— Ну давай, — уговаривала Бхагвати.

В сущности, главный двигатель вовсе не был приспособлен для подобных маневров.

На этот раз послышался более отчетливый грохот выхлопа. Северин поймал себя на том, что прислушивается, не отвалилось ли что-нибудь.

Все держалось. Еще три рывка — каждый давал едва заметное изменение курса.

Бхагвати победоносно объявила:

— Один-пять-семь к один-пять-семи относительного!

— Наращивать ускорение до ноль одного от нормального.

Рокот двигателя стал непрерывным, клетка Северина снова покачнулась. Нежная рука потихоньку прижимала его к креслу.

— Проверка систем! — приказал он, просто чтобы удостовериться, что ничего не отвалилось.

Все держалось. За корпус лейтенант не беспокоился — толстый смолистый пластик держался на полиуглеродных перекрытиях, однако в корабле было достаточно металла, о котором не стоило забывать. Металлические полки, металлические петли, металлические койки, на которые уложили пострадавших. Трубы и проводка держатся на металлических креплениях. По всему корпусу разбросаны клапаны с металлическими деталями, предназначенные для подачи со станции воды и электричества при стоянке в доке.

Северину сейчас не хватало только течи в корпусе.

Он добавлял ускорение по одной десятой g, пока корабль не достиг нормальной силы тяжести. Только один раз послышался треск — надломилась полочка в капитанском буфете.

— Проверка систем! — тут же потребовал Северин.

Все было цело, ни одной течи. Северин начинал гордиться «Разведчиком». Корабль оказался крепче, чем он ожидал.

Надо бы доставить корабль в Ларедо, ему потребуется полная переоснастка. «Разведчик» шел от Ларедо двадцать восемь дней, так что понадобится двадцать восемь дней, чтобы погасить набранную скорость, и еще двадцать восемь — чтобы вернуться в порт.

К этому времени все пострадавшие умрут. Северину придется день за днем проводить погребальные церемонии, да к тому же «Разведчик» окажется в первом ряду, наблюдая планетарную катастрофу в непосредственной близости.

Северин отстегнул свой дисплей, откинул его наверх, чтобы не мешал, отстегнулся сам и выбрался из клетки.

— Бхагвати, корабль ваш, — сказал он. — Нкомо, Чамча, пора нам обойти больных, проверить, как им лежится при тяготении.

Северин собирался доложить капитану, что корабль хорошо переносит ускорение.

Он надеялся, что капитан будет доволен.

— «Жизнь коротка, но Праксис вечен». — Северин читал похоронную службу. — Будем же черпать утешение и уверенность в единственной мудрости, важной для нас. — Он оглянулся на инженера Моджтахед. — Исполняйте.

Она нажала кнопку блокировки, выпустив из грузового шлюза тела капитана лорда Го Шикимори, лейтенанта лорда Барри Монт-крифа и еще четверых членов экипажа. «Разведчик» при торможении выбрасывал мощный радиоактивный хвост, а тела, покинув шлюз, двигались только по инерции, так что капитан и его подчиненные будут кремированы в ближайшие секунды.

Северин и остальные четверо — двое остались на постах — замерли по стойке смирно, пока не перестал мигать дисплей шлюза. Моджтахед заглянула во внутреннее оконце шлюза.

— Шлюз свободен, милорд, — доложила она.

— Закрыть наружную переборку и восстановить давление! — приказал Северин. Он обернулся к остальным. — Караул свободен! — Уже уходя, обернулся. — Моджтахед, Чамча, прошу вас пообедать со мной.

Северин, хотя и исполнял теперь обязанности капитана, не стал и не собирался переселяться в капитанскую каюту. Он привел Моджтахед и Чамчу в кают-компанию и усадил за стол, за которым обычно обедали лейтенанты.

