Тогда он бросился на пол, лицом вниз и, закрыв голову руками, стал шептать - долго, до бесконечности долго:
- Убирайся, убирайся, убирайся...
Когда он засыпал в детстве, он часто играл с ней. Закрывал глаза - и она появлялась, её можно было двигать. Птица почти не умела летать, она просто зависала перед его глазами. Если долго смотреть ей в глаза, птица могла увеличится, но тогда Патрик пугался, прогонял её. Потом птица забылась за яркими всплесками снов.
Когда она выплыла из чёрного небытия снова, Патрик уже не помнил. Кажется, был серый асфальт - сильно раскаленный солнцем асфальт, и багровая лужа натекла из-под неподвижного тела. Человек лежал лицом вниз, а Патрик протянул к нему руки. Очень надо было увидеть лицо. Очень надо...
- Кто-нибудь, заберите ребёнка! - послышался истеричный выкрик снаружи.
Его попытались оттащить, но птица уже была тут. Она висела в тягучем от жары воздухе и смотрела на него блестящими глазками. Патрик протянул руки к человеку на асфальте. Очень надо посмотреть на его лицо. Но для этого надо птицу - он смотрел ей в глаза - и вот она становилась просто огромной, больше не было сил смотреть в эти блестящие глазки. Он испугался.
Люди вокруг молчат и больше не стремятся увести его. Они все так поглощены созерцанием того, как оживает человек на асфальте.
- Это магия...
- А говорили - не жилец...
- Он же вдребезги...
- Чей это ребёнок?...
Он очень устал и испугался огромной птицы. Патрик посмотрел вверх. Она улетела.
...А потом птица появлялась ему несколько раз - когда рядом резали палец, сгибались от приступов боли, хворали гриппом.
- Ему надо быть врачом, - сказал пожилой мужчина с дипломатом в руке, когда птица прилетела посмотреть на лицо его дочери, сломавшей ногу в темном подземном переходе.
Патрик сбежал с первого же практического занятия. Он просто не переносил вида крови, её запаха, его мутило от одних только воспоминаний. Тогда он прямо и твёрдо заявил это родителям, им пришлось принять, потому что ничего больше они поделать не могли.
Но и без диплома люди использовали его дар, не стесняясь. Он помогал им - вовсе не из-за того, что так сильно хотел помочь. Птица требовала их лиц, она являлась слишком часто и иногда начинала просто душить его. Она рвалась на свободу, зависала под потолком - теперь уже не только ночью, а круглые сутки. Она не оставляла его ни на секунду. И только напившись чужой болью, немного успокаивалась.
А потом она окончательно прорвала тонкую оболочку его сознания и вырвалась. Тогда к ним в дом постучали. Патрик сам толком ничего понять не успел, расслышал только слова: дочь мэра, рак, полгода. Потом его привели в белую палату, совсем холодную, хотя и заваленную всем тем, что только может пожелать маленькая девочка. Но она лежала - хрупкая и совсем бледная - безучастная ко всему этому великолепию, отвернувшись к окну. Патрик присел на край кровати рядом с ней. Люди, которые привели его сюда, настороженно ждали в дверном проёме. Птица пару раз взмахнула тяжёлыми крыльями и повисла над девочкой.
Не произнося ни слова, он взял ребёнка за подбородок и повернул лицом к себе. Мёртвая тишина стояла всего пару секунд. Чёрные зрачки девочки смотрели на него без интереса. Она даже не испугалась чужака, не спросила, что ему надо. Он успел заметить только как у самого потолка багровая птица сложила крылья и камнем рухнула вниз.
Крик, наполнивший комнату через мгновение, заставил Патрика отшатнуться, он упал на пол, закрыл голову руками. Резкая боль во всём теле не давала разогнуться и открыть глаза. Но и звенящая тишина, которая наступила вскоре, тоже не принесла облегчения. С большим трудом он поднялся на ноги и подошёл к кровати.
Тронул рукой её плечо и тут же отшатнулся. Голова девочки безвольно мотнулась в строну, и в её распахнутых мёртвых глазах он увидел отражение багровой птицы.
