«Прунскене сама объяснила, на какой крючок ее подловили.

В ее кругу прекрасно было известно, что нелады с ведомством могут разрушить карьеру, лишить возможности ездить за границу. Личные отношения с сотрудниками госбезопасности создавали некий запас прочности. В таких отношениях часто и не возникал вопрос о письменном подтверждении своего согласия быть агентом или денежном вознаграждении.

Все это походило скорее на дружескую беседу с приятными людьми, которые интересуются здоровьем, домашними делами и не забывают поздравить с праздниками. Но, вернувшись в свои кабинеты, эти приятные люди писали подробные рапорты, каждый из которых начинался словами: «Источник такой-то (псевдоним) сообщил….»

Прунскене попалась на традиционный вербовочный прием, которому учат в закрытых учебных заведения будущих сотрудников секретных служб». («Новое время», N 24, 1992, с.20).

В басне И.А. Крылова «Кукушка и Петух» есть такие строки:

«За что же, не боясь греха,

Кукушка хвалит Петуха?

За то, что хвалит он Кукушку».

Не этим ли объясняется такая «симпатия» экс-председателя КГБ СССР к Владимиру Вольфовичу? Если это так (а уж очень похоже), то заодно вспоминается, что очень многие рассказывали совсем другое о господине Жириновском. Но, похоже, для Крючкова личная поддержка в трудную минуту значит больше, чем сущность человека. А это о многом говорит в психологическом портрете господина Крючкова.

Например, попытки анализа косвенных признаков сотрудничества Жириновского с КГБ сделал Игорь Ачильдеев. Не со всем можно согласиться, но ряд выводов представляют интерес. И не малый интерес. Автор писал: «Еще в 1981–1987 годах, работая над книгой по общей теории систем, я вынес убеждение, что проблема восстановления истины по ее следам, остающимся в любой дезинформации, в принципе решаема. Она трудна теоретически, еще более запутана практически, но все же не кажется неразрешимой». («Новое время», N 41, 1994, с.38).

Петр I хотя и прорубал «окно в Европу», но не за счет утраты российских позиций, а огромной настойчивостью присоединял так необходимые России территории. Так что сравнение, по меньше мере, неуместно. А, по сути — издевка.

Игорь Бунич писал: «Автором статьи был Бабурин, хотя для видимости он прикрылся еще тремя соавторами, никогда до этого не грешивших пером». (Бунич И.Л., «Кейс и меч», Санкт-Петербург, «Шанс», 1994, с.133).

Это, вероятно, о Ю. Голике.

Это, вероятно, о Н. Энгвере.

«Благодаря расплывчатости термина и его новизне для открытой печати, никто толком не знает, что это такое. В сознании многих «агент влияния» ассоциируется с «агентом ЦРУ», «агентом империализма» или «английским шпионом». Благо, историческая память хорошо сохранила все, что связано с подобной терминологией. Но это не так. «Агент влияния» — это далеко не всегда шпион и тем более, уголовный преступник. Ему чаще всего даже невыгодно быть преступником. Более того, иногда он свято верит в то, что делает, и полагает, что все его поступки идут на благо Родины.

Агент влияния — это достаточно размытая категория, не имеющая четких границ. Тем не менее, некоторые характерные признаки, присущие всем агентам влияния, мы выделить можем.

Это, во-первых, способность влиять на общественное сознание у себя в стране. Оно может быть большим и распространяться на всю территорию и на все социальные слои, а может быть локализовано в пространстве, средствах, объектах и субъектах воздействия.

Во-вторых, непременное включение в определенную сеть. Сами они об этом могут и не знать, хотя догадываться могут многие. Агент влияния всегда только винтик в сложнейшей машине «делания политики».

В-третьих, объективное способствование достижению целей, поставленных «хозяином», своими действиями. На определенном этапе эти цели (только промежуточные!) могут так же объективно соответствовать нашим собственным интересам — гласность, демократизация, права человека и прочая словесная мишура. В ряде случаев агенты влияния могут знать и конечную цель, но только в самом общем виде, и это свидетельствует только о том, что есть более высокий уровень управления, который держит самого «хозяина» за пешку.

В-четвертых, обязательное «обучение». Речь, разумеется, не идет о школьных классах, лекциях и экзаменах. Обучение может быть групповым и индивидуальным. Агентов пониже ростом вызывают «туда», к более сильным «учителя» приезжают сами. Формы обучения многогранны и многообразны: от типичных лекций до задушевных бесед за рюмкой коньяка или бокалом виски. Есть и лоции и лоцманы.

В-пятых, принадлежность к числу функционеров «заднего плана». Чем сильнее агент, тем глубже он запрятан. Это «теневики» от политики, «серые кардиналы». Они не правят, а направляют. Если они по каким-то причинам выходят на первый план, то, как правило, на очень короткий период времени.

В-шестых, приверженность неким, как правило, абстрактным категориям — демократии, общечеловеческим ценностям, достижениям мировой цивилизации и т. д. Все знают, что это такое, но еще никому не удавалось достаточно четко выразить это словами.

Агентами влияния могут выступать группы и движения. Например, движение «Демократическая Россия» или на определенном этапе своего существования пресловутая МГД, о которой сегодня уже почти все забыли, что, кстати, тоже входит в планы «разработчиков». «Мавр сделал свое дело, мавр должен умереть». И умирает.

Обработка агентов влияния — процесс сложный и кропотливый, соседствующий с обработкой всего общественного сознания, формированием общественного мнения в нужном направлении». («Советская Россия», 21.11.92, с.3). Интересная трактовка. Хотя не совсем из вышесказанного можно согласиться.

Свою точку зрения автор настоящей книги высказал в главе первой (см. пункт 1.11.).

Означают ли эти слова признание роли агентов влияния? В принципе означают. Но признание произнесено слишком общими словами, без конкретизации. Кроме того, нельзя исключить, что господин Буш хвастается перед своими избирателями и налогоплательщиками, на деньги которых осуществляется подрывная деятельность. Так что доказательство это недостаточно конкретно и не проверено.

Вот что писал о подобных «институтах» Д.А. Волкогонов (а его то трудно обвинить в коммунистической идейности): «Многие «общественные» центры психологических диверсий финансируются империалистическими государствами, которым выгодно, чтобы за большинством акций, осуществляемых этими неправительственными органами, можно было не отвечать….

«Общественные» пропагандистские центры существуют в самых различных формах: ассоциации, советы, институты, фонды, корпорации, программы, комиссии и т. д. В Соединенных Штатах их несколько сот, и каждый из них специализируется в какой-то конкретной области идеологической, психологической войны. По существу, происходит распределение ролей в этом огромном антикоммунистическом оркестре, которым дирижируют с самых высоких этажей политической власти столиц империалистических государств…

Перечень подобных «общественных организаций», находящихся, как правило, на содержании ЦРУ, различных антисоциалистических фондов, очень пространен, и его невозможно привести даже частично». (Волкогонов Д.А., «Психологическая война», М., Воениздат, 1983, с. 175, 179).

Еще раз обратим внимание, что написал это доктор философских наук Дмитрий Антонович Волкогонов, который впоследствии столь много устно и письменно развенчивал миф коммунизма.