Побеседовав еще с полчаса, Леви наконец отодвинулся от стола.

— Ну, мне пора. Спасибо за ужин и за приятный вечер.

— И куда вы теперь? — спросила Никки.

— Даже и не знаю. В данный момент — куда ветер дует.

Сайрес мучительно закашлялся, потом встал.

— Ну что ж, очень рад, что ветер занес вас на нашу ферму. Особых удобств предложить не можем, но, если угодно, ночуйте в сарае.

— Весьма признателен. На сене спать гораздо приятнее, чем на голой земле.

— Это все, что мы можем для вас сделать. А утром — пожалуйте к завтраку.

— Спасибо.

Сайрес, довольный, кивнул и махнул рукой Никки:

— Отведи-ка меня в постель… сынок. Я устал.

— Я вот подумал, — начал Сайрес, когда дочь укладывала его в постель, — не пора ли нам нанять помощника по хозяйству?

— Зачем это? — удивилась Никки.

— Слишком много работы, вам с Питером тяжело.

— Пап, вот станет теплее, и тебе сразу полегчает. На той неделе ты даже не вставал, а сегодня уже несколько часов просидел за столом!

Никки усердно взбивала отцовскую подушку и не заметила его печального, почти жалостливого взгляда.

— А потом, кого нанять-то? У всех здешних либо своя ферма, либо они работают на Лоувелла.

— Я думал нанять Леви Кентрелла, если только он согласится пожить у нас, — сказал отец, внимательно следя за ней.

— Что-о? — Никки круто развернулась и уставилась на отца круглыми глазами.

— Мне показалось, он тебе понравился.

— Да ведь мы же о нем ничего не знаем!

Сайрес пожал плечами.

— Мы знаем, что он хороший человек, иначе он не помешал бы этим ковбоям издеваться над тобой, — пожал плечами Сайрес.

— Ох, папа, какой же ты доверчивый! Эти ковбои были ему не опасны: у него винтовка, а они безоружные, да и пьяные вдобавок. Откуда мы знаем, может, он головорез какой-нибудь?

— Головорезы ходят с револьверами, а не с винтовками, — возразил Сайрес. — Если он не боится драки, тем больше оснований оставить его здесь. Если начнутся неприятности с соседями, нам может понадобиться помощь. Леви Кентрелл достаточно силен, чтобы справляться с подобными проблемами.

— Ну, мы с Питером тоже неплохо управляемся. Зачем нам еще какой-то бродяжка? Кентрелл же сам сказал, что он здесь проездом. А если его снова потянет в странствия?

— Уйдет, наверно. И тогда мы останемся при своих, только сперва он на нас поработает.

— Нет, не нравится мне все это, — упрямо проворчала Никки. — Есть в нем что-то неприятное.

— Однако же он понравился тебе настолько, что ты пригласила его к ужину.

— Я решила, что надо хотя бы угостить его. Откуда же я знала, что ты предложишь ему остаться!

— А я еще не предложил. На самом деле я пока не решил, стоит ли это делать. Ну, ничего, утро вечера мудренее.

— Да уж, надеюсь, утром тебе придет в голову что-нибудь поумнее. На мой взгляд, дурацкая это затея, — отрезала Никки.

Сайрес усмехнулся.

— Беспокоишься, что он скажет, когда узнает, что ты женщина? Ах, Никки, ну чего ты боишься? Как женщина ты ему понравишься ничуть не меньше.

— Может, как раз это меня и тревожит, — проворчала Никки и захлопнула за собой дверь.

Но она знала, что на самом деле боится не Леви. Она боится самой себя.

Укладываясь в постель, Никки размышляла, почему ее так тянет к Леви Кентреллу. Когда Саманта Чендлер сбежала со смазливым, но пустым картежником, Никки решила было, что избавилась от матушки навсегда. Но по мере того как она взрослела, треснутое зеркало в спальне все яснее показывало ей, что она ошибается. В один прекрасный день она увидела в нем лицо своей матушки. Тогда она коротко остриглась и стала одеваться как мальчишка.

Внешнее сходство ничего не значит, успокаивала себя Никки, в душе ведь она совсем не такая. Она сама верила этому — вплоть до сегодняшнего дня. Как только она увидела Леви Кентрелла, ее потянуло к нему словно магнитом. Ей удалось убедить себя, что она пригласила его поужинать только из благодарности, но в глубине души она знала, что ей просто хотелось подольше побыть с ним.

