Леонид! Представляешь, его тогда забыли на «Тритоне»… он прямо с борта за мной сиганул. Вот… так все было, Нойс. И… закрой варежку, прошу тебя. Чудес не бывает, как говорит наш профессор Томкин в Универе. Одни законы физики и ничего кроме.

Нойс послушно кивнула. Ни на Земле, ни на Новтере невозможно упасть в воду с высоты более 40 метров и не убиться. Редкие исключения – промысел Божий.

Человек средней комплекции разовьет «лежа на воздухе» в свободном падении «установившуюся скорость» круглым счетом в пятьдесят метров в секунду. Больше она расти не будет – помешает сопротивление воздуха. Но, все равно, это – слишком много. Даже если в последний момент войти в воду строго вертикально, удар о воду на такой скорости тебя убьет.

На легендарной Земле у отчаянной молодежи была когда-то забава: прыгать с 35-метровой скалы в море. Управляя телом в падении так, чтобы использовать уже набирающее силу сопротивление воздуха – скала под названием Кебрада не была строго отвесной. Не успеешь в воздухе «отодвинуться» от нее – погибнешь. Не успеешь собраться перед вхождением в воду, поплатишься сломанными руками, ребрами; травмой головы или позвоночника. А то и убьешься. Не уйдешь из опасного спорта вовремя – в конечном счете погибнешь тоже. Но десятки прыжков до этого могут окончится благополучно, к твоей вящей славе. Очень красивы ночные прыжки, когда прыгун летит вниз, держа зажженные факелы в разведенных руках. Он бросает их, когда начинает видеть отражение огня на воде…

Прыгун с Кебрады не достигал предельной, смертельной скорости – высота скалы не позволяла. А будь Кебрада повыше, щекочущий нервы аттракцион превратился бы в банальные акты самоубийства.

Зуб Дьявола в 20 раз выше Кебрады…

Но атмосфера Мира в 1.55 раза плотнее земной.

А Лора, в свои девятнадцать лет еще сохраняла телосложение принцессы. На вопросы университетских подруг: «сколько, красавица наша, весишь?» с усмешкой отвечала: «пятьдесят вместе с гантелями». И «установившаяся скорость» ее падения с Зуба дьявола оказалась даже меньше той, с какой отважные мальчишки и девчонки далекой Земли когда то плюхались в море у подножья Кебрады.

Только правильно войди в воду. Это знают все подростки Мира, живущие в прибрежных краях. И все они завидуют славе сверстников, решившихся на опасный опыт. Смельчакам пеняют взрослые, и тоже, втайне завидуют. Легенда гласит, что Великий Вага в детстве спасся от «чакши» – разбойников-людоедов, сиганув в море с двухсотметрового обрыва. Такие берега у Большой бухты на Острове. Много лет спустя, будучи взрослым двухметровым верзилой, он с затаенной грустью вспоминал свой подвиг. Увы… стокилограммовому мужику такое не доступно. Воздух тебя плохо поддержит. Разгонишься донельзя и хлопнешься о воду насмерть.

– …Вот так все было, Нойс. Когда я навсегда выйду из детства, стану толстой визгливой матроной, я буду вспоминать и качать головой, веря и не веря… А сейчас… ничего особенного. Бадя только говорит, что по высоте… на сегодня, это – абсолютный рекорд.

Начальник заставы подбросил их к ценрту городка на раздолбаном, дребезжащем всеми сочленениями авто.

– Здесь стоп и спасибо. Дальше сами дойдем, – сказала Лора.

Она первой вышла и сняла с багажника свой велосипед. К ней присоединилась Арин и, немного замешкавшись, Нойс. Она с любопытством оглядывалась. Мощеная вулканическим туфом улица, невысокие дома по ее сторонам. Яркие зеленые пятна плюща на сером фоне каменных стен.

– Нам туда, – Лора показала в сторону двухэтажного здания. Вести свой велосипед, придерживая за руль, как упрямого ишака за уши, она благородно доверила Арин. Сама же наслаждалась ролью гида.

– Наш дворец. Отсюда мы рулим Марионом. Бадя с Дадей сочли глупостью располагать командование на макушке Зуба дья… тьфу, теперь горы имени меня.

– Да неужели? – насмешливо улыбнулась Арин.

– Далеко. И никаких других причин. Бадя сказал, что надо быть ближе к народу. Ну вот, мы пришли.

