Не правда ли, красиво написано? «Революционной перестройки». Знали бы они тогда, чем для органов госбезопасности кончится эта перестройка! А, в самом деле, почему бы всемогущим органам КГБ не предвидеть чем все кончится для страны вообще и для них в частности? За что же им всем деньги платили? Ведь не только же за вербовки иностранцев и борьбу с антисоветчиками. Кстати, могучую коммунистическую державу, управляемую КПСС, погубили отнюдь не отдельные жалкие антисоветчики, а самые что ни на есть идейные коммунисты, а кем еще могли быть члены Политбюро. Именно они и привели сначала к распаду системы коммунистических стран, а потом и к развалу самого СССР — лидера мирового коммунизма.

В свое время знаменитой была книжка Ельцина «Исповедь на заданную тему». Автор счел необходимым там отметить: «…Председатель КГБ Крючков, вдруг перепрыгнув ступень кандидата, сразу же был введен в состав Политбюро. Это продолжение старой традиции сращивания партийной верхушки с органами безопасности, конечно же, шокировало всех. Все-таки во времена перестройки и гласности, хотя бы из чувства такта и здравого смысла, Горбачеву не стоило превращать один из госкомитетов в самый главный комитет. Но нет, жажда власти и страх ее потерять важнее любой логики и любого здравого смысла. КГБ должен быть на страже партийных интересов, пусть Крючков будет рядом под боком» (Ельцин Б.Н., «Исповедь на заданную тему», М., «Огонек-вариант», 1990, с. 119–120).

Читаешь и думаешь, уж не обижается ли Борис Николаевич, что его дальше кандидата в Политбюро так и не взяли? А вот насчет госкомитета он хотя бы формально не прав. КГБ в то время не был государственным комитетом, он был просто комитетом. Этакое суперминистерство, не называемое министерством. Кстати, в конце 1991 года Ельцин, придя к полной власти, сам советовался часто (а порой и только) со своими людьми из спецслужб. Так что, такова, видимо, судьба российских властителей.

Впрочем, после августа 1991 года партийность КГБ вспоминали не раз и обычно недобрым словом. Например, И.Л. Бунич писал: «Нужна ли нам подобная служба безопасности, которая ни разу с 1917 по 1994 год не смогла обеспечить безопасность государства? Может быть, настала пора очистить от десятков тысяч антигосударственных и антинародных элементов, именующих себя «чекистами», целые кварталы многоэтажных зданий, которые они занимают во всех более-менее крупных городах, выкинув им вслед портреты их любимого Дзержинского, пока они своими играми не уничтожили Россию так же как они уничтожили СССР?

Потому что ни Россия, ни СССР не являлись и не являются их Родиной. Они были лишь боевиками международной террористической организации, называвшей себя партией большевиков и гордившейся тем, что у нее нет Отечества». (Бунич И.Л., «Кейс и меч», Санкт-Петербург, «Шанс», 1994, с.8).

Вот так зараз и всех черной краской. Кстати, действительно, в «Положении об органах государственной безопасности», утвержденных ЦК КПСС и Советом Министров СССР в 1959 году было сказано: «Статья первая: Комитет государственной безопасности при Совете Министров СССР и его органы на местах являются политическими органами, осуществляющими мероприятия Центрального комитета и правительства.

Статья третья: Комитет государственной безопасности при Совете Министров СССР работает под непосредственным руководством и контролем Центрального комитета КПСС». («Российская газета», 13.09.91, с.1).

«Полиция в России всегда относилась к своей работе творчески. В царские времена тайная полиция отнюдь не была сборищем любопытных проныр, это была чрезвычайно изобретательная организация, которая вынашивала и воплощала в жизнь удивительные и масштабные проекты…

Советская охранка действовала с еще большим рвением». (Хлебников Павел (Пол), «Крестный отец Кремля Борис Березовский или История разграбления России», М., «Детектив-Пресс», 2001, с.59).

Вспоминая свою первую встречу с Ю.В. Андроповым, Крючков писал: «К концу лета 1955 года я получил назначение на работу в нашем посольстве в Будапеште. В это же время состоялось мое знакомство с человеком, который сыграл, пожалуй, самую значительную роль в моей дальнейшей судьбе». (Крючков В.А. «Личное дело», М., «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 1, с. 35).

Кстати, Евгений Чазов писал: «Вообще, после того как ушел из КГБ Андропов, все новые руководители этой организации, как говорят на Руси, на голову ниже своего предшественника по таланту, образованности, политической силе и организационным способностям. Они исповедовали только собственные интересы и приспосабливались к складывающейся обстановке». (Чазов Е.И., «Здоровье и власть. Воспоминание «кремлевского врача», М., «Новости», 1992, с.202). Следует только уточнить, что первым приемником был недолговременный Федорчук, затем более долговременный Чебриков, а уже после него Владимир Александрович Крючков.

«В 1989 г. пресса крушила правоохранительные органы, так что в московской прокуратуре за два месяца уволились почти все следователи — не желали работать в обстановке травли». («Наш современник», N 4, 2000, с.222).

Один из сотрудников госбезопасности, назвал ее «известной противницей КГБ СССР». (Яровой А.Ф., «Прощай, КГБ», М., «Олма-пресс», 2001, с. 277–278).

Вот так вспоминает настроения сотрудников госбезопасности один из заместителей председателя КГБ СССР: «Редкий день обходился без сетования на средства массовой информации. Выпады против КГБ следовали один за другим. Особое раздражение у нас вызывал "Огонек", да и другим изданиям достается за необъективность. Тон разговоров в целом пессимистический, хотя сам Крючков по натуре оптимист. Одна из его любимых присказок: «Проиграть мы всегда успеем, надо постараться выиграть». Примечательно, однако, что, выслушав какое-то безрадостное известие, он все чаще ограничивается неопределенным «да-а-а», не высказывает своего мнения и не дает указаний». (Л.В.Шебаршин, «Рука Москвы», М., «Центр-100», 1992, с.270).

Снова и снова обращаясь к Председателю КГБ СССР. Л.В. Шебаршин констатировал: «Наше руководство тоже не знало, что делать». (Л.В.Шебаршин, «Рука Москвы», М., «Центр-100», 1992, с. 274). А когда руководство дезориентировано, подчиненные обычно положение не спасают.

Вот образец одного из высказываний (хотя и опубликованного после 1991 года, но примерно такое же они не раз говорили и раньше) Гдляна-Иванова на органы КГБ: «Совместная работа с КГБ дает достаточно оснований для того, чтобы судить о нравах таинственного учреждения. А, таинственного-то, оказалось, мало. Не раз приходилось убеждаться, что не интересы дела здесь превыше всего, а честь мундира. Ведомственная корысть оправдывается, как известно, любые методы и способы достижения цели.

В частности, бытует мнение, что подразделения КГБ из всех правоохранительных органов наименее заражены коррупцией. Это действительно так. Но даже в такой элитарной семье, как говориться, не без урода. Однако, если мы время от времени узнает о судебных процессах над судьями, адвокатами, прокурорами, следователями, работниками милиции, преступившими закон, то сотрудников госбезопасности на скамье подсудимых что-то не видно. Можно, конечно, организовать шумный процесс над агентом, завербованным иностранной разведкой. Что же касается уголовщины, тут все шито-крыто. А чаще всего руководство тайной полиции стремится попросту не допускать суда над своими подчиненными». (Гдлян Т.Х., Иванов Н.В., «Кремлевское дело», Ростов-на-Дону, 1994, с. 40–41).