Девчонки, много раз инструктированные мужьями, мгновенно спрятались за спинки сидений. Так же поступил и Витька, готовый, впрочем, в любой момент одним прыжком достать гопника, едва тот отвлечется. На линии огня остался лишь Север.

Спусковой крючок почему-то не поддавался. Рыло опешил.

— С предохранителя сними, урод! — сказал Белов насмешливо. — Да затвор передерни. Козел!

Едва до Рыла дошел смысл сказанного, Север ногой вышиб у него ствол и тут же кулаком достал челюсть уголовника. Тот грохнулся навзничь.

— Витя, займись ублюдком, а я пока возьму второго! — крикнул Север, перескакивая через распластавшегося гопника и устремляясь вслед за скрывшимся в тамбуре Свиньей.

Свин между тем времени не терял. Перебежав в соседний вагон, он высадил тяжелым кейсом стекло ближайшего окна. Торопливо, но старательно сколол торчащие острые края. Когда появился Север, уголовник уже вылез из окна и висел, зацепившись за раму одной рукой. Он выбирал место для прыжка. Увидев преследователя, Свинья заорал и исчез в темноте. Чемоданчика, однако, не выпускал…

Север высунулся следом. Грабитель убегал, унося все их деньги. Электричка стремительно летела в противоположном направлении. Захочешь — не догонишь. Да и не оставлять же своих… Белов досадливо сплюнул и вернулся обратно.

— Ушел… — констатировал он. — А этот что? — кивнул на очухавшегося Рыло.

Витька, сжимавший пистолет, пожал плечами.

— Бормочет что-то, не понять… Может, дать ему?

— Погоди… — остановил Север. — Эй, урод! — Он слегка пнул гопника. — Кто ты такой? Что тебе было надо?

— Я… в-в-в… А вы кто? — вдруг спросил Рыло.

— Менты! — ухмыльнулся Белов.

— Тогда запишите чистосердечное признание! — забалаболил Рыло. — Фраерка завалил не я, это все Свин! Он и в побег меня идти заставил! Бля буду, начальники, я не хотел! А Свину вышка плясала, вот он и пристал, когда цугундер взорвался: бежим да бежим, а то зарежу! У него нож был! Я струсил, начальники, ей-богу, струсил! А так, зачем мне бежать?! Девчонку-то ту я не резал! Насиловал да, признаю, но не убивал! Это Свин ей глотку вспорол, он, падла позорная, я даже не знал, чего это он сделать собирается! И сейчас он ствол мне впихнул нарочно, а ведь ствол он брал у фраерка для себя, даже кобуру под мышку себе повесил, найдете его — проверьте! Я не убийца, начальники, бля буду, не убийца! Только под стенку не подводите, а?! Зона — ладно, хоть петухом там буду, хоть кем, но только не стенка! А?

— Ясно… — скривился Север. — Во мразь-то…

— А что ваши девки — подсадные, я сразу понял! — неожиданно захихикал Рыло. — Как они нас, а?! Вон, она мне руку прокусила! — Он ткнул почти под нос Белову прокушенную кисть. — Видно — профессионалка! Советская милиция — самая лучшая милиция мира! Небось они и сами бы нас скрутили, даже без вас, а?!

— По-моему, все понятно, — сказал Чекан устало. — Кто его будет — ты или я?

— Давай вместе, — вздохнул Север. — В соседнем вагоне окно выбито. Через которое его подельник ушел. Кинем туда. Выживет — его счастье, нет — Божья воля… Годится?

Витька кивнул.

— Мужики, вы что, мужики?! — запричитал Рыло. — Вы кто, мужики?!

Север и Чекан молча подхватили уголовника, донесли до выбитого окна соседнего вагона. Рыло даже не сопротивлялся — так обалдел.

— На счет «три», — предложил Север. — Раз… Два…

Они раскачали безвольное тело садиста.

— Три! — скомандовал Белов. Рыло с диким криком устремился в темноту головой вперед. Север и Чекан перекрестились.

— Пойдем к девчонкам, — сказал Витька. — Надо что-то решить.

Они вернулись в свой вагон.

— Итак, подвожу итоги, — произнес Север грустно. — Денег нет, остались какие-то гроши, то, что в карманах. Документы новые не купить, жилье тоже… Есть вот, правда, ствол… Может, толкнем кому?

— Что ты имеешь в виду? — насторожилась Лида.

— Старую шутку: «Дяденька, купи топор, только я тебе его не отдам».

