Север сидел в задней комнате своего офиса вместе с Милой. Теперь на звонки клиентов отвечал охранник Коля. Белов только выслушивал заказы по параллельному телефону. Если было что-то подходящее для Милы, отвозил ее, ждал, привозил обратно, ужасно боясь за нее: Астру, представленную сестрой Шамана, могли похитить. Но на такой шаг Володя все же не решался. Он помнил, как быстро появился Шаман после избиения сутенера. Помнил и рассказы сутенера о телепатии и всякой чертовщине. Бригадир попросту боялся.

Раздался очередной звонок. Север снял трубку, послушал. Голос Коли произнес:

— Фирма «Шаман», организация досуга, здравствуйте. Слушаем вас.

— Слышь, чувачок, мне девочка не нужна, — отозвались на том конце провода. — Мне надо поговорить с директором.

Север узнал голос Володи.

— Переключаю! — сказал между тем Коля, щелкая рычажком селектора.

Север снял трубку другого аппарата.

— Слушаю!

— Слушай, и внимательно! — злобно начал бандит. — Передай своему Шаману — я назначаю ему «стрелку»! Послезавтра, на пустыре за железнодорожными путями. Знаешь это место?

— Знаю.

— В шесть часов вечера. Ты все понял? Передать-то хоть сможешь, торговец бабами?

— Передам. Астра здесь, попрошу ее — и Шаман позвонит. Но знаешь… зря ты это.

— Не тебе судить, сутенер вонючий! — выкрикнул Володя отчаянно. — Твое место вообще у параши!

— Я помню свое место. Только убьют-то послезавтра не меня. Я ведь от души предупреждаю — не трожь Шамана, пожалеешь… Пойми — мне все равно, под кем работать — под тобой или под ним. Тебя жалко, хоть ты и морду мне бил.

— Себя пожалей! — опять выкрикнул бандит.

— Себя я больше всех жалею. А ты, если живой вдруг останешься, не говори потом, что тебя не предупреждали. Мне ни к чему, чтобы кто-то держал на меня зло.

— Да катись ты… — сказал бригадир тоскливо. — Короче, передай, и все, — произнес он совсем уж потерянным голосом.

«Боится», — удовлетворенно подумал Север, вешая трубку.

— Милый, что случилось? — тревожно спросила Белова жена.

— Володя назначил мне «стрелку», — уронил Север равнодушно.

— Малыш, не езди на нее! — воскликнула Мила. — Не езди, тебя убьют! Я не переживу твоей смерти!

— Хорошо, не поеду, — ответил Белов ровно, — если ты поклянешься никогда больше ни с кем не трахаться, кроме меня.

— Я уже клялась… — произнесла Мила горько. — Уже клялась и даже верила, что не нарушу клятвы… Результат тебе известен. Болезнь сильнее меня. Я — полуживотное. Или принимай меня такой, или убей.

— Вечно ты одно и то же повторяешь… Милка, ну объясни мне! Вот ты говоришь, что любишь меня, что жить без меня не можешь!

— Не могу… — подтвердила Мила.

— И ведь сексуально я тебя удовлетворяю, да?!

— Полностью, — кивнула девушка.

— Ну почему, почему тогда ты лезешь ко всяким подонкам, на самое дно, в проститутки?! Объясни мне это!

— Не знаю, малыш, не знаю! Если б я знала! Если б дело было в физиологии… Но ведь ты действительно полностью меня удовлетворяешь! И только мозги, мои проклятые мозги требуют, требуют, требуют! Мерзости требуют! И возбуждает это меня так, что невозможно терпеть! Ты тоже меня дико возбуждаешь, но по-другому, совсем по-другому! Ай!.. Не могу я объяснить!

— Тогда ничего не остается, как ехать на «стрелку»! — Север отвернулся.

— Не надо, не езди! Тебя убьют там, я чувствую!

— Я тоже чувствую… А что делать?

— Бежим отсюда! Начнем в другом месте!

— Ну нет. Везде одно и то же. Здесь хоть что-то уже сделано. — Север подумал немного. — Вот что, Мила. Я выкручусь. Давай так. Ближайшие два дня ты не работаешь. А может, и больше. Ты уходишь в подполье. Слишком опасно тебе выезжать на заказы, если нам объявили войну. Согласна?

— Ладно… — неохотно согласилась Мила.

