Когда никуда не спешишь, можно многое заметить и услышать. Вон из норки между корнями выбрался какой-то зверек, похожий на ласку, но передние лапки слишком коротки, поэтому ему приходится скакать на двух задних. Натолкнувшись на Мизинчика, он писклявым голоском не то фыркнул, не то чирикнул и, недовольно шлепнув гнома пушистым хвостом по макушке, скрылся из вида. А вот это куст, растрепанный и высокий, весь усыпанный желтыми лохматыми комочками, похожими на недавно вылупившегося из яйца, но уже обсохшего цыпленка. Мизинчик задрал голову, чтобы посмотреть, где же этот куст заканчивается, и протянул руку, чтобы потрогать цветы. Вдруг один из них бесшумно взорвался и осыпал Мизинчика с ног до головы какой-то нестерпимо вонючей пылью: не лезь, мол, куда тебя не просят.
– Фу, – сказал Мизинчик сердито, стряхивая с себя едкую пыльцу, – какой противный.
– Фью-ить, – ответила ему с куста желтая и пушистая, совершенно не отличимая от цветка птичка. – Неправда.
– Конечно, тебе неправда, ты ведь здесь прячешься от врагов и гнездо свила, – не согласился с ней Мизинчик. – А мне правда. Я теперь буду вонять на весь лес и народ от себя отпугивать, будто никогда не мылся.
Пока он разбирался с кустом, даже Ныр ушел далеко, и Мизинчику пришлось немножко пробежаться. Юркий, пронырливый, он быстро научился находить свободное пространство в зарослях, прокладывая себе дорогу и не останавливаясь ни на секунду. Какой-то шум вверху, в кронах деревьев, вдруг привлек его внимание. Он задрал голову и встретился со взглядом любопытных и смешливых глаз существа, живо напомнившего ему его самого, только несколько более рослого. Мизинчик перепугался, заметив, что существо им интересуется. Оно повисло на хвосте вниз головой и длинными ловкими лапами пыталось заграбастать Мизинчика в свои волосатые объятия. Дико заорав, он припустил что есть мочи. Но существо не отставало. Оно легко перепрыгивало с дерева на дерево, корча при этом уморительные гримасы. Мизинчик, глядя на них, даже перестал бояться. Ему стало так смешно, что он забыл бежать и неосторожно остановился, справляясь с неудержимым хохотом. В этот момент существо и выловило его, легко оторвав от земли и нежно прижав к мохнатой груди. Не давая Мизинчику опомниться, оно сбросило с его головы колпак и быстрыми движениями принялось перебирать его густую шевелюру. Мизинчику показалось это не очень приятным, он стал сопротивляться и звать на помощь. На крик прибежал Смот. Увидев Мизинчика в объятиях страшилы, он сразу успокоился:
– Не бойся – это Лов. У него занятие такое, любимое, – догонять и вылавливать у пойманного блох.
– У меня нет блох, – возмутился Мизинчик.
– Все так говорят, – спокойно возразил Смот. – А Лов найдет.
– Скажи ему – пусть он меня отпустит, – взмолился Мизинчик.
– Ничего не выйдет, – сказал Смот, – а зачем ты бежал? Лов думает, что все бегают, потому что их блохи кусают. Вот и старается. Помогает, – вздохнул Смот. – Теперь придется ждать, пока он не убедится, что тебе ничего не угрожает. Терпи, – и он уселся под дерево вздремнуть, пока есть время.
Мизинчик смирился со своим несчастьем и решил, раз уж так случилось, пока оглядеть окрестности с высоты дерева. Но смотреть ему быстро надоело, потому что ничего не было видно: кругом одни ветви и листья. И он стал думать, как прогнать руса, как озеро снова сделать рекой. «Чистюля говорил: если сумел увидеть проблему, то считай, что уже на половину ее решил», – рассуждал Мизинчик. Проблемы-то я увидел, а вот чем их решать? Ничего же нет, кроме веревки…». Когда Лов, наконец, потерял к Мизинчику интерес, у него в голове уже четко выстроились вопросы, на которые он пока не находил ответов, но должен был найти.
