Эх, судьба, — подумал каждый из наемников Жиля Мильгроу, — почему мы сейчас сторожим под дверью, вместо того, чтобы, как честные уважающие себя воры, взламывать чужие сейфы и экспроприировать неправедно нажитое добро? С другой стороны, — подумал самый мудрый из брави, пока его товарищи ломали дверь, — меня сейчас не схватят, не поволокут на городскую площадь и не будут совещаться, какой казнью меня прикончить…

Известный долгой памятью на былые обиды Мильгроу вполне мог добиться того, чтоб побывавшего в его доме вора четвертовали.

Охранники ворвались в кабинет; щелкнули арбалеты, одна из стрел попала точнехонько в декольте госпожи Мильгроу, чей портрет висел над сейфом… Бывшим сейфом, как оказалось. Развороченный и опозоренный, тот лежал на боку и серебрился рассыпанным добром.

Через минуту, когда взволнованный фрателла добрался до своего имущества, трехэтажный особняк сотряс панический вопль. Рубины! Мои рубины! Рубины, которые я должен был перепродать с двухсотпроцентной прибылью! Меня ограбили!!!

Черно-Белый Кот тем временем быстро отнес добычу хозяйке и вернулся в уже не сонный и не тихий переулок. В доме, где он только что побывал, мелькали огни, суетились люди и звенело оружие, — по странному стечению обстоятельств, практически все визиты Черно-Белого Кота заканчивались суетой, мельтешением огней и появлением большого количества вооруженных людей, мечтающих прибить наглую пушистую тварь.

На сей раз обошлось без жертв. Люди выскочили на улицу, с воплями потребовали предъявить им наглого вора — Кот сел на мостовой, обернул лапы хвостом и сделал вид, что понятия не имеет, о ком идет речь. Что и требовалось… Глупые люди побежали по улице, преследуя им одним ведомые цели.

А Кот…

Втянул носом воздух. Ночные тени пахли тайнами, золотом и утренним морозцем. А еще молоком.

Мряу. Надо проверить; может быть, получится стащить еще что-нибудь…

— Кушай, моя красавица, — приговаривал Огги, поглаживая полосатую тупоухую кошечку. Кошечка не привыкла к тому, что ее берут на руки и ласкают. Судьба поместила зеленоглазую кису между лавкой сапожника и подвалом, в котором делали поддельный гномий самогон. Когда из года в год твоим хвостом занюхивают быстро выпитое неправедно заработанное, это, знаете ли, не способствует осознанию красоты и сексуальной привлекательности. Поэтому кошка вырвалась, оставив на руках Огги порцию царапин, и жадно набросилась на налитое в миску молоко.

— Кушай, кушай, — ни капельки не рассердился Рутфер.

— Мяяяуууу! — напомнили о себе два молодых, из осеннего помета, котика. Они еще не вошли в возраст, когда пора интересоваться женским полом, а потому усиленно наедали бока, готовясь к тому, что преподнесет им далекая весна. Один был рыжим, другой серым, но в темноте казались одинаковыми. И одинаково нагло требовали от человека добавки.

Пожалуйста, наклонил кувшин над их миской Огги. Мне не жалко.

Пятнистые, полосатые, светлые и почти черные кошки терлись о ноги помощника фрателлы Раддо, требуя продолжения ночного застолья. Мр-мр, наш хороший человечек, мьяяялоуукаууу нам, мрряуууу!

Черно-Белый Кот осторожно приблизился к мурлыкающей стае. Хм, так вот где собирается местное общество! Привет, девчонки!

Девчонки кокетливо взмахнули хвостами. Парни, почуявшие приближение конкурента, прижали уши, вздыбили загривки и издали угрожающий рокот. Драться? Вы хотите драться?! Давай, я готов! Мрррр-йяяяуууууу!!

— Не сердитесь, всем хватит, — попробовал утихомирить готовых к схватке бойцов человек. ЧБК принюхался и убедился, что интуиция его не подвела и на этот раз. Он этого человека знал. Уже встречались…

— Мне кажется, я тебя знаю, — задумчиво пробормотал Огги, рассматривая большого черно-белого котяру, присоединившегося к угощению. — Ты, случайно, разговаривать не умеешь?

Кот оторвался от миски, поднял удивленный взгляд и выдержал многозначительную паузу. Я?! Умею ли я разговаривать?! Шутишь, да?