Пульсар убил кока, и все теперь питались как попало, по большей части консервами, разогретыми в микроволновке, потому что горелки камбузной плиты стали такими хрупкими, что отламывались при попытке их включить. Дежурный по камбузу — механик-стажер, оказавшийся во время удара в рубке контроля двигателей вместе с Моджтахед — подал Северину и его гостям обед и сбежал, не дожидаясь, пока они отведают его стряпню. Северин откупорил бутылку вина из бара кают-компании. До сих пор он нечасто пробовал вино, поскольку не мог позволить себе держать личный запас и не хотел казаться в глазах лорда Барри или леди Максины пиявкой, присосавшейся к бутылкам, каждая из которых стоила половину его месячного жалованья. Но теперь лорд Барри и леди Максина стали радиоактивной пылью, плывущей в пространстве, а Северину после второй похоронной службы за два дня хотелось выпить.

Он опустошил два бокала, прежде чем его гости управились с одним, и через силу запихнул в себя несколько кусков тушеного мяса. Потом он заговорил.

— Мы сумели спасти корабль, — начал он, — а теперь я хочу попробовать спасти Чи.

Его слова были встречены молчанием. Наконец Моджтахед стерла каплю подливы с подбородка и заговорила:

— Простите, милорд?

— Я хочу спасти Чи, — повторил Северин. — А для этого нам придется отключить пульсар, и я, кажется, знаю, как это сделать.

В кают-компании снова повисло молчание. Моджтахед с Чам-чей переглянулись.

Моджтахед, старшая из выживших сержантов. Чамча, отличный оператор системы слежения, обученный определять местоположение червоточин. Если на «Разведчике» кого-то можно назвать ученым, так только его.

— Да, милорд? — сказала Моджтахед.

— Следите за моей мыслью, — попросил Северин. Он вызвал на стену дисплей и вывел на него модель рентгеновского пульсара, найденную в «Каталоге Астрономических Объектов Анрая». — Рентгеновский импульс вызывается материей, поступающей из аккреционного диска, — сказал он, — Так что если мы сумеем прервать поступление вещества, рентгеновское излучение тоже прервется. В отличие от электромагнитных пульсаров, рентгеновские пульсары в вакууме не работают.

— Милорд, — решился перебить его Чамча. — Мы имеем дело с объектом звездноймассы! Пульсары относятся к наиболее плотным из космических объектов — и к самым опасным, — и на что вы надеетесь при наших средствах?

— Масса пульсара огромна, согласен, — подтвердил Северин, — но аккреционный диск состоит из газообразного водорода. Так что если мы устроим взрыв антивещества в диске, антиматерия сметет весь внутренний водородный пояс. — Он улыбнулся слушателям. — Пульсар в нужный час закрывается на обед, Чи спасена, и все мы получаем но медали. Что скажете?

Чамча заморгал. Реакция Моджтахед оказалась более практичной:

— У нас нет ракет с антивеществом.

— Пожертвуем одной из спасательных шлюпок. Набьем ее под завязку антиводородом и отправим на автопилоте.

Чамча робко, как школьник в классе, поднял руку.

— Да? — кивнул ему Северин.

— Я предвижу две трудности, — начал Чамча. — Во-первых, у нас вряд ли имеется достаточный запас антиматерии…

— Тогда мы запрыгнем в спасательную шлюпку, а «Разведчик» отправим в пульсар, — сказал Северин.

— И вторая проблема, — упорствовал Чамча, — состоит в том, что столкновение антиводорода с аккреционным диском не просто уничтожит его, а превратит в излучение. Излучение, направленное на пульсар, не только не отключит его, а еще подогреет, и рентгеновский луч станет значительно мощнее. А радиация, направленная вовне, на аккреционный диск, разогреет аккреционный диск, так что, когда онупадет в пульсар, вы получите сверхмощный выброс рентгеновского излучения. — Чамча изобразил руками подобие взрыва. — И он начисто спалит Чи.

Северин упал духом. Идея, осенившая его в ванной во время бритья, казалась ослепительной, а обдумывая подробности, он еще больше утвердился в ее достоинствах. Лейтенант задумчиво потер подбородок.

Моджтахед, по-видимому сочтя, что дискуссия окончена, с облегчением допила вино.

Но Северин еще не собирался сдаваться.

— Но ведь междуэтими двумя мощными взрывами, — сказал он, — будет промежуток, верно? Пульсар все-таки выключится?

Круглое, как луна, лицо Чамчи приобрело упрямое выражение.