— Хуже тебя? — вяло удивился Север. — Кто же это? Назови мне.

— Например, Нодар Кунадзе. Он зол на меня за то, что я захватил территории его родственников. Прямой войны Нодар боится, я бы раздавил его, как таракана. Так он гадит мне по-тихому! Знаешь, чем он занимается? Его люди отслеживают самых красивых девчонок в моих заведениях, похищают их и вывозят контрабандой в мусульманские страны. Там девок сначала используют как проституток, потом как проституток в стиле «нон-стоп», потом как рабынь для черных работ, а потом в качестве живых доноров — пускают на распродажу внутренних органов. Кстати, если ты примешь мои предложения, первой твоей мишенью станет Нодар. Он, конечно, не сырьевой король, но он мешает мне, распускает про меня сплетни, всячески старается подорвать мой авторитет, А тебе он — первый враг, поскольку считает, что это ты убил его родственников. Общероссийская травля тебя и Милы инспирирована, по сути, Нодаром.

— Травля… — произнес Север. Лицо его исказила судорога. Потом, словно очнувшись, он спросил: — Если я соглашусь на тебя работать, как ее остановить? Или нам так и бояться каждого куста? Безвылазно сидеть в этом особняке?

— Когда ты выполнишь главную работу, мы сделаем вам обоим пластические операции, чтобы вас невозможно было опознать даже по фотографиям.

— Это мы могли провернуть и без твоей помощи. Только ловля от этого не прекратится.

— Хорошо, мы инсценируем ваше убийство. Сфотографируем вас в виде «трупов», а снимки я предъявлю воровскому сообществу. Якобы вас завалил я. Мои люди. Мне это только прибавит авторитета. Ну что, убедил я тебя? Еще раз перечисляю преимущества моего предложения: спокойная жизнь для вас обоих, полная безопасность Милы и благородное дело для тебя — уничтожать подонков. Так ты согласен?

— Мне надо увидеть жену, — произнес Север глухо. — Тогда и дам окончательный ответ. Где она?

— В подвале, в камере.

— В камере?! — выкрикнул Север угрожающе.

— В единственной камере моего подвала, оборудованной под номер «люкс»! Можешь убедиться, — улыбнулся Столетник. — Остальные камеры больше напоминают ШИЗО.

К Миле Белова проводил все тот же Иван. Вернувшись, Север сказал Федору:

— Я принимаю твои предложения. Только, ради Бога, немедленно отправь к моей жене троих трахальщиков! Она сейчас почти невменяема!..

Север и Столетник сидели на веранде особняка. Столетник, приняв рюмку водки, смачно хрустел соленым огурцом, а Север меланхолично курил «Яву», время от времени прихлебывая пиво.

Федор позвал Белова для какого-то важного разговора, но начинать не спешил. Север ждал.

— Собственно, у меня хорошие новости, — сказал наконец Столетник. — Вчера меня вызывали на большой воровской сходняк. Присутствовало до сотни воров. Пришлось снять конференц-зал в одной гостинице. Важный вопрос обсуждался.

— Мне-то что? — безразлично откликнулся Север.

— Вопрос, который обсуждался, касался и тебя, — усмехнулся Столетник. — Воры потребовали, чтобы я прекратил преследование Белова, объявил на всю страну о замирении с тобой.

— Почему?! — вскинулся Север. Его равнодушие как рукой сняло.

— Они боятся, — пояснил Столетник. — Они и так живут в постоянном страхе за свою жизнь. Сам знаешь, конкуренция… Наличие еще и такого фактора, как Белов, переполняет чашу. Объявленная тобой тотальная война ворам, — тут Столетник хмыкнул, — сильно истрепала им нервы.

Прокатившаяся по России волна убийств высших блатных авторитетов действительно заставила воровской мир содрогнуться. Убийства исполнялись дерзко, демонстративно, на месте преступления Север обычно оставлял записку: «Смерть ворам!», под которой словно в насмешку неизменно подписывался. Белова не останавливали ни многочисленные телохранители, чаще всего истребляемые вместе с их хозяином, ни стальные двери, ни электронные средства наблюдения. Несколько раз охранные автоматические видеокамеры, установленные в квартирах и офисах погибших, зафиксировали внешность Белова. Эти кадры даже продемонстрировало телевидение, после чего милиция и мафия с утроенным старанием кинулись искать киллера, однако поймать так и не могли. Других следов Север не оставлял. Воры в законе продолжали умирать один за другим. Среди блатных лидеров началась паника.