— А чтобы ты не страдала, я тебя этой ночью затрахаю так, что встать не сможешь. Может, тебе станет легче. Идет?

— Давай! — Глаза девушки загорелись.

— Начнем прямо сейчас. Здесь. Продолжим дома. Ты готова?

— Давай! — радостно повторила Мила.

Север щелкнул рычажком селектора.

— Коля? Никого со мной не соединяй. Никого ко мне не пускай. Работай сам. Меня нет…

К разборке с Шаманом Володя готовился тщательно. С того самого момента, как он назначил «стрелку», на пустыре дежурили специально нанятые им шпионы из местной шпаны, малолеток. Дежурили круглосуточно — и днем, и ночью. Пятнадцать своих бойцов Володя вооружил до зубов. В назначенный день он рассадил ребят так, что они заняли все ведущие высоты вокруг пустыря и могли простреливать его насквозь. Нескольким парням Володя выдал гранатометы. Единственную дорогу, ведущую на пустырь, блокировали тоже гранатометчики. Ловушка была сработана знатно.

Сам бригадир собирался рискнуть — выехать на машине в центр пустыря и ждать. Правда, ни разговаривать с Шаманом, ни стрелять в него Володя не собирался. Фокус заключался в том, что автомобиль, который решил использовать бригадир, был пуленепробиваемым, бронированным. Пусть Шаман палит хоть из автомата… если вообще сможет доехать до пустыря. А гранатометы у колдуна вряд ли имеются.

Ровно в шесть часов вечера Володя выкатил на середину опасного пространства. Чувствовал он себя неуютно: а вдруг чего-то не просчитал? Вдруг что-то проворонил? Колдун хитер… Но ведь шпионы четко рапортовали: никто из чужих за эти двое суток не появлялись на пустыре. Стало быть, ни агенты Шамана, ни сам Шаман местностью не интересовались. А если этот дьявол снова возникнет как из-под земли, то что он сможет сделать против бронированного автомобиля? Да ребята так накормят козла свинцом, что он станет вдвое тяжелее собственного веса! И все же Володе было страшно!

Бригадир взглянул на часы. Половина седьмого. Опаздывает колдун, несолидно. А может, он вообще не явится?! Может, струсил?! И все эти его трюки — со светом, с неожиданными появлениями — просто дешевый понт? На пушку брал? Ну точно! Вот уже и семь… Да сколько можно ждать?!

Володя развернул машину и выехал с пустыря. На дороге остановился, позвал сидящих в засаде ребят.

— Эта падла струсила! — объявил он. — Завтра полакомимся его девочками!

Казалось, Мила потеряла сознание. Все эти двое суток Север трахал ее почти без перерыва, практически не давал спать, кормил всего один раз. Был груб, яростен, неистов. И вот под утро второго дня Мила при очередном оргазме пронзительно закричала и откинулась на подушки, словно мертвая.

Север закурил. Мысли путались. Он уже знал, как разделаться с Володей, знал, что предпримет после, но очень хотел, чтобы ничего не понадобилось. Нет, он не боялся — страх в его душе давно атрофировался. Собственная жизнь имела куда меньшую ценность, чем эта женщина, лежащая сейчас рядом, неподвижная, будто покойница, такая близкая — протяни руку да коснись — и такая далекая, ускользающая водой между пальцев. Как он хотел, чтобы теперь, очнувшись, она улыбнулась и сказала: «Ну вот и все, милый, дурной сон кончился. Отныне я только с тобой. Никто мне больше не нужен». И чтобы это было правдой…

Мила пошевелилась, приоткрыла мутные глаза.

— Спасибо, малыш… Спасибо… — пробормотала она. — Это было восхитительно… У меня внутри все болит и дергается… Восхитительно…

Север скрипнул зубами. Он понял — ничего не кончилось. Просто еще один вариант дикого секса — вот что это было для нее…

Белов рывком развернул жену к себе.

— Ну скажи, скажи мне! — закричал он. — Ведь ты сейчас как тряпка выжатая, ничего не можешь! И что, поехала бы на заказ, если б предложили?! Скажи — поехала бы?!

— Поехала бы… — прошептала Мила.

— Ну почему, почему?! Разве я в эти два дня был меньшим подонком, чем все они?! Разве я не делал тебе больно, не бил тебя, не швырял на постель, как куклу? Что тебе еще надо?! Что?! Чем я хуже всей твоей бандитской мрази?!