Тот совершенно растерялся, бедняга, не зная, ловить ли ему за край мантии ушлого Фледеграна, бежать на поиски преступника… или пасть у ног самой прекрасной и самой замечательной из алхимиков Вселенной.

К огромному сожалению Далии, ей пришлось отвлечься по спешному и неотложному делу, и потому воочию узреть процесс извлечения имущества из мэтра Фледеграна (вернее, из Фюрдаста, но всё равно — волшебник негодовал так, будто именно его вскрывают тупой зубочисткой) она не смогла.

Под дверью обнаружились Синтия и Элоиза Росинант.

Как будто на сегодня общения с придворными было недостаточно…

— Ваша ученость, — строго потребовала графиня. — Вразумите Элоизу! Сейчас, когда вскрылось коварство Мелорианы Тирандье, самое время соблазнять принца, а она, видите ли, не хочет!

— Мама! — взбрыкнула дочь.

— Мы же обо всем договорились, — заикнулась было алхимичка.

— Не о чем нам договариваться! Раньше я думала, что Элоиза не выдержит конкуренции с Мелорианой, да и Сюзетт, селедка брабансская, его высочеству тоже глазки строила, а теперь — нет уж! Федерико седло заказал для будущей борингтонской охоты, чтоб, значит, появиться при полном параде, как и полагается родственнику короля! Что хотите, то и делайте, но чтобы моя дочь уже к концу месяца была помолвлена!

Расчетливо прищурившись, Далия принялась соображать. Делайте, что хотите? Прекрасная инструкция!

Поманив юную графиню, алхимичка наскоро прошептала ей список неотложных дел.

— Знаете, ваша ученость, — растерялась девушка, — я вовсе не собиралась кончать жизнь самоубийством!

— Ах, как вы не понимаете, Элоиза! Повторяю еще раз. Спускаетесь с башни…

— Так.

— Заходите в любую комнату, расположенную не ниже третьего этажа…

— Понятно.

— Открываете окно…

— А можно воспользоваться бальной залой? Там еще не исправили ущерб, нанесенный волшебниками.

— Как пожелаете. Главное — выходите на карниз, тот, что снаружи, и громко объявляете, что броситесь вниз, если вам не позволят выйти замуж за своего избранника.

— Но я…

— Объявляете, а не бросаетесь, — подчеркнула Далия. — И постарайтесь сделать всё вышеперечисленное как можно быстрее, пока мэтр Лео не отбыл выполнять очередную миссию Министерства Спокойствия.

Вот так и вышло, что для окончательной поимки преступника Клеорну вновь пришлось просить помощи у мэтра Вига. И у его секретаря, естественно, — уж больно молодой человек рвался поучаствовать.

Надо было встать и заставить себя действовать. Добраться до сундучка с мазями-притираниями, проглотить заживляющей раны эликсир… Лаэнмифь была целительницей милостью богов; девчонка давно мертва, а ее Искусство до сих пор помогает ему бороться со Смертью… поможет и сейчас, он не умрет, нет, он не может, не должен…

«Кассандра» попыталась встать, сделать шаг, но снова тяжело рухнула на пол.

Пальцы елозили по намокшей от крови одежде. Зажать рану не получалось… Еще хорошо, что на пути ножа попалась пуговица, лезвие скользнуло по нижним ребрам. «Дурак этот Огги, до сих пор нормально бить в сердце не научился,» — краем сознания подумал умирающий человек, — «Ничего, я с ним рассчитаюсь»…

Для того, чтобы рассчитаться с нахальным щербатым пелаверинцем, требовалось встать и доползти до лекарств. А потом как-то выбраться из подземелья, укромного местечка, сейчас прекратившегося в хитроумную ловушку, и найти себе новое тело. Желательно, такое, у которого будут ловкие пальцы прирожденного вора, гибкие суставы и стальные мышцы фехтовальщика, и не меньше сорока лет жизни впереди.

О боги…

Во рту пересохло. Голова кружилась, и веки налились свинцом. Давай, Лео, — уговаривал себя умирающий. Ты должен! Хотя бы ради того, чтобы выяснить — кто тот человек, так похожий на давно покойного дона Текило, который встретился у Дворца. Совпадение? Случайность? Обман зрения? Что за шутки? Кто смеет смеяться надо мной, Леокадием Суаресом? Я — Черный Лео, лучший вор, который когда-либо рождался под солнцем Иберры, а кто вы, шутники, осмеливающиеся прятаться по углам?

