Полдня после этого происшествия Милу сотрясала истерика. Но определенная цель была достигнута: нимфоманская похоть девушки временно отступила. Пока Милу больше не тянуло на подвиги.

— Да, страшный случай, — согласился с женой Север, отгоняя воспоминания. — Озверел я. Впрочем, ребятки сами виноваты — нечего насильничать.

— Но до каких пор мы будем так жить?! — простонала Мила. — Неужели всегда?!

— Если б я так думал, то минуту назад спустил бы курок, — сказал Север. — Нет, Милка, надежда у меня есть. Скажи, ты веришь Кузовлеву?

— Кому? — не поняла Мила.

— Павлу Михайловичу, моему врачу.

— Конечно, верю. Он спас тебя. Он для меня второй человек на земле. Он, Витька и Лида — самые дорогие мне люди. После тебя…

— Вот о Чекановых лучше забудь. Пусть ребята живут спокойно. Чекановы нигде не засвечены. Сделали пластические операции — и свободны. Дай Бог им счастья…

— А зачем ты спросил про Павла? — напомнила Мила.

— Он сейчас по моей просьбе занимается изучением психоанализа. Когда наработает практику, примется за тебя. Павел обязательно раскопает причины твоей болезни. А зная причины, мы тебя непременно вылечим!

— Правда? — Мила подняла наполнившиеся слезами глаза. — Ты веришь?

— Только этим и живу… — Север отвернулся, скрывая болезненную гримасу. Ему нельзя было показывать жене свою слабость — так он считал. Из них двоих верить в конечный успех непреложно, несмотря ни на что, должен хотя бы кто-то один. Иначе второй сломается. Значит, верить должен мужик как более сильный. И ни в коем случае не выдавать женщине своих сомнений…

— Ладно, пошли жрать! — сказал Север с деланным весельем. — А то все без нас съедят. Утри слезы!

Беловы спускались по лестнице к ресторану, когда Север заметил трех входящих в гостиницу крепких стриженых парней, чьи лица показались ему странно знакомыми. Кто же это такие, думал он, уже переступая порог ресторана. И вдруг точно шаровая молния в голове лопнула: они — бывшие клиенты Астры! Что их сюда занесло?! Уж наверняка не случайность!

— Милка, стой! — проговорил Север тихо и твердо. — Похоже, пришли по наши души. Обед отменяется.

— Кто пришел? — испугалась девушка.

— Там, в холле, бандиты. Я их запомнил, когда отвозил тебя на «адрес», милая Астра! — усмехнулся Север.

— Уходим! — выдохнула Мила.

— Надо подняться в номер — там все наши деньги. Куда мы без них?

— Тогда пошли скорее!

Они поднялись обратно в номер. Вещей у Беловых почти не было — только сумка, набитая долларами и боеприпасами, да еще одна, со сменой белья. Север подхватил обе.

— Готова? — спросил он жену.

— Идем, идем! — откликнулась та.

— За номер мы уплатили вперед, так что удалимся по-английски! — Север развернулся к двери.

В этот момент в дверь постучали. Белов замер, тихо поставил сумки, взглянул на Милу, приложив палец к губам, и знаками велел ей вжаться в стену как можно плотнее. Мила подчинилась.

Север подошел к двери.

— Кто там? — спросил он и сразу присел на корточки.

— Нам нужен Игнат Иванов, — отозвались визитеры. — Он здесь живет?

Север привстал, вытащил оружие.

— Да, это я! — громко сказал он и тотчас снова присел. Автоматная очередь прошила дверь насквозь. Автомат был оснащен глушителем, поэтому стрелял тихо. Однако весьма эффективно. Стой Север перед дверью, пули изрешетили бы его.

Белов вскрикнул и с корточек откинулся назад, грузно упав на спину. За дверью выжидали. Север издал отчаянный стон, захрипел, словно агонизируя, и затих.

— Кажется, готов, — произнесли снаружи.

— Точно готов! — уверенно подтвердил другой голос. — Вон, в дырки видно — валяется.

— Идем посмотрим! — предложил третий.

Дверь растворили пинком, выбив замок. Вошедшие бандиты успели разглядеть лишь перепуганную Милу. Револьвер Белова щелкнул три раза. Парни умерли мгновенно — пули угодили точно в сердце каждому.

