Судя по напряженному лицу волшебника, он не шутил. Ворваться в умирающую себя и попробовать вытолкнуть захватчика означало вернуться к жизни.

Да, но…

Какие, к демонам, «но»?! Ведь она так хочет жить!

Со стороны можно было увидеть, как на побледневшее лицо девушки легло прозрачное облачко и начало постепенно втягиваться внутрь. Сквозь ноздри, приоткрытый рот душа Касси постепенно пробиралась всё глубже и глубже, заполняя собой клеточки тела.

Такого знакомого. Такого своего…

Увидев сочащуюся из отверстой раны черную субстанцию, Виг брезгливо отодвинулся. Потом любопытство пересилило, и маг принюхался: что за дрянь? Та сама душа, замешанная на чужой кровушке и страданиях?

Темные капли, вперемешку с алыми, скатывались на пол. Собиралась в лужицы…

Ах!..

Когда последняя частичка Черного Лео покинула ее тело, Касси почувствовала… нет, сначала она попыталась сделать вдох, а потом почувствовала…

О боги, неужели умирают именно так…

— Ну вот и всё, — сказал Виг.

Серые глаза Касси затуманила боль, и девушка потеряла сознание.

Хоть старый дедок и уверял, что всё в порядке, и осталось совершить стандартное чудо реанимации, Огги был склонен подвергать его слова сомнению. Чем Кот не шутит… Ладно. В любом случае бегать девчонка еще не скоро сможет. Если же в теле, которое мэтр переправил обратно в Талерин, снова окажется прежняя стерва, он, Огги Рутфер, знает, что делать.

— А это что за хреновина? — спросил он, указывая на пол.

Упомянутая субстанция, собравшаяся в лужи на полу, как-то уж очень нехорошо выглядела. Да еще — тьфу-тьфу-тьфу, да защитит нас Всесильная Лапа! — бойким ручейком устремилась от каменной глыбы к большому зеркалу.

Стремительно увеличиваясь, лужица окружила, будто остров, бронзовую подставку и начала заполнять собой сложные геометрический узор, покрывавший зеркальную раму.

— Мэтр? — испуганно окликнул пелаверинец. Чегой-то оно так?

Инспектор Клеорн, как раз подобравший с пола стилет Черного Лео, попытался сообразить, что происходит. Черная лужица впитывалась — в зеркало? В то, что прячется за ним? С тех пор, как Фледегран продемонстрировал своего самошагающего и всевидящего монстра, сыщик понял, что зеркалам верить нельзя, и всерьез подумывал завязать с бритьем до конца дней своих.

— Мэтр, что скажете?

Виг сделал замысловатое движение, от которого зеркало приобрело некоторую прозрачность. Теперь сквозь него было видно продолжение подземелья — небольшая комнатушка с дощатым полом, всё содержимое которой составляли залежи пыли и большой сундук. В сундуке… В первый момент Клеорну показалось, что он видит большую куклу, но потом сыщик догадался, что смотрит на ссохшиеся мумифицированные останки. Далеко не молодой, сухощавый высокий мужчина, со следами ожогов на лице… Черный пронзительный взгляд горит адским пламенем — взгляд жадный и пристальный, как будто мертвец может видеть то, что происходит по эту сторону зеркала.

— Зеркало — вход в субреальность. Как им пользоваться — понятия не имею, если что не так сделаю — взорвется всё к ядреным кочерыжкам, — фыркнул волшебник. — Как им пользоваться — ума не приложу! Знаете, ребятки, я на сегодня наколдовался; зовите Пугтакля с сынком, тот в Магии Пространства рубит, и Аэлифарра сообразит, что к чему… А я свой лимит бескорыстной помощи Закону и Правосудию исчерпал. Всё, домой хочу. И вообще, я здесь случайно, внучку разыскиваю…

— Здесь надо всё запереть. И поставить охрану, — решил Клеорн. — Господин Рутфер, вы идёте?

Огги согласился. От этого места веяла чем-то таким… одним словом, пелаверинец хотел как можно скорее вернуться сюда — с факелом и хворостом для растопки.

— Уфф, ну и мерзкое местечко, — прокомментировала Далия вид, передаваемый волшебным зеркалом. — Мэтр Фледегран, как у вас дела?

— Далия, не отвлекай занятого специалиста, — резко оборвал Фриолар.