— Нет, тот Кот был божественным, а ты его слабая тень, — решил Рутфер. ЧБК презрительно фыркнул и занялся молоком. — Хотя похож, очень похож…

Фррр… Ладно, мы подкрепились, теперь пора заняться делом. Щас по-быстрому грабанем очередную человечью нору — и к девчонкам! Мяу, кисани, ждите, я очень скоро вернусь!

Черно-Белый Кот пролез в подворотню и проследовал к дому фрателлы Раддо.

Однако прежде, чем он достиг многообещающе приоткрытой двери черного хода, послышался стук колес.

— Кто это к нам пожаловал? — задал вопрос Огги. Кот насторожился: судя по звукам, человек предоставил кошкам бороться за последние капли угощения, а сам прошел к большим воротам, встречать не вовремя нагрянувших гостей. — А, донна Кассандра… Хорошо ли съездили? Удачно ли поохотились?

Ответа Черно-Белый не расслышал — чуть слышно скрипнули, открываясь, ворота, потные, усталые кони завезли карету во двор. Учуяв кучера, Кот сжался и приготовился к схватке — от безмолвного, малоподвижного создания, что сидело на козлах, на сотню лиг разило мертвечиной. И как только люди терпят подобный запах?!

Не замечающий зомби Огги тем временем помогал даме выбраться из кареты. Он несколько суетливо болтал о том, что фрателла несколько раз справлялся о донне Кассандре, беспокоился о том, как прошли переговоры с герцогом Тирандье, и вообще, и в общем…

Пассажирка вышла, зябко передернула плечами и поспешила в дому. Каблучки ее туфелек звонко простучали по вымощенной камнем дорожке; рассеянный лунный свет на минуту выхватил девичий профиль и кривящую губы уверенную, самодовольную улыбку…

Кот зашипел, поднимая дыбом шерсть и выпуская когти. Глупые люди этого не видели, но по стопам за девушкой шла многоликая тень. Она тянулась черным шлейфом, окутывала ладную фигурку плотным плащом, и могла поглотить любого, кто по неосторожности рискнет приблизиться.

Самым умным, с кошачьей точки зрения, было удалиться от этого кошмара как можно дальше. Издав предупредительное рычание, Черно-Белый Кот отважно скрылся из виду.

Не услышавшая, но почуявшая еле заметный шорох Кассандра на секунду замерла. Неуловимое движение — и пальцы привычно сжали рукоять стилета. Теперь можно встречать опасность…

Девушка обвела пристальным, испытующим взглядом пустынный двор — лошади, карета, кучер-зомби, глупец, разбирающий ее саквояж и сундуки… Калитка, суетящиеся у глиняных мисок кошки…

Какая чушь. Здесь нет ничего, что могло бы ей помешать.

А если бы и были… Донна Кассандра покрутила в пальцах стилет и неторопливо, аккуратно убрала оружие в тайник. Если бы неприятности и были — разберемся.

Казалось, город пропитан ощущением неясной тревоги. Маги телепортационной станции, куда Фриолара переправил его работодатель, как-то уж очень подробно выясняли, кто таков молодой человек, с какой целью прибыл в Талерин и не замышляет ли чего противозаконного. Дальше стало еще хуже. Горожане о чем-то боязливо перешептывались, по улицам спешили верховые в армейских мундирах, придирчиво оглядывали чужаков служаки Министерства Спокойствия. Даже в стуке колес проезжающих карет чудилось нечто нервное.

Что-то случилось? Что именно?

Дав себе зарок посетить дом тетушки Пионы и выслушать подробный пересказ талеринских сплетен, Фриолар свернул к Королевскому Дворцу. Тут его поджидал еще более неожиданный сюрприз.

Начиная от площади, на которой возвышалась охранявшая Вечный Дуб[33] часовня, через каждые десять локтей возвышался стражник; если не стражник — то «спокушник», если не «спокушник», то какой-нибудь вояка, чрезвычайно серьезный и нерасположенный пропускать во Дворец всяких там подозрительных алхимиков. От Фриолара потребовали предъявить хоть какой-нибудь пропуск, удостоверение, что его знакомая действительно служит во Дворце, подтверждение, что он действительно знаком с той знакомой, свидетельство, что он — это он, а не магический фантом, и еще пару десятков бумаг того же содержания.