Высокая дверь с растрескавшимися деревянными створками увенчана недавно изготовленной вывеской: «Гражданский совет. Председатель Бадри Коэн. Вице-председатель Дэвид Огрызко».

– Крепкое правительство… – заметила Арин. – Однако, войдемте. А то прохожие пялятся.

По узкому длинному коридору Лора провела их в свою квартиру.

– Часть служащих живет здесь, и я тоже. Остальные ходят на работу. Пешком или крутят педали.

– А оба вождя?

– У них жилье на втором этаже, рядом с рабочим кабинетом. Но Дадя переезжает, он нашел…

– Зазнобу?..

– Женщину, разделяющую его убеждения и взгляды. Вы, обе… Подождите, я сейчас.

Лора ушла и скоро вернулась с объемистым свертком в руках.

– Меряйте. Курточки подойдут, сразу гарантирую, а со штанами и обувью разбирайтесь.

Через минуту она одобрительно улыбнулась Арин, похожей на молодую разбойницу. Облегающие джинсы заправлены в низкие черные сапожки; плюс свитер и наброшенная на плечи кожаная куртка. Не хватало только пистолетов за поясом и кинжала.

И разочарованно вздохнула, оглядев Нойс. Из одежды, что в охапке принесла Лора, она выбрала все самое невзрачное. Того же фасона джинсы, но латанные-перелатанные. Истрепанные кроссовки. Грубой ткани рубаха и полотняный жакет. Тьфу!

– Я взяла самое мне удобное, – невозмутимо пояснила Нойс. Пресекши намерения Лоры заставить Арин поделиться частью шмоток.

– Вольному – воля. Но так ты на арестантку смахиваешь. Хоть сейчас запихивай тебя… А, вы ж не знаете, тут была страшная тюряга, в подножии бывшего Зуба дьявола…

– Ее тоже переименовали в честь великой прыгуньи?.. – Арин с деланным испугом примолкла, когда Лора показала ей жестом: «задушу».

– Нам еще рано знакомится с очередной местной кутузкой, – равнодушно сказала Нойс.

Из окна приемной на втором этаже открывался вид на ряды черепичных крыш. Нойс подошла к окну и притворилась, что картина эта ее сильно впечатлила. Потом услышала, как тихо вздохнул приемник пневмопочты. Следом раздался голос Лоры:

– Зайди.

В кабинете Б.К. и Д.О. было аж два окна и даже с занавесками. Сам Бадя сидел за столом. Верхняя пуговка на черной рубашке расстегнута, белый галстук распущен. Пиджак аккуратно висит на спинке стула.

Его собрат Дадя, такой же крупнотелый и круглоголовый, и так же стриженый по-военному, разместился кресле у окна, вытянув ноги и задумчиво уставившись в потолок. Пиджака он не снял. Рубашку носил белую, а галстук черный.

Нойс поискала взглядом, куда присесть. Ага. Для посетителей предназначен скромного, но прочного вида табурет. Нойс решила, что система местной власти ей понятна.

– От имени командования Мариона, кхм-м… поздравляю вас с благополучным возвращением со Скайтауна… – начал Бадя, внушительно облокотившись о крышку стола.

Нойс пригласили на допрос, (простите… прием к руководству) после Арин; и Нойс понятия не имела, что та успела разболтать. Наверное, всё.

– Мое неофициальное, чисто человеческое вам, господин Коэн, спасибо. Я ведь не знаю, по какому праву вы здесь командуете и командуете ли вообще.

Она постаралась оценить, насколько заряд ее дерзости и наглости попал в цель. Бадя надул щеки, а Дадя чуть переменил позу, переложив левую ногу на правую. Он первым сформулировал ответ:

– Власть не захватывают, а подбирают, когда она плохо лежит. Бадя раскроет вам точную картину.

На «раскрытие точной картины» у Бади ушло минуты две.

– …Потому мы с Дэвидом решили, что самозванцев нам не надо – командовать здесь будем мы. Теперь ваша очередь раскрыть карты. Обоснованно ожидаю алгебраически строгой обстоятельности.

– Я буду строга и обстоятельна… И все приведу к общему знаменателю. Ваш бывший начальник Эстинето Бор предпринял самовольную вылазку на Марион, в ходе которой погиб. Вы продолжаете расхлебывать заваренную им кашу. Которая неожиданно пришлась вам по вкусу. Прошу прощения, кто вы были при майоре? Я что-то не расслышала или подзабыла ваш рассказ. Ах, да! Телохранители в звании рядовых. А здесь – фигуры. Король и ферзь.