— Вы так спрашиваете, будто сомневаетесь в моих магических способностях, — заворчал маг, колдующий над раненной девушкой.

— В способностях как раз и не сомневаемся. Она жить будет?

Фледегран посмотрел на девушку, на притихшего рядом хмурого иберрца.

— Будет, будет… Надо доставить ее в Обитель. А то здесь, потянувшись за корпией, рискуешь лишиться пальцев… Берите ее на руки, молодой человек. Вы с нами, мэтресса?

— Нет-нет, мы с Напой подождем возвращения наших горе… в смысле — героев-сыщиков.

Так как дон Текило решил не отпускать Фледеграна одного, случилось маленькое чудо — в покоях придворного алхимика остались только мэтресса Далия и Напа Леоне.

— О боги, неужели этот бесконечный день закончился? — простонала алхимичка, устраиваясь в кресле. — Бесноватые танцы, постройка «елементарного декоратива», вопли, горностаи, выходка Элоизы…

— Но ведь мэтр Лео ее спас? — шмыгая носом, уточнила гномка.

— Конечно же, спас. И сейчас обсуждает с королевой условия детали предстоящего бракосочетания.

— Почему с королевой?

— Потому что только так можно положить конец попыткам Синтии породниться с королём… хотя бы в этом поколении. Считаем прибыли сегодняшнего дня дальше. Наш Фри-Фри зарекомендовал себя молодцом, Клеорн отличился по службе, Виг выпендрился… Ничего не забыла?

— Штрудельгольцы моего Кота не усторожили, — пожаловалась Напа, подсаживаясь поближе к алхимичке.

— Зато именно их провинность помогла спасти короля. А Ньюфуну — получить благодарность его величества, которой он и убежал хвастаться перед своими друзьями-пивоголиками. И уж кто преподнес сюрпризы, так это Мелориана Тирандье. Не ожидала я подобного коварства, а ведь считала, что умею разбираться в людях…

Сапиенсологиня, вдруг обнаружившая, что ее любимая наука не всесильна, замолчала и начала подбирать контраргументы против своего же обвинения.

— И в любом случае — Кот вернется, он ведь всегда возвращается. А твоя любимая свинка тоже показала себя… — «С самой разрушительной стороны,» — хотела добавить Далия, но решила не портить себе и Напе вечер. — Показала, одним словом.

Напа покрутилась на скамеечке, повздыхала, попробовала поиграть с камином в гляделки…

— Далия.

— Что?

— Та человечка, которую сначала ловили, а потом спасали, — она ведь воровка?

— Верно. В общем и целом, если не забивать голову излишними деталями, она действительно воровка. А что?

— И все воры, когда их ловят, они… им… их всегда пытаются убить?

— Частенько, Напа, частенько. Таковы законы преступного сообщества, — с легкой иронией ответила Далия. Конечно же, ирония Напу не задела, но остальная часть информации просочилась под стальной шлем:

— И смерть всегда такая…м-мм… малоаппетитная и неприятная?

— Смерть безрадостна, Напа, это один из законов макроэргического пространства реальности. А почему ты спрашиваешь?

— Нет, ничего такого, — тут же попыталась принять беспечный вид гномка. Подумала. Помолчала. — Знаешь, а я, кажется, поняла, чему посвящу ближайшие пять лет жизни.

— Наконец-то дослушаешь до конца хотя бы один университетский курс? — предположила Далия. Напа отрицательно покачала головой.

— Нет. Я займусь изготовлением брони и доспехов.

— О…

— И разного холодного оружия. Облегченных моделей, разумеется. Чтобы в следующий раз, когда Сюзетт будет бороться за Наше Дело, она могла рассчитывать на хорошую экипировку. А потом, может быть, мы с баронессой съездим на Риттландские острова, повидаем Фиону, убедим Зингских Валькирий примкнуть к нашей фем… фим… фью… короче, нашей революции, — продолжила мечтать гномка.

«О боги,» — подумала Далия. «Одно утешает — изготовление декоративных доспехов, в отличие от хищения драгоценностей, не карается Законом. Пока, по крайней мере, не карается».

Ладно, перевоспитание гномки — процесс трудоемкий и небыстрый, его можно отложить на потом. А сейчас? Все ли дела сделаны?

Нет, как же она могла забыть! Джоя.