Смех не исчезал. Он то приближался, то удалялся, пульсируя в ушах непонятным шумом, а потом появились тени.

Они выползали из стен, из огромного зеркала, почти единственного предмета, составляющего обстановку подземелья… Но больше всего теней поднималось с каменной глыбы, где когда-то находили смерть прежние хозяева тел сеньора Леокадия.

— Вас нет… вы умерли… — отгораживался окровавленной рукой Черный Лео. Почему рука такая тонкая, девичья? Ах да, Кассандра. Ранцуэльмарэ, Бруно, Ондари, Лаэнмифь, Луиза, придурок-пастушок, которого самозабвенно покрошил на куски тот упертый вояка… Старуха, торговавшая травами. Почему у всех женщин одно и то же лицо? Катарина…

Он потянулся — и тень Катарины рассыпалась прахом.

Забыться. Закрыть глаза, отдохнуть, набраться сил… Только так ты сможешь выжить, Лео. И потом — добраться до бывшего товарища, и спросить его, в чем был секрет.

— Почему она любила тебя, Текило? — прошептал Леокадий очередной выплывшей из мрака тени. — Почему ты, а не я? Ведь я был лучше! Лучше тебя во всём!..

— Кто ты? — шепчет тень.

— Будто ты не знаешь! Я — твой старый приятель, Черный Лео, одинокий кот, который гуляет в темноте…

Он закашлялся и ощутил привкус крови на губах.

Жесткие пальцы легли на шею. Голос:

— Она еще жива, мэтр, но пульс очень слабый.

— Пущай подыхает! Заслужил, подлец! — другой голос. Юный и злой.

Надо встать…

Пятна перед глазами. Откуда здесь свет, ведь до свечей он еще не добрался? Сильные руки подхватывают и переносят на каменную глыбу. Зачем? Это неправильно! На жертвеннике должно лежать другое тело, а вовсе не это, обескровленное и едва живое!

— Мэтр, что вы делаете? — еще раз переспросил Фриолар. Вопли Касси, требовавшей, чтобы ее убийца не смел умирать так легко, изрядно раздражали. А волшебник, пользуясь тем, что у секретаря не хватает рук одновременно оказывать помощь умирающему преступнику и ловить работодателя, придирчиво шарил в большом сундуке, стоящем у стены.

— Не нервируй, — потребовал Виг. Он достал какие-то коробочки, флакончики, и потребовал: — Снимай с нее одежду. Знаки надо наносить на кожу, иначе не сработает…

— Мэтр, вы — гений! — восторженно выдохнул Фриолар, немедленно выполняя инструкцию.

— Не гений, а дурак старый — лезу в чужую отрасль магии, законы нарушаю… Она еще дышит? Хорошо. А теперь пошел вон отсюда.

— Мэтр?

— Вон, я сказал! — рявкнул Виг. — И этих забери!

Клеорн без разговоров повернул на выход. Увести Огги, который отправился в Иберру исключительно за компанию, и теперь с интересом осматривался по углам, высчитывая, где может быть спрятано награбленное «Кассандрой», было не в пример легче, чем дона Текило. Тот плотно сжал губы, будто опасаясь, что сейчас скажет что-то ненужное, и смотрел на умирающую девушку со странной жалостью.

— Пойдемте, сеньор, — попросил Фриолар. — Не будем мешать мэтру.

Помешать Вигу было тем сложнее, что он — пожалуй, впервые за последние пятьсот лет, — не знал, что следует делать. Читать заклинание? Автор злополучного изобретения предложил некую вербальную формулу, но с чего бы Виг ее запомнил? Реанимировав знания основ некромантии, которую пришлось выучить, чтобы как-то сосуществовать с женой и старшей дочерью, волшебник нарисовал на теле девушке несколько общеупотребительных символов — Бесконечность, Возрождение, Перемены… Сработает ли?

— Эй, малая, ты здесь? Вижу, вокруг моей головы кругами бегаешь. Давай, когда он отходить начнет, врывайся через рану и начинай его выпихивать.

— Как?! — запаниковала Касси.

— А я откуда знаю?! — не выдержал Виг. — Но если хочешь жить — постарайся!

Легко сказать! Мало того, что приходится наблюдать за самой собой, перепачканной кровью, с синюшным лицом и черными каракулями на коже! А теперь еще и…