Больше никто и никогда не просил его помочь и не звал. А птица продолжала душить, она являлась даже слишком часто. Она требовала лиц, она хотела смотреть в глаза умирающим. Но теперь она не собиралась лечить, птица стала такой сильной, что хотела сама забирать души. Она рассказала это ему однажды ночью, говорила с ним без слов. Не обещала несметных богатств и вечного счастья, птица поставила его перед фактом - он приводит её к отлетающим душам, до тех пор, пока она не сможет убивать сама.
С тех пор начались бесконечные серые дни поисков. Он бродил по городу - в дождь, метель и под жарким солнцем, и неизменно, рано или поздно попадал к умирающему. Он кормил душами птицу. За его спиной шептались:
- Да, туда, где он бывает, обязательно приходит смерть!
- Он убивает людей!
Он не убивал. Но зачем это объяснять? Как это объяснить? Кому?
Патрик никогда не видел магов и уже подумывал, а вдруг он и правда такой? Вдруг существуют те, кто смог бы ему помочь? Эта мысль захватывала его всё сильнее. Он устал от птицы, устал так сильно, что готов был душу продать за избавление. Уродливым горбом она висела за его плечами. Патрику нужен был счастливый случай.
И случай не заставил себя ждать. Патрик узнал о каком-то официальном визите высокопоставленных магов в Нью-Питер и бросился туда. А там его ждало поражение. К магам его даже не подпустили, не дали объясниться, просто выкинули вон, как собаку. И все его попытки были тщетными. Там он узнал, что существуют люди, выступающие против слияния миров. В мире людей магам нет места - думали они.
Нет места, нет места... он долго думал над этой фразой, блуждая под холодным дождём, и всё понял. Конечно, во всём были виноваты именно маги - и даже в птице, которая продолжала висеть над ним, требуя очередных смертей. Они создали эту птицу и подсунули ему. Просто чтобы посмотреть, как он будет барахтаться, как попытается выжить... Кто ещё, как не они могли придумать эту мерзкую шутку. Багровая птица - их жуткий эксперимент. Спасать его маги не будут, ведь им доставляет удовольствие смотреть на то, как люди убивают друг друга.
И тогда Патрик остановился и посмотрел вверх, на небо, затянутое тучами. Нью-Питерское небо. А не будет этого! Не даст он больше магам наслаждаться зрелищем собственной слабости!
С тех пор утекло много времени, в мире людей сменялись правители и злодеи, пророки и шуты. Но он знал только одно - он должен выполнить своё дело, избавить людей от магов. Никто за него этого не сделает.
И у него был очень сильный помощник.
"Маша, спасибо за то, что провела со мной время. Ты хорошая, поэтому нужно перестать тебя обманывать. Понимаешь, на самом деле я люблю Виолу. Мы с ней слегка поссорились, и я отомстил, таким глупым образом. Прости. Лучше нам больше не видеться".
Она села на кровати. Из-за штор просачивался свет осеннего солнца, в комнате стояла тишина. Она открыла сообщение ещё раз, посмотрела на время отправления: полночь. Ночью они помирились, и Луксор решил извиниться перед Машей.
Какая гадость. Ночь - самое время для выяснения отношений между двумя влюблёнными. А вечером в лаборатории он целовал её, и Маша ещё помнила, как сильно билось её сердце.
По коридору, напевая, протопала Яна. Сейчас она привычно зайдёт к ней в комнату, чтобы открыть шторы и забраться под одеяло, пощекотаться - чтобы уж точно проснулась. Маша легла обратно в постель, сунула телефон под подушку.
Свет за окном - сырая Нью-Питерская осень, холодный туман на улицах, горький запах дыма и тусклое солнце. Вчера ночью они помирились. Маша достала из-под подушки телефон и набрала номер Луксора. Она не расслышала, что он там пытался сказать ей вместо приветствия.
-Знаешь, что, иди ты к демонам, - рыкнула она. - И Виолу свою туда же забери.
Маша бросила телефон на постель и поспешила выйти из комнаты.
Лучи солнца пронизывали комнату насквозь. В этот непривычно ясный осенний день ветер снова нёс с полей запах костров, как и тогда, в поместье покойного графа Вороновского. Звонка Луксора она не ожидала, поэтому подняла трубку.
