Ф.Д. Бобков следующим образом мотивировал свое решение написать книгу воспоминаний: «…Соображения государственной пользы и общественного блага, острое ощущение необходимости именно сегодня начать разговор об истинной роли КГБ…взяли верх. Хочу надеяться, мне удалось рассказать многое, но при этом не отступить от принципа «Не навреди!». (Бобков Ф.Д., «КГБ и власть», М., «Ветеран МП», 1995, с.5).

Например, в самом начале 1992 года журнал «Новое время» опубликовал интервью с бывшим советским разведчиком Олегом Гордиевским, который стал сотрудничать с английской разведкой, а в 1985 году бежал за границу. Он трогательно рассказал, как разочаровался в КГБ и коммунизме, как 11 лет сотрудничал с разведкой Великобритании. Не сказал только как, получая высокую зарплату офицера госбезопасности, предавал своих коллег, предавал КГБ, предавал страну. Впрочем, журналист его и не спрашивал.

«Были преданы гласности сведения, полученные в результате разведывательных и контрразведывательных операций. Под удар поставлены ценные источники, люди, помогавшие нашей стране». (Крючков В.А., «Личное дело», М… «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 1, с.377).

Ельцин признавал: «Меня часто спрашивали, почему тогда, осенью 91-го, в ближайший круг президента не вошли такие популярные в горбачевские времена люди, как Попов, Собчак, Афанасьев». (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с. 244). Заметим, что именно с ними Ельцин и начинал в рядах межрегиональной депутатской группы.

Кстати, Ельцин так и не дал ответ в отношении названных им лиц. Он только пояснил, что Юрий Афанасьев — вечный оппозиционер, чем и хорош.

Внешне еще не значит в душе. Коржаков вспоминал как один молодой и возвышенный Ельциным демократ — Немцов в неформальной обстановке просто оскорбительно о нем отзывался. (Коржаков А.В., «Борис Ельцин: от рассвета до заката», М., «Интербук», 1997, с. 312–313). Так что старый друг иногда не хуже новых двух.

Словно в оправдание своего использования старой номенклатуры, Ельцину сказал: «Демократы, как правило, работать не умели вообще». (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с. 166).

Александр Васильевич Коржаков — выходец из простой деревенской семьи. И, не смотря на случайное возвышение, у него сохранилось что-то от неиспорченной цивилизацией русской патриархальной деревни. Кстати, в КГБ любили подбирать на службу именно таких русских и патриархальных (особенно в охрану и на некоторые иные места). Кажется, нет ничего более надежного, чем не испорченный цивилизацией русский человек. Разумеется, брали их не для продвижения по службе, а именно из-за надежности. Так что ничего националистического в таком подборе не было. Был просто голый практицизм. Да, и надежные были и среди других национальностей.

Давно известно, что чем выше руководитель, тем важнее кого он подбирает себе в ближайшие помощники. Нельзя все знать и делать, для этого должны быть другие, которым можно поручить и быть уверенным в надежности исполнения.

По версии Александр Коржаков: «Снять Явлинского с должности потребовал премьер правительства Иван Силаев. Я знал, что причины отставки заключались вовсе не в том, что кто-то из членов правительства не воспринимал разрекламированную программу «500 дней». Все было гораздо прозаичнее — Гриша много говорил, но конкретного делал мало. Например, подолгу не подписывал серьезных правительственных документов. Занимая пост вице-премьера и курируя экономический блок, он не горел желанием брать на себя большую ответственность. У Силаева лопнуло терпение, и он заставил своего заместителя написать прошение об отставке.

Явлинский написал. Ради протеста. И был уверен, что Борис Николаевич, прочитав прошение, с ним переговорит и осерчает на Силаева. Но Гриша не знал характера Бориса Николаевича. Прошения об отставке он подписывал без колебаний и душеспасительных бесед». (Коржаков А.В., «Борис Ельцин: от рассвета до заката», М., «Интербук», 1997, с.247).

Некоторые специалисты в области преступности негативно оценивали даже попытку запустить программу «500 дней». Писали: «Выдвинутый в программе «500 дней» лозунг о конверсии и легализации теневого капитала как одного из главных рычагов ресурсного обеспечения реформы сыграл для борьбы с мафией и коррупцией крайне отрицательную роль. Особенно негативно это отразилось на обеспечении прокурорского надзора и иного правоохранительного контроля за соблюдением законов о предпринимательстве, о коммерционализации, о налогообложении и антимонопольного законодательства. В результате процесс изменения форм собственности 90-х годов проходил, как правило, в нецивилизованных формах, часто принимал криминальный характер». («Основы борьбы с организованной преступностью», под ред. В.С. Овчинского, В.Е. Эминова, Н.П. Яблокова, М., «Инфра-М», 1996, с.172).

Вышесказанное, похоже на преувеличение, на попытку свалить ответственность на авторов не осуществленной программы. Но сама идея о слабом контроле за процессом коммерционализации похожа уже на истину.

Об Алексее Головкове писали: «По некоторым данным, именно он привел в коридоры Белого дома к Геннадию Бурбулису Егора Гайдара и «его мальчиков». Если бы Гайдар не приглянулся, готов был привести и других. Утверждают даже, что именно Головков является главным идеологом, вдохновителем и опорой кабинета реформ». («Новое время», N 4, 1992, с.60).

Руцкой позже это слово «без комплексов» прокомментировал словами «жулики и авантюристы». («Наш современник», N 12, 1995, с.144).

Дэвид Саттер высказался по этому поводу: «Граждан России фактически ограбили». («Совершенно секретно», N 7, 2003, с.5).

В ноябре 1992 года еженедельник «Новое время» писал: «Распрощаться с Гайдаром сейчас, когда Запад в очередной раз решает, вопрос об отсрочке наших платежей, было бы ошибкой. Имя Гайдара в ряду руководителей страны — такой же знак стабильности, как и имя Ельцина. И в стране, и за рубежом многие воспринимают ситуацию так: «Есть Гайдар — есть реформа. Нет Гайдара — нет реформы». («Новое время», N 45, 1992, с.7).

Авторитет страны сведен к одной личности!? Что в этих словах больше наивности, глупости или цинизма сказать трудно. Но на президента это, конечно же, действовало. Да, собственно говоря, это вероятно и предназначалось для влияния на президента.