Север вскочил, выглянул в коридор. Никого. Белов закрыл дверь, обернулся к жене.

— А теперь бежать, Милка! Здесь вот-вот будет милиция! Стреляли мы негромко, но…

— Бежим, бежим! — рванулась Мила.

— Спокойнее! — предупредил Север. — Спокойно спускаемся, спокойно выходим и растворяемся в толпе!

Выйти из гостиницы удалось без помех — никто не обратил внимания на молодую пару. Когда между беглецами и трупами образовалось наконец порядочное расстояние, Север остановился.

— Из городка нам придется выбираться своим ходом — его могут оцепить, перекрыть вокзал и трассы. А вот паспорта наши мы уничтожим. По ним нас и вычислили. Кто-то догадался, что Игнат и я — одно лицо.

— Как они нас нашли?

— Спросили номер комнаты у администратора гостиницы. Проще пареной репы.

— Но откуда они узнали, что мы остановились именно в этой гостинице?

— Они и не знали. Видимо, блатные проверяют все гостиницы. Ищут, где зарегистрировался Игнат Иванов с женой.

— Но если Игнат Иванов окажется не тем Игнатом Ивановым?

— Ну и что? Для блатного завалить фраера — как плюнуть. Одним больше, одним меньше… Ладно, идем. Нам свои шкуры спасать надо. Предстоит долгий пеший марш-бросок…

Когда добрались до леса, Север развел костерок и бросил туда паспорта. Проследил, чтобы сгорели они дотла. Пепел тщательно растоптал.

— Куда ж мы теперь без документов? — вздохнула Мила. — Надо было новые купить, еще в городе, у Куркуля твоего…

— Тут я облажался, — скривился Север. — Нельзя предусмотреть всего…

— Да ясно… Крепко обложил нас Столетник. Похоже, конец нам.

— Да если б не… — начал Север раздраженно… и осекся. Он помолчал, потом продолжал: — Короче, пока мы бомжи. Жилье будем снимать у частников. А утолять свою нимфоманскую похоть тебе придется с уличной шпаной. Блатные их презирают, но по крутости гопники порой даже превосходят блатных. Одно слово — «отморозки». Устроит тебя такой вариант?

— Ты же знаешь!.. — воскликнула Мила горько.

— Знаю, знаю… Вот и будешь иметь дело с «отмороженными». Довольна?

— Север, перестань! Ну пожалуйста… — Она буквально умоляла.

— Ладно, перестал. Идем! — Север взял руку жены. — Нам еще топать!..

Город, куда Беловы в конце концов добрались, был крупным областным центром. Конечно, сильно разоренным и обобранным демократией, как и большинство городов России, но все же сохранившим какое-то лицо и даже приобретшим черты капитализма: бордели, казино, шикарные кабаки, бандиты, бомжи, нищие и нежная атмосфера всеобщей продажности. Короче, это был славный городишко времен победившей буржуазной свободы.

— Милка, — спросил Север, когда они толкались на рынке, — ведь ты умеешь замечать слежку и обрубать «хвосты»?

— Умею, — кивнула Мила. — Я только один раз прокололась — когда ты за мной следил, ну помнишь? Когда меня из окна вывешивали…

— Помню… — по лицу Севера пробежала тень. — Так то был я. Мы с тобой слишком похожи, чтобы ты могла меня провести. У нас обоих феноменальные способности, будь они трижды неладны…

— Почему неладны? — удивилась Мила.

— Потому что я променял бы свои способности на возможность нормально жить с тобой. Но поскольку нормальной жизни у нас нет, а способности есть, давай по крайней мере их использовать. Нам сейчас ни в коем случае нельзя попадаться ментам, даже по мелочи. Ты это понимаешь?

— Понимаю. Не считай меня совсем-то уж дурой.

— Да не считаю я тебя дурой, просто присказка… Так вот. Веди себя так, как будто за нами постоянно следят. Сможешь?

— Ага. Нужно представлять, что тебя в данный момент в данном месте нет. И что никто тебя не замечает. У меня такая техника. А у тебя?

— Примерно такая же. Только я, когда надо, делаю это автоматически.

— Я тоже, но сначала приходится сосредоточиться.

— Теперь живи в данном режиме всегда. И, Бог даст, мы не попадемся ни ментам, ни блатным.

— Бог даст… — произнесла Мила печально.