Наша интеллектуальная жизнь в людской нижнего этажа — идет себе своим чередом.

Пишем пылко, ненавидим Сталина, боремся за свободу. И в целом, безразлично, кто нам бросит кость. Это нормальная психология челяди.

Великие художники всегда говорят понятно и просто.

Когда Веласкес рисовал инфанту — как заводную куклу, а ее карлика — как огромного трагического великана, то Веласкес хотел сказать именно вот это: королевская власть — финтифлюшка, а уродливый народ — велик. Не надо даже гадать, есть ли иной спрятанный смысл. Сказанного вполне достаточно.

У Веласкеса есть картина «Пряхи», висит в музее Прадо.

На картине изображены женщины, эти женщины заняты тем, что ткут ковер — одна из них поправляет нитки в прядильном станке, в руках у другой веретено, третья разбирает пряжу.

Женщины молоды и прекрасны — но это обыкновенные работницы, простолюдинки, никакого светского шика в их облике нет. Бывает так, что тетки из народа — красивы. Так, кстати говоря, чаще всего и бывает.

Продукт их труда мы видим на заднем плане картины — один ковер уже готов, на нем вытканы грациозные кавалеры и дамы, господа в роскошных нарядах. Пряхи изобразили на ковре глянцевую светскую жизнь.

Пряхи, выткавшие на ковре креативный класс — это, просто напросто, — парки. Римские богини — Парки, то есть, мойры, то есть, богини судьбы, тянущие нити каждой отдельной жизни — в том числе и жизни этих напомаженных куколок. В руках у парок — пряжа бытия, и от желания богинь судьбы зависит: распустить ковер с игрушечными человечками, с Немцовым, Путиным, Акуниным и Собчак, или дать пестрой тряпочке еще немного повисеть.

Парки (которых обычно представляют скрученными старухами), согласно Веласкесу, — молодые и привлекательные женщины, а труд парок — увлекательное дело. Это ведь интересно — выткать узорную картинку, а потом ее порвать. Народу нравится создавать нарядных господ и потом распускать господ по нитке. Так часто бывало в истории, а то, что в промежутках народ выпивает — дело, в сущности, понятное.

Сидит этакий Швейк в пивной «У Чаши» — и опрокидывает одну за одной. А вдруг это вовсе не обычный алкоголик? Вдруг креативный класс переоценивает степень анчоусности данного выпивохи?

Обратите, кстати, внимание на название пивной, в которой сидит Швейк. У Чаши, У Калика — так названо потому, что пражских гуситов называли «каликстианцами», «чашниками». Гуситы потребовали у римско-католической церкви индивидуальных чаш для причастия — и в конце-концов, своего добились. Однажды чашники восстали — и перебили угнетателей. И церковь реформировали, и попутно много господ порезали.

Не обольщайтесь, глядя на сонного алкоголика и работницу ткацкой фабрики — возможно, это Ян Жижка и ваша персональная мойра.

Стоит только дернуть за ниточку — и пестрый коврик креативного класса расползется, ничего не останется вообще. Ворох разноцветного тряпья, клубок пустых амбиций, дряненькие планы — и больше ничего, совсем ничего.

Орвелл однажды сказал: «тот кто владеет прошлым, владеет будущим» — это формула историографии.

Приватизировать историю (при том что газ, нефть, алюминий и почту с телеграфом уже взяли) — вот задача текущего дня.

Благостная дама Прохорова (при сочувственном внимании зала) предложила написать новую историю России, а заодно и мира, поскольку существующая до сих пор история

России согласована с историей иных частей планеты.

Новейшая история должна избавить общество от проклятых вопросов бытия, которые (по мнению автора новой концепции) уводят людей в сторону от вектора поступательного развития — и возвращают на изрядно надоевшую орбиту рассуждений «Кто виноват?» «Что делать» «Отвечает ли интеллигенция за народ?» Груз пустой риторики пора оставить прошлому (считает благостная дама) и путь к реальным свершениям будет расчищен.

