Питер кивнул, поднял бесчувственную девушку и вынес ее из комнаты, где лежал ее отец. Никки намочила тряпку и положила ее на лоб Аманде. Эмили открыла склянку с нюхательными солями.

От резкого запаха солей Аманда очнулась. Она застонала, открыла глаза и огляделась.

Но она не успела ничего сказать — со двора вдруг послышался голос:

— Эй, Лоувелл, не прячься! Мы тебя нашли!

— Бак с Малышом! — взвизгнула Аманда, вскочив на ноги.

Никки подбежала к окну и осторожно выглянула наружу.

— Они. И явно не с дружеским визитом.

— Ты отвлеки их, а я зайду сзади — прожестикулировал Питер, схватил винтовку юркнул в боковую дверь.

Никки кивнула, потом махнула остальным, чтобы отошли. Досчитала до десяти, распахнула дверь и вышла на крыльцо.

— Вам чего? — поинтересовалась она, наведя дуло на грудь Бака.

— Слушай, так это ж наш маленький сорванец! Эй, малышка, а ведь у нас и к тебе счетик имеется! Но сперва мы разберемся с Германом Лоувеллом.

— Ну и катитесь к вашему Лоувеллу, а нас оставьте в покое.

Бак расхохотался.

— Чего там, мы ведь знаем, что он здесь! Мы ехали по кровавым следам и приехали прямиком в ваш двор.

Никки глянула на темно-красное пятно рядом с ее сапогом и пожала плечами.

— С чего вы взяли, что это кровь Лоувелла? Да появись он здесь, я бы его вам и без спросу выдала. Он у меня в печенках засел.

— Говорил я тебе, что Лоувелл сюда не сунется! — заерзал в седле Малыш.

— Малыш, заткнись, а? — сказал Бак и прищурился, глядя на Никки. — Тогда мы обыщем дом. Если его здесь нет, тебе не о чем беспокоиться.

— Даже и не думайте. Я вам верю ничуть не больше, чем вашему хозяину.

— Ну ладно, тогда подыхайте вместе, если тебе так больше нравится. Я-то чуть не целый год добивался, чтобы вы с Лоувеллом друг друга прикончили, так черта с два — этот верзила, что на тебя работал, каждый раз улаживал дело. Мы и прерию подпалили, чтоб от него избавиться, да тут ты явилась.

— Как? — у Никки глаза на лоб полезли. — Что, пожар в прерии тоже ваших рук дело?

— А то! — встрял Малыш. — И скотину вам на поле загнали, и лошадь убили под мисс Амандой. Даже в сарай забрались, упряжь вам попортили.

— Так, значит, Лоувелл здесь ни при чем?

— Нет, конечно! А ты-то думала, что это он, а он — что это ты. Мы-то думали, вы друг друга пристрелите. Ну и ладно, — Малыш зло ухмыльнулся, — теперь-то это без разницы. Теперь вы все вместе. А шериф подумает, что Лоувелл хотел вас выкурить, а вы его пристрелили.

— Ну да! — презрительно фыркнула Никки. — Это, может, и неплохая идея, только вам такого не устроить. Для этого надо быть мужчиной.

Она уголком глаза следила, как Питер вышел из-за пристройки.

— А теперь убирайтесь вон с моей фермы, пока можете.

— Да ты что, нас пугаешь, что ли? — заржал Бак. — Подумаешь, кучка баб и глухарь в придачу!

— Ты еще не знаешь, на что мы способны, — отпарировала Никки. Только не смотреть на Питера!

— Не, Малыш, ты слыхал? Это она думает, что мы испугаемся… — начал Бак, но не договорил: лошадь Малыша взвилась на дыбы, молотя воздух передними копытами. Бак не успел и глазом моргнуть, как Питер сдернул его с лошади. Они покатились по земле, а лошадь Малыша сбросила всадника и умчалась прочь.

Очнувшись, Малыш увидел у самого своего носа дуло винтовки Никки.

— Надеюсь, у тебя хватит ума не шевелиться.

Зубы у нее были решительно стиснуты, и глаза нехорошо блестели. Малыш предпочел лежать тихо.

Питер был несколькими дюймами ниже Бака, но зато моложе и сильнее. После ожесточенной, но короткой схватки Питер одолел своего противника. Еще несколько минут — и оба негодяя лежали связанные.

— Молодец, Питер, — Никки похлопала его по спине. — Они даже не успели сообразить, откуда ты на них свалился.

Тут отворилась дверь, и наружу выскочила Лиана.

