Гунга(«Я сказал моей дочурке…») Я сказал моей дочурке — Кто ты, крошка? Кто ты, Адик? Мы играли с нею в жмурки, Наполняя смехом садик. Подбежала, поглядела И, подумавши немножко, Нерешительно, несмело: «Адя — Гунга, а не крошка». Что за шутка! Вот названье! В первый раз такое слово… Непонятно содержанье, А таинственно и ново… Гунга, Гунга!.. Детка, кто же Подсказал тебе вот это? Божьей правдою, быть может, Имя странное согрето… Или все, что непонятно, Что в тебе и над тобою Ты назвала так занятно?.. Ах, не будет мне покою… Ах, не будет — уж я знаю… Станешь девушкой, малютка, Расцветающему маю Грустно скажешь: «Как мне жутко… Бог, любовь, душа, искусство И мое существованье — Гунга все!» Не слово — чувство… Вспомнишь детское названье… Paris,19.VIII <19>26 «Я читал о струнах дрожащих…»[171] Я читал о струнах дрожащих: «Забудьте, что струны дрожат». Я читал о полетах мечтаний: «Как можно летать в пиджаке?» Мне стало немножко грустно… О чем же тогда петь, Если ни струн, ни мечты, ни порывов, Если нельзя лететь? Попробую Вас послушать, Но как не писать о том, Что хочется сердцу кушать И что в душе Содом… Я знаю — нельзя петь о радости, Если главной радости нет. Небеса опорочены, Поля разворочены, О радости петь нельзя. <около 1930> «Мы здесь на свободе…»[172] Мы здесь на свободе, Весь день в огороде Сидим и жуем… Мы живы, здоровы, Жуем, как коровы, Живем и жуем Зеленую травку (Нам всем на поправку), Томаты, шпинаты, Морковку, салаты И целые миски Прохладной редиски… Здесь лечатся раны И сердца, и тела: Югурты стаканы — И боль улетела… Так, строго (по Торе!), Живя на просторе В зеленом озоне, В кашерном законе Мы силы черпаем И горя не знаем… Лишь ночью — порою — Средь душного лета Нам снится (не скрою!) Трефная котлета… 28. VII <19>48 Именинный автопортрет («Я сегодня в ранний час…»)[173]
Я сегодня в ранний час Очень разоделся И, как будто в первый раз, В зеркало вгляделся. Вот стоит передо мной Беспричинно чинно С полнолысой головой Юноша-мужчина. Посеребренный висок, А глаза — ребячьи, Лоб по-мудрому высок, А восторг — телячий. Под усами тихий рот, Ласкова улыбка, А внутри — наоборот Как-то очень зыбко… Что-то тонкое зовет, Тянет-недотянет, То срывается в полет, То бессильно вянет. Что же делать? Я такой И иным не стану — Пой ли песни или вой — Не залечишь рану… Впрочем, лучше песни петь, Воют только звери, Лучше двери запереть И писать о Пери… 5. IX <19>55 Ante Venezia («Прощай, прощай, Гельвеция…»)[174] Прощай, прощай, Гельвеция, Долой туман и холод! Да здравствует Венеция, Где каждый будет молод! Привет тебе, жемчужина, Восьмое чудо в мире, Стихов, примерно, дюжина Уже звучит на лире! О, tanto di piacere Di far, di far la sua, La sua conoscenza, Venezia! (ma doue) O, bella, o, bellissima, О molto, molto bella! — Ну, разве это мыслимо, Чтобы душа так пела! Мы по Canale Grande Плывем на vaporetto… — Pourtant, je me demande, Бывает ли здесь лето? О, credo di piovere — Мы раскрываем зонты… Одно спасенье — вера, Но темны горизонты… И вдруг — все стало ярко Над Ponte di Sospiri, Над Piazza di San Marco, И новый звук на лире… О, sole, mio sole! (Божественно красиво!) И черная гондола Плывет неторопливо. Potrebbe, gondoliere, Mi canto serenada — Ведь люди мы, не звери, И музыки нам надо… Palazzo di marmore И с Campanile звоны… Ну, gondoliere, — в море Вези нас без препоны! И мы плывем на Lido, На Lido, но без Лиды — В нас горе и обида За то, что мы без Лиды… На этом прекращаю До времени поэму, Но свято обещаю Писать на эту тему… Wengen, 23. VIII <19>65 вернуться Я читал о струнах дрожащих. Луцкий набросал эти строчки в связи со сдачей в красильню своего пиджака. вернуться Мы здесь на свободе. Написано в форме письма к дочери, вероятно, из Виттеля (см. прим. 206), где Луцкий в это время отдыхал и лечился. В конце стихов приписка: «Меа culpa! <грешен>. Тора (дословно «учение», «теория», «свод законов») — Пятикнижие Моисеево. Кашерный закон — дозволенность или недозволенность пищи для еврея. Трефная котлета — т. е. некашерная. вернуться Именинный автопортрет. Пери — в персидской мифологии прекрасная фея в образе крылатой женщины, охраняющая людей от злых духов. вернуться Ante Venezia. См. в письме Луцкого В. Л. Андрееву от 24 июля 1965 г, о желании посетить Венецию. Редкий пример в творчестве Луцкого «макаронического» стихотворения, в котором представлены три языка: русский, итальянский и французский (итальянским языком Луцкий почти не владел и использовал его в данном случае с шутливой целью). Гельвеция (Helvetia) — латинское название Швейцарии. О, tanto di piacere/ Difar, difar la sua,/ La sua conoscenza,/ Venezia! (ma doue) — О какое наслаждение с тобой познакомиться, Венеция (моя восхитительная) (итал., франц). О, bella, о, bellissima./ О molto, molto bella! — О, прекрасная, прекраснейшая, наипрекрасная! (итал.). Canal Grande — Большой канал, протянувшийся на 3,5 км через весь город. Vaporetto — речной катер (итал.). Pourtant, je те demande — «Но я себя спрашиваю» (франц.). О, credo di piovere — Кажется, собирается дождь (итал.). Ponte di Sospiri — Мост Вздохов. Piazza di San Marco — Площадь св. Марка О, sole, mio sole! — «О, солнце, мое солнце!» (итал.). Potrebbe, gondolierej,/ Mi canto serenada — Мог бы ты, гондольер, пропеть мне серенаду (итал.). Palazzo di marmore — Мраморный дворец. Campanile — венецианская 100 метровая колокольня, построенная как точная копия старой, рухнувшей в 1902 г. Lido — остров вблизи Венеции. Лида — парижская знакомая Луцких, собиравшаяся также посетить Венецию, но по каким-то причинам отменившая поездку. |
