На ступенях, словно встречая меня, стоял человек. Толчок сердца, вспышка памяти. Я давно не думал о нем, но сразу узнал! Он пугающе постарел – седые виски, морщины от крыльев носа. Живые, раньше такие веселые глаза потускнели. Словно за недели, что мы не виделись, промчались десять, если не больше лет. Но это был он.Пропавший заместитель профессора Яна.

Подбежал к нему, прыгая через три ступеньки, схватил за руку.

– Корявый!!

Он ответил на рукопожатие, вежливо и несколько равнодушно. Только тут я обратил внимание на форму мышиного цвета и знаки различия: аббревиатуру R.E.G. под рукой, сжатой в кулак. Ra exelensa Gardano – Ее Высочества Служба безопасности.

– Извините… О… обознался, господин…

– Майор Иомен.

Он дотронулся до моего локтя.

– Идемте.

Я пошел за ним, лихорадочно пытаясь понять, что происходит?! Снова кошмарный сон, или я всерьез начинаю сходить с ума?

– Ее высочество просила у меня разрешения воспользоваться моим… образом. Образиной, – он ухмыльнулся, сразу став похожим на того, каким я (и другие?) его знал.

– Той курсантской фотографии – семнадцать лет. Сожалею, если настоящим своим обликом вас разочаровал.

Отвечать вразумительно я был не в состоянии, а мямлить не собирался. Молча кивнул. Мы вошли под высокие своды, коридор был длинным – в конце отворилась раздвижная дверь. Майор Иомен пропустил меня вперед.

Светлая, уютная комната или, скорее, будуар. Солнечные блики на паркетном полу. Вид у комнаты обжитой и сейчас она также не пустует. На диване, низко опустив голову, сидит молодая женщина, почти девочка. Она занята – привычно-аккуратно заплетает волосы в две длинные косы. Цветастое кимоно – по моде провинции Суор, босоножки небрежно сброшены с маленьких ступней. Заслышав мои шаги, поднимает голову. Наши взгляды встречаются.

– Я знала: ты вернешься.

Вы никогда не видели соратника Крея на коленях? И не увидите. Все, что было дальше, было только для нас двоих.

Ни я, ни Седа, не замечали времени – каждая секунда принадлежала нам без остатка. Я оторвался от мягких, трепетных губ. Вгляделся. От туго затянутого ремня на шее должны были остаться синяки и кровоподтеки. Ничего! Ни темных кругов под глазами, ни тоски, характерной для человека, перенесшего пытку. То, в самом деле, был мой ночной кошмар.

– …Прости меня.

– За что? – детским голосом спросила Седа.

– За то, что впутал тебя в… эту грязь.

– Ты не виноват.

Хотел бы я тоже так думать. Девочка, с которой свел меня случай, жила в ею же сотворенном мире мечты и фантазий. Она умела облекать их в слова – драгоценный дар. Какое дело такому человеку до мелочей, вроде политических игрищ, интриг, заговоров? Властители приходят и уходят, поэты – остаются.

Это я сбил ее с толку. Заставил думать о том, что раньше для нее не было важным. Какое дело Седе Лин до самовлюбленного ничтожества, зовущегося Хозяйкой Острова? До ее «прогнившего режима»? Но я заставил Седу снизойти до Хозяйки. И Седа отозвалась на мои бредовые призывы. Не потому, что они нашли отклик в ее душе. А просто потому, что полюбила меня. Человека, который ее погубил.

– Это – мой выбор. Ты не… – Седа замолчала, глядя мимо меня.

Я не выпускал ее из объятий, словно разомкни руки – и все исчезнет, не станет Седы, не станет меня, не будет вообще ничего. За моей спиной послышался мягкий голос:

– Здравствуйте, мои нехорошие.

Я обернулся. Дыхание перехватило. Вот теперь я точно спятил. Или еще нет? НО ТОГО, ЧТО Я ВИЖУ – НЕ МОЖЕТ БЫТЬ.

– Человек, которого предупреждали, – сказала Хозяйка. – Встань, пожалуйста, когда я с тобой разговариваю.

Встал. Успел ощутить прощальное легкое прикосновение Седы.

– Извините… ваше… высочество, – видно, мне так предначертано: сегодня предо всеми извиняться и расшаркиваться.

– Как там дела с революцией? Можно, полюбопытствую?

Я во все глаза глядел на Хозяйку. Никогда не видел ее вживую вот так, рядом, на расстоянии вытянутой руки – вранье конечно, самообман. Просто две реальности в моем сознании никак не совмещались. Никогда больше ее не увижу – истинная правда.

