперь было трудно разглядеть, где голова руса и куда она плывет. Но Колпак предположил, что скорее всего в пещеру полакомиться Ныром. Так оно и случилось.
То ли бомбардиры оказались недостаточно меткими, то ли рус сильно проголодался, и поэтому не обратил внимания на мелкие повреждения своей нежной кожи, только скоро из пещеры раздался страшный крик Ныра, и веревка, к которой он был привязан, лихорадочно задергалась. Гномы попытались тянуть ее, но, вероятно, от беспорядочных шараханий Ныра из стороны в сторону, она зацепилась за какой-то выступ на стене пещеры или застряла в расщелине среди камней. Ныр истошно орал, гномы на скале носились вокруг дыры, но никто не знал, что делать.
Вдруг Мизинчик бросился к веревке и стал спускаться в пещеру. Он стремительно добрался до того места, где она зацепилась за скалу, освободил ее, но на этом не остановился, а, прихватив стоящий на выступе стены зеленый шар, горящий голубым колеблющимся пламенем, пополз вниз. Оказавшись на одном уровне с головой руса, мотающейся из стороны в сторону вслед за раскачивающимся на конце веревки, как маятник, Ныром, Мизинчик прыгнул на его покрытую крупными пупырышами, узловатую шею. Чудом удержавшись на ней, как по канату, добрался до макушки и, протянув руку с зеленым шаром к самой пасти зверя, опалил его длинный, словно змеиное жало, язык, готовый слизнуть маячившую перед глазами добычу. Рус взвыл и, забыв о Ныре, резко ушел под воду, увлекая за собой Мизинчика.
Ныр освободил узел на груди и бросился следом. Будучи отяжеленным своей большой головой, он быстро догнал Мизинчика и, схватив его за густую шевелюру, выволок на поверхность, но втащить обмягшее тело на единственный торчащий из воды камень у него уже не было сил. Он только вцепился в него одной рукой, другой поддерживая голову своего спасителя, потерявшего сознание.
И тут им на помощь пришел Колпак. Он, почуяв беду, долго не раздумывал, а почти сразу же за Мизинчиком спустился по веревке в пещеру и видел всю драму, разыгравшуюся здесь, от начала до конца. Оттолкнувшись ногами от стены пещеры, он сильно раскачался и, как только завис над камнем, спрыгнул на него. Вместе с Ныром они вытащили Мизинчика на камень и стали тормошить его, приводя в чувство. Наконец, Мизинчик открыл глаза и слабым голосом простонал:
– Где я? Здесь так темно. – Тут, видимо, его поразила какая-то страшная мысль, и он сильно изменился в лице.– Какой ужас! Я в желудке у руса, – прошептал он в полном отчаянии.
– Эй! Очнись! – гаркнул ему прямо в ухо Колпак. – Посмотри, это же я. Не могли же мы оказаться там вместе. – От этого неожиданно громкого возгласа, показавшегося Мизинчику раскатом грома, он окончательно пришел в себя и сильно обрадовался, увидев, что и Ныр тоже жив-здоров. – Как хорошо!– воскликнул он. – Русу теперь не до еды – я обжог ему язык. Значит, теперь он нам не страшен.
