Леви поцеловал ее в лоб, потом нежно провел пальцами по щеке.

— Весной, когда я очнулся после болезни, мне казалось, что я помню, как мы с тобой занимались любовью. Но до сих пор я думал, что это был бред.

— А почему ты решил, что это не бред?

Леви отвел локон, упавший ей на лоб.

— Сны не бывают такими подробными. Почему ты мне ничего не сказала?

Никки долго молча смотрела на него, потом высвободилась из его объятий и села к огню.

— А зачем? — Она плотнее завернулась в одеяло и встала. — Я, наоборот, радовалась, что ты ничего не помнишь. Я вела себя не слишком пристойно. А потом, какое это имеет значение?

Леви уставился на нее, совершенно ошарашенный.

— Какое значение… Господи, Никки! Я же лишил тебя невинности!

— И что? — Никки подбросила полено в огонь. — Что, ты мог бы ее вернуть? А потом, это не ты лишил меня невинности. Это я сама ее тебе отдала, — голос Никки слегка прервался, она отвернулась. — Я даже не попыталась остановить тебя.

— Никки, не надо! — Леви схватил ее за руку. Никки хотела вырваться, но он не выпустил ее и принялся водить пальцем по ее ладони. — Если бы ты только знала, как часто я вспоминал ту ночь! Как я хотел, чтобы это не было сном!

Ее профиль четко вырисовывался в свете костра. У Леви мучительно сжалось сердце. Бог мой, как же он любит эту женщину!

— Никки! Выходи за меня замуж!

— Замуж? — Она вскинула голову и уставилась на Леви.

Никки вырвала у него руку. Она вспомнила, как Леви сказал, что Питер и Лиана должны пожениться, и у нее сдавило горло. Она все время боялась, что так и будет, если Леви узнает.

— Глупости какие.

— Это не глупости. Я люблю тебя, Никки. По-моему, ты тоже любишь меня.

— С ума сошел? — глаза у нее подозрительно заблестели. Ну зачем он так говорит? Неужели из чувства вины? — Я тебя не люблю.

— А по-моему, любишь, — настаивал Леви. — То, что сейчас было между нами, — невероятно! Такое бывает, только когда двое очень любят друг друга.

Никки коротко хохотнула.

— Ты хочешь сказать, когда двое очень хотят друг друга.

— Ты что? — Леви недоверчиво посмотрел на нее. — Ты думаешь, между нами нет ничего, кроме похоти?

— Нет, почему же? Мы друзья.

— Друзья?! Черт возьми, Никки, мне тридцать три года, мне нужна жена, а не подруга.

— Это твое дело. Мне меньше всего нужен муж и куча сопливых щенят. Ну, хватит. Я хочу спать.

Она завернулась в одеяло и улеглась на землю по другую сторону от костра. Леви даже не глядел на нее. Слова Никки поразили его в самое сердце. «Я тебя не люблю». Он знал это, знал с тех пор, как вернулся из Сент-Луиса, но сегодня он посмел дать волю надежде. Он вздохнул и провел рукой по глазам — перед ним снова встал образ Синтии. Про нее он тоже думал, что она его любит. Ну почему его любовь всегда остается без ответа? Неужели он обречен на одиночество?

Леви заметил, что Никки дрожит. Он лег рядом и обнял ее, говоря себе, что хочет лишь согреть ее. Он закрыл глаза, и ему снова явились сцены из его ночных кошмаров. Упоминание Никки о детях напомнило Леви, что им и в самом деле не стоит жениться.

Ему было тяжело, но он принял решение. Пора уезжать. Если он проживет здесь еще месяц, ничто не изменится. Только лишний шанс еще раз переспать с ней. Он лежал, прижав к себе Никки, и размышлял о своих разбитых мечтах. Рев воды снаружи понемногу утихал.

Никки проснулась от холода. Она села и рид ела, что оба одеяла на ней, а Леви исчез.

— Леви! — робко окликнула она, озираясь.

— А, проснулась, — сказал Леви, входя в пещеру. — Это хорошо. Пора идти.

— Уже?

Леви кивнул, старательно затаптывая угли.

— Вода спала, но утром может снова подняться.

Он бросил Никки ее одежду и отвернулся, пока она одевалась.

— А сколько времени?

— Около полуночи. Хорошо, что сегодня полнолуние. А то мы не нашли бы дорогу. — Он нырнул в отверстие, сказав: — Захвати одеяла, на улице холодно.

