2/X <19>68
23/VIII <19>69[432]
Вадимушка дорогой,
Где Вы, что Вы, как Вы?
Писал В<ам> из Израиля, когда мы там были на Пасху.
Сейчас мы проводим каникулы у моря в Нормандии и наслаждаемся всеми прелестями моря, а 1-го сент<ября> едем в Париж. Не забывай нас, Вадимушка, жду от тебя письма, а пока крепко и нежно за себя и за Флорочку тебя и Олечку целую.
В<аш> Сема.
12/X <19>70[433]
Вадимушка дорогой,
Где Вы,
Что Вы,
Как Вы?
20/X вернемся домой.
Целуем крепко Вас обоих.
В<аши> Сема и Фло<ра>
Paris, 1е 6/ХII <19>70
Дорогие мои,
Получил Ваше письмо и спешу ответить и успокоить Вас. Мой внук Имочка был действительно тяжело ранен в схватке с федаинами[434] в Иордании. Он получил 4 пули, одна из которых на 1 см от аорты… Пролежал на поле битвы 4 часа, обливаясь кровью, пока его не поднял helicoptere. Адинька от нас это скрывала, писала, что он в госпитале, где лечат его колено, поврежденное во время спуска на парашюте… Теперь он совсем здоров, только один мускул на руке лечат mecano-therapie. И даже… собирается жениться на прелестной девушке!.. Так что, быть может, я скоро стану… прадедом!.. Вот как идет жизнь, и я как-то «незаметно» стану через год 80-летним юношей… Мы были в Израиле в Октябре — жизнь у них, слава Богу, спокойная. Сильвочка (20 лет) студентка в Иерусалимском Университете, Зоренька (17 лет) готовится к bac’y[435] и увлекается уроками балета (все ее тельце создано для танца), а Нетик (9 лет) неописуемая прелесть и будущий талантливый инженер… Сама же Адинька «помолодела» и стала студенткой Хайфского Унив<ерситета> (История Искусства и изучение Библии). Ну а Давид, такой же чудный и все силы отдает семье и кибуцу.
В сентябре мы были в Divonne[436], писали Вам, просили приехать к нам, но Вы, вероятно, были тогда в России. Спасибо, Вадимушка дорогой, за книгу стихов[437], она меня очень обрадовала, и я люблю 90 % стихов, многие из которых я уже знал. Ты, молодец! И я знаю, что ты имел в России большой успех, рад за тебя! Что ты пишешь теперь?
Что Вам писать о нас? В общем мы здоровы, хотя Флорочка все еще иногда страдает от para-phlebit’a[438]. А я — продолжаю. В марте вышла моя 2-ая книга по электричеству[439] — больше о технике писать не буду, но постараюсь писать другое…
Целую Вас, дорогие мои, как люблю и не забываю, не забывайте и Вы нас. Душевно Ваш, Сема и Флора[440].
Время (Баллада)[441]
Бродил Господь по саду,
По райскому бродил
И сам (себе в награду)
Себя благодарил.
За все, за все, ну, словом,
За то благодарил,
Что мир единым словом
Он чудно сотворил.
И человека тоже,
Чтоб мог он без труда
Быть на него похожим
(А впрочем, не всегда…)
…Бродил Господь по саду,
Был труд Его высок,
Зато теперь в награду
Не был Он одинок…
Потом, устав немного,
Прилег Он на траву
И был Ему (ей Богу!)
Вдруг сон, как наяву…
…Он был в пустынном месте,
Прозрачном, как стекло,
И «нечто», врозь и вместе
Вокруг Него текло…
Невиданное Чудо —
Безводная вода,
Текущая (откуда?)
Текущая (куда?)
И странное теченье
Остановить не мог
Создавший все творенье
Насквозь промокший Бог…
Ну, как для сей баллады
Мне написать конец?
Ведь навсегда отрады
Лишился наш Творец…
Октябрь 1970
Nir Ezion, 23/IX <19>71
Дорогой мой Вадимушка,
Пишу тебе из Израиля, где мы уже третью неделю у Адиньки и скоро возвращаемся. Все, слава Богу, здоровы и бодры, и страна цветет и поражает нас новыми своими достижениями и верит в будущее.
Мне был здесь устроен трогательный праздник по поводу моего…восьмидесятилетия…[442] Какое страшное слово! Сколько за ним позади и… сколько еще останется?!. Я как-то еще не привык к тому, что становлюсь «стариком», и проектов на «будущее» у меня много, но… осуществятся ли они?
А как ты, дорогой мой? Продолжаешь ли писать то, что ты так хорошо начал и что так необходимо сделать[443]? Пишешь ли стихи? Если есть новые, то пришли мне. Сам я пишу мало, а когда пишу, то плохие — ты сам в этом сейчас убедишься.
Целую тебя и дорогую Олю — за себя, и за Флорочку, и за Адиньку.
Твой Сема.
К моему восьмидесятилетию
Я слышал голос. Он издалека
Как будто песню пел для старика…
Он пел о том, что песен больше нет,
Что скоро, может быть, погаснет свет
И, вероятно, не зажжется снова
И что не найдено потерянное слово.
Но голос был иной во мне,
Он пел о том, что первый был во сне,
Что наяву убог и стар
Лишь тот, кто погасил священный дар,
Что песням нет и свету нет конца,
Что воля такова Предвечного Творца.
5/IX <19>71
Эпиграмма на самого себя[444]
Не трогайте его. Он занят. Он творит,
Он Музе говорит, и Муза отвечает…
А он, нахмурившись, затворником сидит
И крестословицу внимательно решает.
Paris, 1е 5/ХII <19>71
Вадимушка дорогой,
Прости, что так долго тебе не отвечал на твое письмо с поздравлением[445]. Очень был им тронут и постараюсь не очень быстро переходить на положение и на психологию старика. Но мировые события сейчас не такие, чтобы оставаться оптимистом. Новая война в Индии может даже привести к мировой войне, ONU безнадежно провалилось, человечество все более и более позорит себя…[446].