Призыв идти вперед прозвучал своевременно, поскольку мир катится в пропасть.

И сколь отрадно узнать, что люди просто ошиблись с фатальным диагнозом! Разные факторы (безработица, демографический кризис, падение производства, крах финансовой системы, несостоятельность общественных договоренностей) ошибочно навели людей на мысль, что жизнь не так уж и хороша. Отрадно, что явилась благостная дама — и все объяснила.

Представьте больного, который вообразил, что у него туберкулез — лишь на основании того, что он отощал и харкает кровью. Сколь обрадуется страдалец, когда врач новой школы объяснит ему, что никакого туберкулеза отныне в природе не существует: пресловутые палочки Коха есть выдумка «закрытых обществ» и фантазия тоталитарного режима. Понимаете, пациент? Вас десятилетиями обманывали! Нет туберкулеза! И не было никогда.

Оказывается «проклятые» вопросы российской истории — не более чем дань риторике 18ого века, теперь уже так говорить не следует. Сегодня этот суповой набор: «интеллигенция должна», «кто виноват?» — мы выбрасывает, как вчерашнюю газету. Долги аннулированы, никто никому уже ничего не должен, никто уже больше в России не виноват (кроме большевиков, конечно); в социальном неравенстве, и, тем паче, в приватизации Таймыра — виноватых искать бесполезно; проклятые вопросы отныне закрыты.

Существует практика неразрешимых долговых обязательств, взаимных кредитов — которые однажды надо просто списать — дама Прохорова предложила применить рабочую схему бизнеса к истории — как нам не хватало этого здорового делового подхода!

Обнулить счета, зафиксировать убытки, отменить всю эту дребедень и достоевщину — и двигаться дальше в мир прогресса. Если постоянно мучить себя бесперспективными вопросами, то так светлого богатого будущего не построишь.

Если обращать внимание на кровохарканье, то так ведь и туберкулезом можно заболеть!

Дама сформулировала задание нашего времени верно:

1) если не имеется возможности лечить болезнь — следует болезнь признать яко не бывшей.

2) если вору не хочется сидеть в тюрьме, надо изменить уголовный кодекс

3) если исторические вопросы общество не в состоянии решить — необходимо переписать историю.

Некогда сентиментальные люди ужасались фразе: «Нет человека — нет проблемы». Эту циничную формулу интеллигентные люди очень не любят.

Однако фраза «Нет истории — нет исторических проблем» — вот такая фраза встретила восторженное понимание интеллигенции.

Сидят очаровательные московские барышни, внимают благостной даме, в их глазах их плещется восторг: как же мы раньше до такой простой вещи не дотумкали — историю пора переписать!

Сколько же можно с Ключевским да Соловьевым мыкаться?

Рабочий момент концепции: следует начать переписывание истории со Страбона и Тацита или ограничимся корректурой трудов 20-ого века — пока не вставал.

Но если и встанет такой вопрос, его разрешить будет легко.

Лишь с написанием программы оппозиции возникают трудности, скажем: нужно ли оппозиционеру, если он украл народную собственность в особо крупных размерах делиться уворованным с так называемым народом? Ответ делается несущественным, если укрупнить задачу и переписать программу всего человечества в целом. Что нам программа следующих трех лет и локальные приватизации!

Благостная дама уже произвела рабочие наброски будущей историографии.

Так, прозвучала умственная фраза о «существовании некоторых общих черт развития разных государств», каковые общие черты развития куда как существеннее так называемых различий. Прежде думали, что Россия не похожа на Америку, Китай или Англию, но благостная дама указывает нам на черты сходства, которые опрокидывают любые доводы. Общего гораздо больше! Этот сокрушительный прорыв в историографии изменит сознание людей и науку как таковую.

До сих пор историки (не вооруженные новейшим подходом к проблеме) изучали характеры различных культур, географические и климатические условия, особенности исторического контекста.