При этом, к сожалению, следует признать, что и вторая («пострадавшая») сторона была далека от идеала и с точки зрения законности, и с точки зрения интересов страны. Шел простой спор о разделе власти между разными группировками. Ангелов там не было. А, следовательно, и сделать ангельски верный выбор не было возможности. Супруга капитана Миронова в пушкинской повести «Капитанская дочка» сказала однажды: «Разбери…кто прав, кто виноват. Да обоих и накажи».

Кроме того, нельзя не вспомнить февраль 1917 года. Государь император, не желая пролить малую кровь своих соотечественников, создал своим отречением условия для гибели и страданий десятков миллионов тех же самых соотечественников. Это тоже факт отечественной истории.

Крючков писал: «Подобный аргумент, на мой взгляд, не только не может служить ни правовым, ни моральным оправданием военной акции против Верховного Совета, но и не имеет под собой фактической основы». (Крючков В.А., «Личное дело», М… «Олимп», в 2-х томах, 1996, т. 2, с.346).

Есть данные, что после появления Коржакова попытались расстрелять депутата Сергея Бабурина (Гарифуллина Н., «Сергей Бабурин: «ныне или никогда!», М., «Альфа», 1998, с.220).

Информация не достаточно проверена. Но в свете некоторых других данных конца 1993 года она не кажется слишком маловероятной.

Кроме того, у этих двух персонажей российской истории оказались общие друзья-враги. Коржаков писал, что он был (как и Ельцин) в хороших отношениях с Сергеем Носовцем и даже пытался сделать его руководителем Российского телевидения. (Коржаков А.В., «Борис Ельцин: от рассвета до заката», М., «Интербук», 1997, с.241). И тот же самый Носовец дирижировал в свое время компанией по отзыву депутата Верховного Совета РФ Сергей Бабурина, а потом был его соперником по выборам в мажоритарном округе. (Гарифуллина Н., «Сергей Бабурин: «ныне или никогда!», М., «Альфа», 1998, с. 228).

Ельцин это описывал так: «Вечером я пригласил в Кремль Черномырдина, Ерина, Грачева, Филатова. Уже в 16.30 было известно, что практически всю верхушку Белого дома удалось арестовать. Как раз в это время Коржаков с охраной на БТР и БМП сопровождал всех их в Лефортовскую тюрьму, принадлежащую Министерству безопасности». (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с.387).

А.С. Пушкин назвал одну из своих драматических сцен «Пир во время чумы», используя поэму английского поэта Джона Вильсона «Чумной город». Выражение употребляется в значении разгульной жизни во время общественного бедствия.

Кто был автором Конституции? Обычно у таких документов много авторов, но без конечного согласия Ельцина все равно не обошлось. Олег Попцов писал о Шахрае: «Он был инициатором проекта президентской Конституции. Ему даже приписывают ее авторство. Так ли это, трудно сказать. Но то, что он является ее ведущим соавтором — вне всякого сомнения». (Попцов О.М., «Хроника времен «царя Бориса», М., «Совершенно секретно», 1996, с. 261).

«Где наши хвалебные органы безопасности? — писали сразу три автора. — Где КГБ, перед которым трепетал весь мир?

Как попал в Москву незамеченным батальон «Днестр»? Как могли собраться и съехаться со всей страны вооруженные боевики, о которых говорил президент? Как можно было просмотреть подготовленную и спланированную атаку на мэрию и «Останкино», тем более что накануне штурмовики открыто заявляли о своих намерениях? Куда смотрел красавец-демократ Евгений Савостьянов?

Мы долго ратовали за то, чтобы силовые структуры возглавлялись профессионалами. Когда дошло до дела, оказалось, что никакие они не профессионалы. Могущественный КГБ сформировался в ситуации, когда ничто не угрожало всерьез государственной безопасности. Он умело боролся с диссидентами, размножающими на ксероксах «Хронику текущих событий», и ловил несуществующих американских шпионов. Против настоящих противников, когда возник риск и потребовалась настоящая работа, наши органы оказались абсолютно беспомощными». («Новое время», N 41, 1993, с. 14–15).

А должна ли была спецслужба вмешиваться в политические бои, когда формально парламент неизмеримо более прав (с точки зрения конституции)? Ни в августе 1991, ни в сентябре-октябре 1993 года органы госбезопасности (основная масса сотрудников) не стремились запачкаться в межклановых разборках. Тем более что после реорганизации КГБ в министерстве безопасности практически не оказалось силовых подразделений. В каком-то смысле этим можно даже гордиться, что во вспышках (к счастью, только они и были) гражданской войны у сотрудников руки в крови соотечественников не были запачканы.

Но гордость эта не должна мешать восприятию того факта, что (с точки зрения государственной безопасности) страна была в опасности и, кто-то конкретно должен был нести ответственность за это. Впрочем, мы же понимаем, что на самом деле никто ни за что не отвечал и вряд ли, будет отвечать.

Хотя, следует признать замечание, высказанное в СМИ, о том, что органам госбезопасности готовым нужно быть к любой ситуации. Правда, для этого их не нужно каждый год реорганизовывать, разъединять и перетряхивать.

Коржаков писал: «…Почему так и не удалось задержать снайперов, помогавших мятежникам? Да их никто и не ловил: они благополучно ушли «огородами». Министр безопасности Голушко получил орден «За личное мужество», хотя поставленную задачу — перекрыть подземные коммуникации, соединяющие Белый дом с другими зданиями, не выполнил. Схема коммуникаций у МБ была, я сам по ним лазил еще в 91-м году. Основная масса боевиков покинула Белый дом как раз через подземные ходы». (Коржаков А.В., «Борис Ельцин: от рассвета до заката», М., «Интербук», 1997, с.175).

В третьей книге приведено письмо Коржакова к Ельцину, в котором он критически отзывается о Чубайсе (пункт 14.12. третьей книги).