— Ищу, — проворчала гномка, не прекращая своего занятия.

— И дай сюда Кота, мне нужно сказать ему пару ласковых! — не дожидаясь ответа, Далия выхватила ЧБК из гномьих объятий. Затем она воспользовалась преимуществами человеческой расы и подняла заворчавшее животное на высоту, до которой Напе было не допрыгнуть. — А ну, сознавайся, зараза пушистая, куда ты дел Джою?!

— Отпусти его, ему больно!

Далия перехватила увесистого кошака за шкирку и энергично его потрясла:

— Мммнняяууууу! — пожаловался Кот.

— Отпусти животное! — потребовала Напа.

Держать на весу кота весом в тринадцать, а то и больше, фунтов было затруднительно, и Далия сменила положение. Теперь ее правая рука держала Кота за горло, а левая ей помогала.

— Говори, скотина! Говори!

— Ты что, он же не умеет!

— Всё он умеет, всё он может, — зло прошипела Далия в ответ на хитрющий золотой взгляд Черно-Белого. Кот, верно рассудив, что в присутствии гномки ему бояться нечего, изобразил предваряющие агонию конвульсии.

— Отпусти его! — закричала гномка, ударив алхимичку по щиколотке. Пока Далия, вопя от боли, прыгала по комнате, Напа вырвала из ее рук ЧБК и нежно прижала его к обтянутой кольчужкой груди: — Совсем с дуба рухнула?! Так обижать моего хорошего златоносного котика?! Или тебя околдовал кто?!!

— Мдааурр, — подтвердил Кот. И тут же, явно нарываясь на дополнительную порцию ласки, демонстративно потерял сознание и обмяк.

— Околдовал?! — возмутилась Далия. И повторила еще раз, гораздо задумчивее. — Околдовал…

Идеальная версия! Прекрасно объясняет странности в поведении его высочества, которые, кстати сказать, заметили дворцовые слуги и поспешили обсудить с тамошними горничными. Принц грустен — «будто сглазил кто», стал позволять себе неумеренность в потреблении горячительных напитков — «будто какая ведьма порчу навела». По словам Олбера Роскар «сам на себя не похож», а тут еще загадочный случай со внезапно взбесившейся собакой…

— Как просто не замечать странности человека! — пробормотала Далия, забыв о присутствии в комнате тетешкающейся с Черно-Белым Котом гномки. — Как просто сказать: он таков по складу характера, и не обращать внимания на колющие глаза несоответствия!

Всё происходящее с принцем Роскаром, оказывается, неплохо укладывалось в неоднократно описанные в околомагической литературе случаи внушенного помешательства. Или, проще говоря, действия Магии Разума. Еще вариант — Магии Крови, но о ней мало первоисточников, ибо данный раздел Магического Искусства попахивает нарушением закона.

— Стоп-стоп, — остановила разогнавшиеся мысли Далия. — В концепцию психического расстройства все вышеперечисленные факты тоже укладываются довольно связно. Разве мэтр Фледегран не обнаружил бы действие посторонних чар, если бы было, что обнаруживать?

— Да, — нехотя признала алхимичка секунду спустя. — Обнаружил бы. Несомненно. Ага. Угу. Но ведь Фледегран-то умер, и обнаруживать некому…

От следующей гипотезы, подобно молнии озарившей сумрак неизвестности, у мэтрессы Далии подкосились коленки, а по спине пробежалась стая мурашек размером с крупного паука.

Интересно, чисто теоретически, умер он до того, как обнаружил наведенное на принца колдовство, или уже после?

О боги, и угораздило же несчастную меня согласиться на демонову придворную работенку!

— Что это? — спросила Напа, спустившись в нижний зал ресторации. Сидящий на руках гномки Кот заинтересованно навострил уши.

Ньюфун продемонстрировал набросок, сделанный угольком на оторванной странице «Талерина сегодня».

— Портрет второй, вертанской Джои. Уж как смог, так и нарисовал.

— Это ж не портрет, это рисунок ожерелья. Или даже схема, как должны быть расположены камни. И каковы из себя они должны быть.

— Не привередничай, — нахмурился гном. — Я и так сегодня переутомился. Может, по пиву?

Роскар равнодушно промолчал. Гном справедливо рассудил, что в случае пива молчание — всегда знак согласия.