— Ну, вот твое желание и исполнится! — бормотала она, сердито взбивая подушку. — И что из этого?

Темнота ответила молчанием.

Леви расстилал спальник на пахучем сене и размышлял о семье, с которой только что познакомился. Конечно, у Никки Чендлера повадки почти женские, а все-таки есть в этом мальчишке что-то очень привлекательное. Такое мужество и стойкость редко встретишь и во взрослом, не то, что в юнце, у которого еще молоко на губах не обсохло.

Потом Леви нахмурился. Не надо быть специалистом, чтобы догадаться, что у Сайреса Чендлера чахотка. Еще немного, и Никки с Питером останутся одни. Как будут тогда они справляться с хозяйством?

Никки открыла глаза, пытаясь понять, что за стук разбудил ее. Еще полусонная, она встала и подошла к окну. Небо на западе только-только зарозовело. Она вгляделась в предрассветный сумрак. И застыла от удивления. Было холодное раннее утро, и Леви, стоя к ней спиной, колол дрова.

Она окинула его взглядом: узкая талия, длинные крепкие ноги — он замахивался топором почти без усилий. Из-за горизонта брызнули солнечные лучи, и его волосы и борода вспыхнули золотым и алым. В груди у нее что-то дрогнуло. Отчего этот человек вызывает у нее такое странное чувство?

Внезапно Никки пришла в себя. Не рассвело еще, а Леви уже работает. Она же стоит тут и глазеет как дура. Она торопливо оделась и побежала на кухню готовить завтрак.

Сайрес в соседней спальне тоже стоял у окна и смотрел на Леви. «Работы этот парень не боится, — задумчиво сказал он себе. — Похоже, именно такой мне и нужен».

— Доброе утро, — весело бросил Леви минут через двадцать и свалил в дровяной ящик огромную охапку дров.

— Доброе утро, Леви, — ответил Сайрес со своего места за столом. — Как раз поспели к завтраку.

Леви ухмыльнулся и похлопал себя по пустому животу.

— Ну, уж покушать-то я никогда не опоздаю. Он увидел, что Никки пересыпает муку в миску, и взялся за пустые ведра.

— Пойду наберу воды.

— Нет! — Никки чуть не уронила миску и торопливо перехватила ближайшее ведро. — Это моя работа!

— Только не сегодня, — покачал головой Леви. — Надо же мне заработать свой завтрак, — сказал он, выходя из дома.

Они слышали, как он насвистывает, вытягивая ведро из колодца.

Услышав приглушенный смешок, Никки резко обернулась к отцу.

— Похоже, на сей раз придется тебе проглотить свою гордость, — сказал ей Сайрес. — Понимаешь, он просто хочет помочь.

— Больно нужна мне такая помощь! — проворчала она и снова повернулась к плите.

Ей все же удалось выдавить «спасибо», когда через несколько минут Леви поставил перед ней полные ведра, но головы от миски с тестом она не подняла.

Леви удивленно посмотрел на нее, но, не сказав ни слова, сел за стол рядом с Сайресом.

Вскоре Никки брякнула перед ним на стол тарелку с оладьями и снова отошла к плите. Леви удивленно поднял глаза. Неужто мальчишка сердится только потому, что он хотел ему помочь? Странно, очень странно. Большинство мальчишек были бы только рады избавиться от лишней работы.

За едой Леви поймал себя на том, что невольно наблюдает за Никки. Мальчишка суетился у плиты. Смешно называть парня «хорошеньким», но другого слова для этого тонкого лица, фиалковых глаз и вьющихся черных волос не подберешь. Когда Никки подняла руку и отвела со лба непокорный локон, Леви почувствовал что-то вроде отвращения. Кто бы объяснил парню, как себя вести? При таком хрупком сложении и нежном лице ему следует держаться поосторожнее, а то эти бессознательные жесты… Поглядишь, так можно подумать, что это жен…

У Леви глаза полезли на лоб от такой невероятной идеи. Не может быть! Его вилка застыла на полдороге. Наконец он заметил ухмылку Сайреса, сидевшего напротив.

Никки вдруг бросила взбивать тесто.