— Мне, Мария, нужна твоя консультация. Насчет Милы. Ведь ты была ее лечащим врачом…

— А что с ней? Или Розу тянет обратно?

— Нет, пока не тянет. Но я хочу узнать — может ли потянуть? Что делать, чтобы этого не произошло?

— Ты ее удовлетворяешь?

— Полностью. Но она боится вывертов своей психики. Боится, что опять захочет унижений…

— Видишь ли… Нимфомания — болезнь сложная. У Розы она осложнена еще и мазохистскими тенденциями, этаким культом мученичества, самораспятия. С одной стороны, опасен любой стресс, ибо в каждом несчастье она будет винить себя. И наказывать себя — групповым сексом. Но, с другой стороны, если источником ее унижений станешь ты, она может этим удовлетвориться и большего не желать. Попробуй изменить ей…

— Не хочу! После нее ни одна женщина не возбуждает, да и люблю я ее так… Короче, изменить ей я просто не смогу.

— Хорошо, тогда избей ее.

— Не за что. И рука не поднимется.

— Хорошо, тогда трахай ее грубо, хамски, требовательно, чтобы ей казалось, будто вы — совокупляющиеся животные…

— Не могу… Она мне в постели богиней кажется… Хочется целовать землю, где она ходила…

— Ну, братец, да ты сам — мазохист! Не ожидала… Тогда даже не знаю, что тебе посоветовать… Впрочем… — Она задумалась. — У меня дома есть специальная литература. На английском. Заходи как-нибудь ко мне, — Мария назвала адрес и номер телефона, — вместе почитаем. Олега дома почти не бывает, — добавила она, потупив глаза. Но быстрый, жаркий взгляд из-под ресниц выдал ее. Север понял — его зовут отнюдь не книжки читать.

— Хорошо, Мария, как-нибудь зайду, — кивнул он, а сам подумал: хрен тебе, девушка. С такими настроениями ты мне, пожалуй, насоветуешь…

Венчались в маленькой красивой церкви. Древняя, величественная церемония глубоко впечатлила Севера. Иногда, скосив глаза, он ловил взглядом лицо Милы. Девушка была неподдельно взволнована и так прекрасна, что сама выглядела богиней.

Отметить событие решили дома, вдвоем, но едва взялись готовить еду, раздался звонок в дверь. Север пошел открывать. На пороге стояли Витька Чекан и Лида.

— Почему нас не позвал? — спросил Витька обиженно.

— Постеснялся, — улыбнулся Север. — Ты же вроде как мое непосредственное начальство. Еще решишь, что подлизываюсь…

— За кого ты меня держишь?! — возмутился Витька.

— Да не обижайся ты! — рассмеялся Север. — Просто не знал, удобно ли звать тебя без Лиды. А Лиду ты ведь от всех прячешь…

— Прячу, — согласился Чекан. — Но Милке ее показать можно. Тем более Лидка жаждет познакомиться с легендарной Алой Розой…

— Витька, дурак, что ты несешь?! — фыркнула Лида. — Что ж я, по-твоему, экзотического зверя смотреть пришла?! Ну ты и ляпнешь…

— Командир мой! — Чекан снисходительно и гордо потрепал Лиду по волосам. Она ответила ласковым взглядом.

Гости прошли в комнату.

— Розы для леди Беловой! — провозгласил Витька, вручая Миле огромный букет роз.

— Розы для Розы! — просияла Мила, но тотчас испуганно одернула себя: — Ой, что я блею, коза глупая! Алой Розы больше нет! Я теперь мужняя жена! — свободной рукой она схватила предплечье Севера, стоявшего рядом, и прижалась к нему щекой. Девушка чувствовала себя абсолютно счастливой — за все то время, что Белов жил с ней, ее ни разу не потянуло на панель. Это вдохновляло, давало надежду — болезнь отступила и, возможно, скоро уйдет совсем. Лишь бы любовь удержать… Но тут Мила становилась с каждым днем увереннее: удержит. Север обожал ее не меньше, чем она его. А когда Белов предложил венчаться, она просто запрыгала от восторга. Теперь Бог простит свою блудную дочь, теперь нимфомания не вернется…

— Витька, черт здоровый, дай нам хоть познакомиться! — шутливо воскликнула Лида, пытаясь отодвинуть Чекана плечом. Витька, до сих пор загораживавший Милу своей мощной фигурой, отошел в сторону.

— Лида — Мила! — представил девушек друг другу Север.

Лида во все глаза смотрела на стоящую перед ней знаменитую проститутку. Мила улыбнулась, протянула руку.

