Но это потом. А первоначально истерическая панихида по безвинным жертвам, торжественно-кощунственное награждение их всех почетными званиями Героя Советского Союза. А за что? Ведь потом оказалось, что никто не виноват. Если нет преступления, то разве может быть герой, его пресекающий? Оказывается, может, если захочет кто-то властно направляющий ход событий.

Александр Иванович Лебедь написал: «Погибших людей по-человечески жаль. Безвременно ушли из жизни полные сил и здоровья молодые люди. Царство им небесное и земля пухом. Но то, что они стали последними в истории существования страны Героями Советского Союза, восприняв это звание посмертно из рук людей, которые готовились этот Союз ликвидировать, звучит с каждым днем и месяцем все более пронзительно-кощунственно».[261]

2.2.1. По юридической логике за преступлением должно следовать расследование, затем наказание. По политической логике — не всегда так. Сразу после падения ГКЧП началась эпидемия расследований. Кто и что только не расследовал! Впрочем, есть хорошая русская пословица: у семи нянек дитя без глаза.

Вероятно, некоторым хотелось порасследовать, чтобы показать свое превосходство над некогда могущественным КГБ, некоторым — получить нужную для себя информацию, некоторым — пристроить нужного человека, некоторым… В прочем, были ли такие, которые хотели объективно разобраться с проблемами государственной безопасности?{164}

Прежде всего, начнем с самого уголовного дела, которое вопреки всякой логике («преступление» ведь было направлено против союзных властей) было возбуждено прокуратурой Российской Федерации. Очевидно, команда Ельцина понимала, позволить расследовать прокуратуре СССР, означает потерять контроль над ситуацией, контроль над Горбачевым и общественным мнением. Их логика была логикой политика, неожиданно получившего прекрасный шанс разделаться с конкурентами.

2.2.2. Расследование дела ГКЧП первоначально казалось победителям делом легким и быстрым. Уже 29 октября 1991 года генеральный прокурор РСФСР Степанков заявил, что следствие по делу ГКЧП должно быть закончено к концу ноября.[262] Генеральный прокурор огромной страны, как и все молодые (40 лет) начальники, хотел поразить сограждан быстротой работы.{165} Но, как и все такие молодые реформаторы, он оказался плохим пророком. Впрочем, какая ему разница. За его несбывшиеся пророчества расплачивались совсем другие.

Тем более, что тогда время шло очень быстро и актуальность дела ГКЧП испарялась стремительно. Через несколько месяцев (особенно после декабря 1991 года) российские власти заметно потеряли интерес к делу.{166} И господина прокурора никто уже не торопил.

2.2.3. Следует также отметить, что кроме расследования всего дела ГКЧП была еще и проверка деятельности органов КГБ. Председатель государственной комиссии по расследованию деятельности органов государственной безопасности стал Степашин, назвавший КГБ одним из инициаторов переворота. Все документы комиссии, по словам Сергея Степашина, планировалось передать в средства массовой информации.[263]

«Карьерный взлет Степашина пришелся на дни после путча, — писал Владимир Воронов, — одно время его даже прочили на пост министра обороны. О реальных политических взглядах господина Степашина в те дни (да и после) судить трудно, возникает даже сомнение в том, что они у него вообще имеются… Люди с характером Степашина просто по своей природе органично не способны к какой-либо собственной инициативе — это лишь послушные исполнители, к тому же подверженные влиянию собственного аппарата».[264] Разумеется, это только одна из точек зрения. Были и другие.

Степашин потом станет заместителем министра — начальником управления Министерства безопасности РФ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области и В.В. Путин скажет о нем: «Он … повел себя неожиданно по-взрослому, чем вызвал уважение многих, в том числе и мое».

2.2.3.1. Существует интересная (хотя и сомнительная информация) о начале работы комиссии: «Напутствуя Степашина, президент России Борис Ельцин говорил о необходимости объективного рассмотрения всех обстоятельств случившегося и предупреждал о недопустимости развала КГБ, разгона его сотрудников.

Удивительно, но это было именно так. Человек, с именем которого олицетворяются все самые драматические события в российских спецслужбах, говорил именно об этом. «Нельзя допустить, чтобы пострадали невинные офицеры, нельзя допустить, чтобы мы потеряли самую сильную спецслужбу в мире!» Что это? Истинная убежденность или противопоставление своей позиции точке зрения Горбачева, который скорее всего под давлением А. Яковлева и под влиянием позиции США, требовал от Бакатина демонтажа российских спецслужб?

Трудно сказать. Потом было всякое… Но тогда ход работы комиссии Ельцин держал под своим контролем».[265]

Свежо предание… Но все же интересная информация.

2.2.3.2. «Работа комиссии по расследованию деятельности КГБ не завершилась тогда ничем, — писали о Степашине. — Но для карьеры оказалась полезной».[266]

А сам Сергей Степашин сразу после «путча» выступил за прекращение существование КГБ.[267] Надо отметить, что он тогда уже стал играть заметную роль в решении судьбы российской госбезопасности, будучи кроме, всего прочего, заметной фигурой российского парламента. Одно время можно было совмещать должности в парламенте и в исполнительных органах власти.

2.2.3.3. Журналистка Евгения Альбац вспоминала: «Той осенью надежд девяносто первого волей судеб и журналистского интереса я входила в различные комиссии и государственные и парламентские, расследовавшие деятельность КГБ…

Той осенью и зимой я не мало дней провела в коридорах и кабинетах Лубянки (до тех пор, пока меня, как ненужного свидетеля, не выгнали из комиссии)…».[268]

А вот другое мнение: «Во время работы комиссии из здания были удалены все посторонние, в первую очередь журналисты. Корреспондент газеты «Московские новости» Евгения Альбац взвизгнула и обмякла, навсегда затаив обиду и на Степашина, и на Лубянку, и на многих с ними связанных. Впрочем, свою щепотку славы она получила, собрав не без помощи отдельных «чекистов» досье на многое и многих в тот период».[269]

Разных расследователей, как и разных комиссий, было сколько угодно. Но у семи нянек, как известно, дитя остается без глаза.

2.2.4. Но, если кто думает, что этим количество «расследователей» можно считать пересчитанным, тот ошибается. Была и еще одна комиссия, поспешно созданная во главе с Г.Ф. Титовым на совещании руководящего состава КГБ.

Лучше расследовать самим, чем позволить сделать это другим. Тут же на совещании начинается поиск «врагов» со стороны отдельных сотрудников. «Быка за рога, а точнее, присутствующих за горло берет заместитель председателя КГБ РСФСР В.А. Поделякин. Напористо, с чувством огромной внутренней убежденности он говорит, что совещание уходит в сторону от самого главного вопроса о кадрах. Надо вывести из состава коллегии тех, кто активно участвовал в деятельности ГКЧП….