Ныр продолжал путь сам и скоро набрел на Колпака. Он, собрав еду, уложил ее в рюкзак про запас и с тревогой поджидал друзей-гномов. Когда появился один Ныр, он не на шутку переполошился, предполагая самое страшное. Да и Ныр, не желая того, перепугал его еще больше, сообщив, что Мизинчика поймал Лов. Колпак хотел тут же бежать на помощь, но не знал, в какую сторону. Пока он выяснял это у не понимающего причины переполоха Ныра, невредимый Мизинчик и бодрый, выспавшийся Смот появились на розовой поляне. Колпак невероятно обрадовался, полез целоваться со всеми подряд, что на него совершенно не похоже, а сильное переживание недавнего ужаса вылилось у него слезами облегчения и счастья. Никто не понял, отчего это Колпак вдруг расстрогался, но все сделали вид, что ничего не заметили, поскольку на самом деле старались скрыть, как почему-то поддались порыву Колпаковой нежности, расчувствовались и тоже готовы были пустить слезу.
Это был третий день пребывания Мизинчика и Колпака в Веселой стране. Солнце в который раз повернуло стрелки всех часов за полдень и стало потихоньку двигаться к горизонту. Гномы уселись в тенечке под защитой розового куста, чтобы обсудить предстоящее великое дело изгнания руса. Выяснилось, что Ныр превосходный ныряльщик. Он легко тонет в воде, и ему для этого не нужно брать в руки тяжелый камень. Чтобы погрузиться как можно глубже, ему достаточно плюхнуться в воду вниз головой.
– Так, – Мизинчик сразу оценил преимущество такого купания, – значит, руки у Ныра свободны, и он может ими привязать к веревке камень, закрывший путь реке. – И тут из него посыпались вопросы: – А как же он найдет тот камень, если под водой темно? А как он привяжет веревку, если камень тяжелый и под него не поднырнуть? А чем вытаскивать Ныра из воды, ведь веревка то одна и привязана к камню? А как отогнать руса, если он вдруг вздумает полакомиться Ныром?..
– Стой-стой-стой! – прикрикнул на него Смот. – Не все сразу. Давай по очереди. – Но договорить они не успели. Кусты зашевелились, в них что-то зашуршало, и на поляну вышел Наб.
– Я все слышал, – сказал Наб, – это моя обязанность – все слышать, видеть, за всем приглядывать и ни во что не вмешиваться. Но в вашем деле нет ничего подозрительного. И я рискну вам помочь. Есть у меня один странный гном. Он опасен, так как смущает умы своевольными речами, но вам может быть полезен как изобретатель и исследователь, ибо в нем открылось Великое Знание, преждевременное для его народа. Из Мизинчика тут же выскочил вопрос:
– А какое это знание преждевременное?
– Ты что, – Смот дернул его за рукав, – Набу не задают вопросов. Он сам говорит, что считает нужным.
Наб даже не взглянул на Мизинчика. Он развернулся и величественно покинул поляну. Гномы вскочили с земли и покорно последовали за ним. Скоро они оказались у знакомого утеса, к которому был прилеплен просторный каменный дом, так удививший Мизинчика. У входа стоял все тот же гном с зеленым шаром у пояса. Указав на него, Наб сказал:
– Это изобретение Веда, того мятежника, о котором я вам говорил. Смысл изобретения Наб не раскрыл, и это очень заинтриговало Мизинчика. Он решил, что при первой же возможности порасспрашивает о том зеленом шаре.
В скудно обставленной комнате Наба гномы не задержались, а проследовали за ним к той стене, которая была одновременно и крутым склоном скалы. В нем неожиданно обнаружилась маленькая каменная дверь. Она поворачивалась вокруг своей оси, если ее слегка толкнуть, и тут же становилась на место, так что надо было быть очень шустрым, чтобы в нее проскочить. Наб пропустил всех по очереди, несколько раз касаясь двери. Мизинчик попробовал сделать то же самое, но у него ничего не получилось: видно, надо было знать какой-то секрет.
Очутившись внутри скалы, гномы удивились тому, что здесь не очень темно. Попривыкнув к колеблющимся сумеркам, они обнаружили, что свет излучают те самые зеленые шары, которые они видели у гнома, сторожившего вход. Только у этих одна сторона была срезана, повернута кверху, и из нее выбивалось пламя, такое же, как у привычных для Мизинчика и Колпака факелов. «Что там может гореть? – задумался Мизинчик. – Чего они туда насовали?» Он приостановился, чтобы приглядеться. К тому же его внимание привлек откуда-то появившийся гном в длинном черном одеянии, поэтому почти не заметный на темном фоне сводов пещеры (но Мизинчик-то его разглядел) и стал в почти притухшие шары подсыпать порошок с резким неприятным запахом и подливать какую-то жидкость. Мизинчик не удержался и последовал за темным гномом, сунул палец в разлившуюся и текущую по стене струйку, понюхал и попробовал на вкус. Его изумлению не было предела – это оказалась вода. Он открыл рот, чтобы узнать, как это вода может гореть, но его любопытство пресек Наб:
