Сторонники одного были в администрации президента РФ. «… Даже в этой невыгодной ситуации Филатов с не присущим ему темпераментом продолжал утверждать, что не отстоять Шумейко — значит не просто проиграть, а лишить команду уверенности в том, что ее преданность ценима Президентом». [849]

Тогда оппозиционный Верховный Совет РФ симпатизировал вице-президенту. В июле 1993 года Верховный Совет дал согласие на возбуждение уголовного дела в отношении бывшего народного депутата Шумейко. Посадить этого бывшего депутата не успели. Верховный Совет был разогнан. Не пострадал и его оппонент, которого временно арестовали, но совсем за другое деяние.

4.7.1. Это не изобретение автора данной книги назвать «дело ГКЧП» и «дело КПСС» процессами века. Их так называли другие.{290}

Оба процесса связаны друг с другом логикой событий. Первым появилось «дело ГКЧП». Но именно из-за ГКЧП, точнее из-за его провала, потом появилось «дело КПСС».

Позже адвокат Крючкова Юрий Иванов напишет: «Вообще все крупные уголовные дела, имеющие политическое значение и возбужденные «при Степанкове», объединены одним общим свойством — их расследование носит бессрочный характер. И это вполне понятно. Ведь большинство этих дел возбуждалось и афишировалось в угоду политическим настроениям нынешних руководителей России».[850] Уточним только, что имелось в виду «дело ГКЧП» и другие уголовные дела. В том числе и дел «по шельфу», т. е. по соглашению о передачи США части спорной территории в Беринговом проливе.

4.7.2. Напомним, что еще 29 октября 1991 года генеральный прокурор РСФСР Степанков заявил, что следствие по делу ГКЧП должно быть закончено к концу ноября.[851] Однако, оно не окончилось и в конце декабря. А наступивший 1992 год можно по праву назвать годом несостоявшихся процессов века.

Менялось и положение подследственных. Заместитель председателя военной коллегии Верховного Суда РФ генерал-майор юстиции Александр Уколов изменил меру пресечения всем привлеченным по «делу ГКЧП», находившимся под стражей. Домой из «Матросской тишины» вышли Г. Янаев, В. Павлов, А. Тизяков, О. Бакланов. Была снята стража возле больничных коек Д. Язова и В. Крючкова.

4.7.3. Пока шло следствие, информация о нем буквально вытекала как из дырявой бочки. Хотя это и было особо важное уголовное дело, содержащее многие секреты. Пленки с признаниями главных обвиняемых неожиданно оказались опубликованы германским «Шпигелем». Разразился скандал. Генеральный прокурор вынужден было возбудить уголовное дело по факту утечки информации. Позже Крючков напишет: «…Можно предполагать, что в ходе проверки об утечки вышли на таких должностных лиц, во власти которых было остановить дальнейшее, более глубокое расследование».[852]

Генерал Владимир Медведев в 1994 году писал: «Первая утечка информации немецкому журналу «Шпигель» была, по утверждению бывшего Генерального прокурора России, чьим-то преступлением. Чьим? До сих пор неизвестно. Были отстранены три следователя, которые допрашивали В. Павлова. Однако результат расследования до сих пор неизвестен, виновные по сей день не названы».[853]

Дальше больше. Вышла книга «Кремлевский заговор. Версия следствия». Написали ее уже сам генеральный прокурор Степанков и его заместитель Лисов. В набор она была сдана 7 июля 1992 года, подписана к печати 26 августа 1992 года. Многих такой подход руководства генеральной прокуратуры удивил, если не сказать — шокировал.

«Случай вопиющий, беспрецедентный!».[854] «В любой стране, — писал Олег Попцов, — это стоило бы прокурору его кресла и предрешило бы мгновенный закат его профессиональной карьеры. В любой стране, но только не в России, переживающей свое судорожное демократическое рождение, сделавшее безалаберность, безответственность, безнаказанность образом обретенных свобод».[855]

«Весьма интересно было бы знать, когда, на какой стадии следствия, были заключены — заранее! — договоры об издании книги у нас и за рубежом, какова сумма гонораров за ее издание и публикации в «Огоньке», оплачивались ли напечатанные снимки».[856]

Чем руководствовались авторы книги сказать трудно. Но версии всего две. Либо желанием заработать на книге деньги и популярность, либо желанием оказать давление на принятие нужного решения по делу. Оба варианта авторов не красят. Тем более, что речь идет о генеральном прокуроре страны и его заместителе.

4.7.4. В конце января было принято постановление о назначении судебного заседания. Процесс был назначен на 14 апреля 1993 года. Одних свидетелей было свыше 1000 человек.

Обвинительное заключение было вручено обвиняемым в феврале 1993 года. Само обвинительно заключение составляло пять томов. Для не знакомых с уголовным судопроизводством поясним: обвинительное заключение — итоговый и, по сути дела, аналитический документ, обобщающий все материалы уголовного дела. Пять томов — колоссальный труд.

Планировался грандиозный процесс. И как всякая грандиозность, он должен быть дорогим. 29 января 1993 года в ходе обсуждения бюджетного послания российским парламентом депутатам было предложено принять постановление о дополнительном выделении Верховному Суду РФ 32,5 миллиона рублей для организации и проведения «процесса ГКЧП». Постановление было принято.

Суд шел неторопливо. А зачем ему торопиться. В конце 1991 года уголовное дело было актуальным. В 1992–1993 годах оно стабильно теряло актуальность. Новым российским властям было не до этого уголовного дела, другие проблемы занимали. Так было не редко в российском правосудии, сначала все затягивается, затем теряет актуальность, затем суд принимает соломоново решение, чтобы не создавать себе проблем с подсудимыми, для которых то актуальность остается.

К концу ноября 1993 года основные процессуальные вопросы были рассмотрены, и началось официальное судебное следствие. Так продолжалось до 23 февраля 1994 года, когда Государственная Дума приняла закон об амнистии. Все обвиняемые согласились прекратить дело. Однако еще некоторое время продолжались споры о праве на амнистию. Позже обвиняемый Варенников отказался от амнистии и через год был оправдан по суду.

Так бестолково кончился один из «процессов века».

4.7.5. Пока шло разбирательство по делу ГКЧП, начался Конституционный суд, который проверил законность указов президента РФ о приостановлении деятельности КП РФ, о деятельности КПСС и КП РСФСР и об имуществе КПСС.

Интересно отметить, что ведущие коммунистические вожди КПСС и КП РСФСР не спешили попасть в суд в качестве истцов. Практически рядовой член компартии Юрий Слободкин взял эту ношу на себя.

Сомнительность президентских указов была видна невооруженным глазом. Однако, допустить отмены их в период бурного роста оппозиционных настроений власти не решались. Тогда придумали хитрый ход. На стол конституционных судей легло еще одно ходатайство о проверке конституционности самой КПСС. Ходатайство подал депутат Олег Румянцев, которой через несколько дней был поддержан еще пятьюдесятью с лишним депутатами. Противники коммунизма явно намеревались провести процесс века.{291} Этакий российский вариант Нюрнбергского трибунала.