Через несколько минут они тронулись в путь. Склоны оврага были скользкие, идти было трудно, тем более с телкой. Но Никки наотрез отказалась ее бросить. К тому времени как они выбрались на другой берег, все трое вымазались по уши. Оказавшись наверху, Никки пронзительно свистнула, но Огневушка не появилась.

— Лошади, наверно, дома. — Леви посмотрел на луну. — Идем-ка лучше. До дома далеко.

— Да нет, всего пара миль. Мы вчера сделали большой крюк. — Никки ухмыльнулась. — Получится славная прогулка при луне.

Тьма скрыла ужасы предыдущего дня. Лишь запах падали время от времени напоминал о том, что скрывалось в ночи. Телка послушно шла за ними: она явно решила, что Никки — ее мать. Не прошло и двух часов, как впереди показались огни фермы.

— Ох, Господи. А они ведь там волнуются. — Никки прикусила губу. — Небось Питер до сих пор нас ищет.

— Да нет, вряд ли. Наверно, он вернулся домой, как стемнело. — Леви остановился в нескольких ярдах от дверей. — Никки, — шепнул он, — иди сюда.

Она не раздумывая приблизилась к нему и подставила губы. Поцелуй Леви проник ей в самую душу, опалив ее дыханием страсти. Когда Леви наконец выпустил ее, Никки почувствовала себя слабой и усталой. Она прикрыла глаза и прислонилась к его широкой груди.

— Я люблю тебя, — прошептал Леви, уткнувшись ей в висок.

Он долго держал ее в объятиях, стараясь запомнить все до мельчайшей черточки: запах ее волос, изгибы ее хрупкого тела. Наконец он поцеловал ее в лоб и шагнул назад.

— Иди в дом, успокой наших. А я пойду проверю, дома ли лошади.

Назавтра Леви объявил, что уезжает. Никки еще спала. Эмили, Питер и Лиана изо всех сил старались переубедить его, но Леви был непреклонен. Нет, ему пора. Нет, Никки будить не надо. Эмили с Лианой пошли вместе с ним в сарай, чтобы попрощаться.

— А нет ли места, где вас можно найти, если вдруг понадобитесь? — спросила Эмили.

Ему очень хотелось сказать, но он покачал головой.

— Да нет, вряд ли.

Если Никки не любит его даже после того, что было вчера, значит, никогда не полюбит. Он вернется к своей семье, на ранчо, и Никки скоро забудет все, что было между ними. Пусть она лучше не знает, кто он такой.

— Ладно, я поехал. Передайте привет Никки.

— Подождите. — Лиана положила руку на шею его лошади. — Питер просил вас подождать, пока он не… А, да вот и он.

Питер сунул в седельную сумку какой-то сверточек. В его карих глазах светилась настоящая печаль.

«До свиданья, друг», — сказал он жестами.

Леви ответил тем же жестом, потом нагнулся и пожал Питеру руку.

Остановившись на ночлег, Леви вспомнил о подарке Питера. Он достал сверток и бережно развернул его. В его руке было деревянное изображение Никки. Леви стиснул зубы от боли. Это был портрет девчушки с озорными глазами и озорной улыбкой.

— Ч-черт! — Никки отшвырнула гаечный ключ и с тоской воззрилась на гайку, державшую сломанный лемех. Никки никак не могла открутить эту штуковину. А прошлой весной, когда Леви отвинчивал лемех, это выглядело так просто…

Дьявольщина! Опять Леви! Никки со стоном опустила голову на колени. Ведь клялась же не думать о нем, а все равно вспоминает, к месту и не к месту.

Теперь стало еще хуже, чем тогда, месяц назад, когда Никки проснулась и узнала, что Леви уехал. Она снова и снова вспоминала, как он тогда поцеловал ее и сказал, что любит. И как он мог после этого уехать, не попрощавшись?

«Так ты же сама оттолкнула его, сказала, что не любишь», — ехидно напомнил ей голосок ее совести. «Ну да, не люблю… Разве?» Теперь она уже не была так уверена в этом. Но тут кто-то мягко тронул ее за плечо. Никки изумленно подняла голову.

«Что случилось?» — Рядом с ней присел Питер.

— Вот, не могу отвинтить. — Никки указала на плуг.

Питер кивнул и взялся за плуг. Ему пришлось несколько раз рвануть ключ, прежде чем гайка ослабла настолько, что он смог ее открутить.