— Опять разбой? — обреченно вздохнула Мила.

— А что делать? Нас обложили, как волков. Все против нас — менты, воры в законе, грузины…

— Грузины-то при чем? — вяло поинтересовался Чекан.

— Если менты пустили слушок, что Рамаза и остальных прикончил я, родня Кунадзе этого так не оставит. Впрочем, есть вариант. Можно разделиться. Вы с Лидой забираете Милу и ложитесь на дно. В конце концов, и ментам, и грузинам, и даже Столетнику нужен в основном я. Что ж… Поеду на поклон к Федору, он пока прикроет от закона, проверну для него пару дел, деньги вышлю…

— А как же я без тебя?.. — горько перебила его Мила.

— Пойми, со мной в сто раз опаснее… — съежился Север.

— Малыш… — Мила грустно, болезненно улыбнулась. — Да, я дрянь… Но я люблю тебя. И хотела бы быть с тобой до конца, каким бы он ни был… Если ты меня не гонишь. А вы, ребята, решайте сами.

— Да чего тут решать… — Чекан взглянул на Лиду.

— Решать нечего! — категорическим тоном отрезала она. — Вместе так вместе, и никаких соплей! Развели тут, понимаешь, панихиду! К Столетнику он собрался! Да это ж добровольная смерть! А что случилось-то?! Деньги пропали?! Эка невидаль!

Электричка приближалась к очередной станции.

— Пожалуй, нам следует выйти да пересесть, — сказал Север. — Если этих уродов, которые нас кинули, возьмут менты, будет плохо…

— Да, верно, — согласилась Лида. — А тот, кого вы в окошко отправили, если живой, далеко не уйдет.

Мила молча прижалась к мужу, готовая принять любое его решение.

— Короче, выходим! — поднялся Чекан. — Север, ствол я пока спрячу.

— Угу, — рассеянно кивнул Белов.

Они вышли на плохо освещенную платформу одного из городков дальнего Подмосковья.

— Пойдем, глянем расписание, — предложил Север. — Решим, куда ехать.

Оказалось, что ближайшая электричка будет не раньше, чем через два часа. Друзья прошли в зал ожидания.

— Поспим, ничего другого не остается, — предложил Витька. — Девочки, устраивайтесь.

Девчонки пошушукались, затем Лида заявила:

— Мальчики, мы оставим вас ненадолго…

— Витя, проводи на всякий случай, а я вещи постерегу… — Север присел на неудобный деревянный диванчик, оставшись сторожить две большие спортивные сумки с нехитрыми пожитками невольных путешественников. Остальные двинулись по направлению к видневшейся в отдалении полустертой табличке WC.

Белов прикрыл глаза. Усталость давала себя знать. Хотелось запереться где-нибудь на тысячу засовов, зарыться в постель и спать, спать, спать… И чтобы рядом обязательно лежала Мила…

Внезапно Север почувствовал, как кто-то ткнул его в плечо чем-то жестким. Он поднял взгляд. Перед ним стоял милицейский патруль: два сержанта с резиновыми дубинками и сопровождавший их штатский. Видимо, вокзальный опер, подумал Север.

— Ваши документы! — потребовал один из сержантов. Белов молча вытащил паспорт, протянул милиционеру.

— Север Белов, — пробормотал сержант, сличая фотографию. — Куда едете?

— К родственникам…

— А почему нет прописки?

— Беженец я… — завел Север старую байку. Он слишком устал, чтобы выдумать что-то новое. — Еду к родне, Бог даст, пропишут. Паспорт новый, — кивнул он на документ. — Старый сгорел.

— Откуда сам-то? — спросил сержант дружелюбно.

— Из Грозного…

— Я там служил, еще до войны, — вздохнул милиционер. — Ох и мразь же эти чечены! На черта нам нужны такие сограждане? Обрубить им все коммуникации, обложить границей, чтоб мышь не проскочила, эвакуировать наших… И пусть вольные ичкеры жрут друг друга… или как хотят. А то они русских ребят убивают, а мы же еще их и корми… Прав я? — спросил парень, возвращая паспорт.

— Целиком и полностью! — улыбнулся Север. — Только один пункт забыл: вымести из России всех чеченов поганой метлой. В их родные горы. По национальному признаку.

— Точно! — улыбнулся сержант в ответ. — А сколько тогда жилплощади освободится! Они ж жадные, квартир нахватали — всех русских беженцев расселить можно. Ладно, браток, удачи тебе! — Мент козырнул.