— Слава Богу, ты в порядке! Я так боялась! — Она бросилась в объятия Питера и уткнулась ему в плечо.

Эмили и Аманда тоже присоединились к остальным.

— Питер, — спросила Эмили, — что ты сделал с лошадью? Она так взвилась — я думала, она вас сейчас всех затопчет.

Питер быстро поцеловал Лиану, выпустил ее и оглянулся, ища свою шляпу. Нашел, подобрал, отряхнул. Потом, ухмыльнувшись, достал из нее длинную тонкую металлическую спицу и показал всем собравшимся.

— Моя шляпная булавка! — ахнула Лиана. Питер надел шляпу на голову, вернул булавку жене и принялся жестикулировать.

«Я решил, что это лучше винтовки, так что я прихватил ее по дороге и воткнул в шляпу. — Он отошел к пристройке и взял винтовку, оставленную у стены. — Винтовку-то я тоже прихватил, на всякий случай».

Никки перевела слова Питера.

— Ничего себе! — изумилась Аманда. — А он, оказывается, умный! — шепнула она подруге.

— А что в этом удивительного? — покосилась на нее Никки.

— Но ведь он же… ну, ты понимаешь?

— Глухой? Понимаешь, Аманда, если он не слышит, это не значит, что он не думает.

— Да, наверно… — Аманда помолчала, а потом горячо призналась: — Знаешь, Никки, я была такая глупая! Когда ты разговаривала с этими людьми, я вдруг поняла, что ведь у тебя нет никаких причин нам помогать! Из-за папы уехала твоя мама, а в то лето он пытался отобрать землю, где вы столько работали. Ну и я тоже, — Аманда прикусила губу и отвела взгляд, — я тоже не всегда хорошо себя вела. А вы все-таки спасли нас с папой. Я даже не знаю, как тебя благодарить.

— Ну и не надо, — Никки чувствовала себя неловко. — Мы, в общем-то, сделали это не ради вас. А потом, на самом деле почти во всем был виноват не твой отец, а эти двое, — она кивнула на связанных ковбоев. — Теперь-то они перестанут нам докучать. Только что же с ними делать?

В конце концов ковбоев взвалили на повозку, и Никки, Питер и Аманда отвезли их в город к шерифу. Выслушав Аманду, шериф обещал послать на ранчо Лоувелла пару своих людей на случай, если там остались другие бандиты.

На обратном пути все трое решили, что Аманде с отцом безопаснее будет остаться у Чендлеров, где Эмили сможет ухаживать за Лоувеллом.

— Аманда, — сказала Эмили, едва они вошли, — ваш отец очнулся и зовет вас.

— Как вы думаете, он выздоровеет? — спросила Никки у тетушки, провожая глазами Аманду, торопящуюся в дом.

— Не знаю, — Эмили сняла очки и потерла переносицу. — Поживем — увидим.

Немного погодя Никки нашла Аманду на крыльце. На темных ресницах Аманды сверкали слезы.

— Все пропало, Никки, — сказала она, не поднимая головы.

Никки села рядом. Ей хотелось утешить подругу, но она не знала как.

— Что?

— Скот, деньги — все. Папа меня затем и звал, чтобы это сказать. Все, что у нас осталось, — дом да несколько акров бесполезной земли.

У Никки глаза на лоб полезли.

— Да ты что! Твой папа — один из самых богатых людей в Вайоминге.

— Понимаешь, он сказал, что в последние годы цены на скот упали, и еще он несколько раз неудачно вложил деньги, так что у него не осталось наличных. А потом пришла засуха, и мы начали терять скот. А эта ужасная зима довершила дело. У нас осталось меньше половины стада. Этого не хватит даже на то, чтобы начать все сначала. — Аманда вздохнула и повернулась к Никки. — Знаешь, что самое странное? Мне все равно. Все, чего я хочу, — это чтобы папочка выздоровел. Никки, а что, если он умрет?

И она снова разрыдалась. Никки не знала, что ответить. Она просто обняла подругу и дала ей выплакаться.

Прошло три дня и три ночи. Четыре женщины по очереди дежурили около Германа Лоувелла. Изредка он приходил в сознание. Тогда они пытались накормить и напоить его. Но по большей части Лоувелл пребывал в забытьи. И они беспомощно следили, как тает этот сильный человек.

Однажды ночью Никки сидела у постели и шила. Вдруг Лоувелл открыл глаза.

— Саманта? — с надеждой спросил он.

— Нет, это Никки, — тихо ответила она, но Лоувелл, казалось, не слышал. Он взял ее за руку.