– Посмотрим, если видно будет…

Хозяйка подошла ко мне, смерила взглядом. Она пониже меня ростом, но получилось, будто глядит на меня сверху вниз.Кивнула задумчиво, соглашаясь со своими мыслями.

– Уже посмотрела. Получила огромное неудовольствие. Зная тебя, догадываюсь, что резервные копии еще где-то запрятаны, да так, что ты и сам не знаешь где.Вы двое – меня без ножа зарезали. Возьми, – на ее ладони лежали два крошечных флакона в металлической оплетке. – Все очень легко.

Вложила мне в руку. Прикосновение было дружеским, нежным.

– Любовь Ромео и Джульетты не может быть счастливой. У вас есть время до полуночи.

Я не выпускал ее ладони, пальцы наши переплелись, стискивая друг друга и ампулы с ядом.

– Ты же не такая…

– Какая?

– Бесстрастное, рассудочное существо. Это – твоя маска. Всю жизнь за ней прячешься. На деле ты – человек добрый и чуткий…

На секунду отвела взгляд.

– Я растрогана. Правда. Разве ожидала, что… революционер… профи– чуть не повторивший в десятикратном масштабе то, с чего начинала я – заговорит о доброте? Чуткости? Какие жидкие пошли людишки! Да… ты сказал: человек.Спасибо на добром слове. Ничто человеческое мне не чуждо.

Мимолетная улыбка так красила ее, что хотелось задержать мгновенье.

– Тебе идет… когда улыбаешься. Что так редко?..

– Я – человек серьезный. Начинала войной, кровью, казнями. Бандитов. Мародеров. Убийц. Хитрожопых, пекущихся только о себе деляг. «Удачное банкротство – путь к миллиарду». У меня они шли на плаху. А так же те, кто из ложного чувства собственной значимости хотел усесться на мое место. Как тебе результат?

– …Грандиозен. Ужасающ. Но, должен быть когда-то конец… И… революция может быть мирной. Ты…

– Победи – и меня должен пристрелить немедля. Во избежание. Чтобы вырвать корни реванша и реставрации. Вот тебе первая кровь. Любая революция – формальное попрание закона. Как следствие – исчезновение моральных сдержек в сознании людей. А потом… как всегда. Подросшее молодое поколение уберет зажравшихся пожилых лидеров не кулуарными интригами, подсиживанием, обнародованием компромата или подкупом, уговорами. А расстрелами, убийствами из-за угла, показательными, наспех сфабрикованными судами. И так два поколения, пока закон вновь не войдет в силу.

– … Откуда… ты знаешь?

– Да уж, знаю. Тебе надо было идти другим путем. Проступить на государственную службу. С твоими-то талантами да быстро продвинуться…

– Дворцовый переворот?

– Ага. Как в сказке: убил пустынного дракона и сам им стал. Только… меня трудновато убрать. Я неплохо разбираюсь в людях, и до сих пор успевала разгадывать недостойные замыслы. И… посмотри на меня. Внимательней. Вот так. Разве не видишь: я– лучше подхожу для этого дела, чем ты.

Послышались торопливые шаги, в дверях возник Корявый, тьфу, шестерка из Безопасности, майор Иомен. Вид у него был какой-то съеженный.

– Ваше высочество… небольшая проблема…

Хозяйка нахмурилась, но кивнула, разрешая говорить. Иомен доложил, что обеспокоен передвижением некоторых воинских частей. Кроме того, полицейские патрули на улицах заменены армейскими постами.

– Внешне все выглядит благопристойно, на первый взгляд …

– Свяжитесь с военными, спросите в чем дело.

Иомен печально сознался, что связь тоже отключена. Хозяйка обвела взглядом комнату, жестом приказала мне сесть на диван и сама уселась между мной и Седой. Я ощутил ее теплое бедро.

– Иомен! Так понимаю, что пока вы ловили нашу талантливую молодежь, – она обняла меня и Седу, – ТО ПРОЗЕВАЛИ НАСТОЯЩИЙ ПУТЧ?!

– Похоже, – с убитым видом подтвердил Иомен.

Хозяйка вынула из складок кимоно миниатюрный телефончик, вытянула антенну, понажимала кнопки.

– Опаньки! Картина Гарери «Миссия завершена». Мой фон тоже не работает. Ладно, Иомен, идите, наблюдайте события. И докладывайте мне.