— Какое красивенькое ожерельице, — промурлыкала Напа, баюкая Котика. «Хогри-хок,» — подтвердила из угла свинка-копилка. — Оно прекрасно дополнит нашу коллекцию. Правда, мой маленький? — и оранжевый свет очага отразился в глазах гномки мертвым жадным золотом.

Помимо того, что Замок был огромен, он был еще и холоден… бр-р… как позавчерашняя котлета.

Бесшумные кошачьи лапы быстро бежали по длинному коридору. Ступеньки… снова коридор… На середине галереи ноздри Кота защекотал запах — незнакомый, но вполне узнаваемый запах большого хищника. Нет, туда мы не пойдем, мы на тот свет не торопимся…

Кот повернул обратно и потрусил вниз, на пропущенный этаж.

Если бы Черно-Белый Кот умел думать, то сейчас он бы размышлял приблизительно так: «Что, спрашивается, я здесь делаю? А, зарабатываю очередную кормежку. Ну да, ну да… О демоны и все адские псы иже с ними, а почему, собственно, зарабатываю?!»

Остановившись в пятне падавшего от окна золотисто-серебристого света, Кот поднял лапу и яростно почесал загривок. Инстинктивно он догадался, что поставленная проблема гораздо серьезнее, чем кажется на первый взгляд.

Да, с одной стороны, рыба. Мясо, дичь, сыры и иногда, когда повезет добраться до мусорной корзины, прежде, чем ее опустошит гномка, потрясающие по густоте и насыщенности объедки. Опять же, личное место у очага, регулярное почесывание; правда, шерсть чем-то странным воняет… Но это лишь половина вопроса.

С другой стороны — все перечисленные блага цивилизации приходится зарабатывать тяжким трудом. Ну, допустим, красть мелкие предметы Коту всегда нравилось; ходить между стенами, подсматривать за чужими людьми — тоже… опять-таки, удается иногда покататься в забавной травке, которую человеки рассыпают во всех углах…

Но кто сказал, что кошки должны что-то там отрабатывать?! Может быть, это величайшая закономерность макроэргического пространства реальности — Истинный Кот Должен Получать Всё Даром! А его, Черно-Белого, заставляют трудиться!

Не, ребята, так дело не пойдет…

Кот энергично полизал себя под хвостом и отправился дальше. Возможно, думая при этом: «На фига я вообще связался с этой гномкой? Крал бы себе и крал, питался нормально бы… Поду-умаешь, когтечистку она для меня изобрела! Башмачки на четыре лапы, снабженные подковками, тоже. И восемь раз пыталась меня взнуздать. Нашла, понимаешь, аргамака…»

Весь вид крупного, пушистого животного выражал естественно напрашивающийся вывод: сегодня, так и быть, я что-нибудь стяну, а завтра вам предстоит преклоняться предо мною всего лишь за счастье лицезреть ублаженного меня.

Замок, повторим еще раз, был огромен, и Черно-Белый Кот, если б умел, успел о многом подумать, прежде чем добрался до библиотеки.

Некоторую часть самых нужных фолиантов мэтресса Кёр хранила в лаборатории. Но остальные книги нашли свое пристанище в огромной комнате с великим, в рост мамонта, стеклянным окном. За слегка заиндевевшим стеклом горел Золотой серп, изрядно округлившийся Серебряный диск и мрачным бельмом тьмы поглядывала Черная луна. На полу, по роскошному ковру, медленно скользили отбрасываемые лунами тени, а у одной из верхних полок, рядом с небольшим, меньше ладони, фонариком, сидел на приставной лесенке солидный карлик.

Карлик Коту показался знакомым. Что-то такое мы, кажется, едва на зуб не попробовали.

Цогобас черно-белое пушистое животное узнал сразу же. Слишком свежи были воспоминания о том, как его, Цогобаса, этот самый «котик» протащил по нескольким соседним измерениям. Да и Джоя, рассказывая о своей жизни «там», дома, упоминала о некоем питомце… И Госпожа жаловалась, что какое-то котообразное создание украло у нее магический кристалл.

— А ну, стой! — закричал Цогобас, отшвыривая фолиант и по привычке бросаясь на нарушителя спокойствия. Совершенно забыв о том, что находится на высоте восьми локтей.

Кот, разумеется, не послушался.