— После смерти Нодара Кунадзе, — пояснил Столетник, — я считаюсь единственным вором, лично заинтересованным в твоей смерти. Мне объявили ультиматум: я должен отказаться от мести. Люди хотят жить. Сейчас они даже работать не способны, поскольку не могут просчитать, откуда будет нанесен удар. Страдает бизнес. Раньше каждый знал своих вероятных врагов и логику их действий. Теперь, когда никакой логики нет, а есть повальное истребление, делать деньги почти невозможно. Приходится думать только о защите. А она не помогает…

— Стало быть, мы с Милкой реабилитированы?

— Именно так, — подтвердил Столетник. — Сегодня я напишу «маляву» об этом и разошлю ее по городам и весям. Но за тобой еще одна ликвидация.

— Помню — Зангар, — кивнул Белов. — Но Зангара я исполню не раньше, чем Милке сделают пластическую операцию! — заявил он решительно.

— Последнее дело надо провернуть быстро, — возразил Федор. — Пока моя «малява» не получит широкой огласки. А операция займет много времени. Надо найти врача…

— Врач у меня есть, — сказал Север. — Единственный врач, которому я доверю жену.

— Неужто Кузовлев? — удивился Столетник. — Он освоил пластическую хирургию? Не знал… И давно?

— Совсем недавно, — соврал Север. — Он и меня будет оперировать.

— Кстати, после завершения нашего основного дела ты собираешься и дальше работать на меня? — решил еще раз уточнить Столетник. — По-моему, это лучший вариант для тебя и твоей супруги.

— Лучший, — легко согласился Север. Он понимал: отказываться в данной ситуации нельзя, вор его просто убьет. А так Федор считает, что нужен Белову куда больше, чем Белов Столетнику. И отчасти это правда.

Последнее время жизнь Севера и Милы можно было назвать почти нормальной. «Лечилась» Мила только тогда, когда муж находился в своих «командировках». Остальное время она даже не вспоминала о болезни. Север тоже старался не думать о том, чем занимается жена, оставаясь одна. Поэтому чувствовал себя сносно.

Дворцовая стража Столетника не очень стремилась понять происходящее. Мужики видели мрачного парня, свободно бродившего по территории виллы и время от времени исчезавшего на несколько дней, но не узнавали в нем страшного монстра Белова, многократно показанного публике телевидением. Не вникали они и в странные отношения этого парня с дьявольски красивой девкой, живущей здесь недавно. Вроде он ее муж, но совершенно спокойно относится к тому, что в его отсутствие охранники трахают девку как последнюю вокзальную шлюху. Блатные лишь слегка недоумевали. Однако бандитской «пехоте», пусть даже «пехоте» высшего эшелона, необязательно, а то и опасно слишком вдумываться в смысл приказов шефа. А шеф приказал исполнять все желания загадочной парочки да не болтать. «Пехота» и не болтала.

— Хорошо! — сказал между тем Столетник. — Вези Милу в клинику. И тотчас отправляйся кончать Зангара. Если ты задержишься, Иван заберет девчонку из больницы.

— Сразу же после дела я сам хочу тоже прооперироваться! — настойчиво произнес Север.

— Естественно, — кивнул Столетник. — Ты и так достаточно засветился. Дальше будешь работать инкогнито.

Север облегченно вздохнул. Если бы Федор начал возражать против его плана, это могло осложнить Белову дальнейшую жизнь. Тайком от Столетника Север недавно встретился с Павлом, обрисовал ему свое нынешнее положение и выяснил, что тот уже готов провести Миле сеанс глубокого психоанализа. Значит, излечение девушки не за горами. А тогда ничто не помешает послать Столетника ко всем чертям.

Зангара Север убрал чисто — так чисто, что никто не додумался приписать это убийство Белову. Правда, пришлось повозиться: использовать снайперскую винтовку, выбирать место, время и стрелять с очень далекого расстояния. Гарантировать поражение цели на такой дистанции не мог бы ни один профессиональный снайпер, но Север справился.