— Здравствуй!

— Здравствуй! — Лида ответила рукопожатием. — Вот ты какая… — невольно прошептала она и сразу смутилась.

Мила улыбнулась еще шире.

— Мне про тебя Север много рассказывал. Если честно, я восхищаюсь тобой. Давно хотела познакомиться. Поможешь мне готовить?

Лида кивнула, облегченно вздохнув. Неловкость исчезла. Девушки вышли.

— Давай пока хлопнем по рюмашке? — предложил Чекан. — У меня ведь тоже сегодня праздник…

— Какой? — спросил Север, разливая водку.

— Прошлую ночь мы с Лидой провели вместе. Впервые…

— Ого! Поздравляю! И как?

— Восхитительно… Других слов просто нет…

— Что ж, давай тогда за вас!

— И за вас! Признаться, я так рад за вас! Хотя объективно понимаю: радоваться рано. Кстати, Тенгиз за последний месяц просто озверел. Он и всегда-то был зверем, но по крайней мере старался особо не беспредельничать и блюсти элементарную выгоду. А тут… Я прямо не узнаю его. И сдается мне, здесь замешан ты, Север…

— Замешан. Но давай выпьем!

Они выпили.

— Так что с Тенгизом? — настойчиво спросил Чекан.

Север вкратце рассказал о визите к нему Кунадзе-сына. Витька помрачнел:

— Отчаянный ты малый! Понимаю, почему Тенгиз вдруг озверел сверх всякой меры. Отыгрывается… Ведь ты действительно умудрился его напугать! Даже удивляюсь… Он сроду никого не боялся, кроме отца. Теперь Тенгиз точно не тронет Алую Розу, пока ты жив, в этом Милка права, я его знаю… Но зато жить тебе осталось… Если, конечно, ничего не предпринять. Похоже, пора осуществлять наш план. Нечего ждать телодвижений Столетника. Себе дороже. Да и я больше не могу…

— Ты-то почему? — удивился Север.

— Видишь ли, я остаюсь все тем же бандитом, что и раньше. А Лида много раз говорила мне, что замуж за бандита она не пойдет. Север, ты должен меня понять: я хочу наконец назвать ее своей, совсем своей!

— Но ведь она и так с тобой…

— Это другое.

— А сегодня ты ее спрашивал?

— Пока я еще боюсь делать предложение. Вдруг откажет? Что мне тогда, стреляться? Слушай, брат, может, посодействуешь? Выясни у нее сегодня обиняками, согласится ли она, если я посватаюсь? А?

Север кивнул.

— Попробую… Слушай, а как ты вообще стал бандитом? Не блатной вроде… Как попал в банду? Расскажи…

— Да-а… — махнул рукой Чекан. — Что рассказывать? Пять лет разведывательно-диверсионного батальона. Нами все дырки затыкали. Кавказ, Кавказ и еще раз Кавказ… Насмотрелся на это зверье. Ты видел когда-нибудь человека, которому сожгли лицо паяльной лампой? А младенца с отрубленными ногами, брошенного истекать кровью? А девушек с кольями толщиной в мою руку, загнанными туда, куда этих девушек следует любить? А заживо оскальпированного старика? Видел? Я видел… А когда дембельнулся, то выяснилось, что моих родителей зарезали азербайджанцы, предварительно заставив их подписать дарственную на квартиру. Это произошло незадолго до моего возвращения, то-то я беспокоился, что из дома давно писем нет… Азербайджанцы пополам с армянами тогда «держали» наш район. Это в Карабахе они жрут друг друга, а здесь друзья — не разлей вода. Напился я тогда с горя на последние деньги. И тут подваливает ко мне в кабаке Тенгиз. «Я, — говорит, — все про тебя знаю, хочешь отомстить?» — «Хочу, — говорю, — но как?»

Он говорит: мол, местные бандиты — «дикие», ворам в законе не подчиняются. «А мы, — говорит, — хотим взять район под свой контроль. Ты всех здесь знаешь, набирай команду крутых ребят, дам оружие, покажу, кого надо отстреливать». Я и согласился. Пятерых парней вызвал телеграммами, они со мной служили, ну — ты их знаешь: Юрка Клещ и еще четверо. Остальных набрал из бывшего районного хулиганья. Тут раньше была секция бокса, так вот боксеров-то я и брал. Дал нам Тенгиз оружие, стрелять ребят я сам потом учил… Ну и расквитались мы с азерами…

— Как же ты поверил Тенгизу? — удивился Север.