3.4.4. «Крысы» стали бежать с президентского корабля. «Первый заместитель Председателя ВС РСФСР Сергей Филатов сказал, что «Указ Президента РСФСР «Об образовании Министерства безопасности и внутренних дел РСФСР» — неудачный указ». С. Филатов также заявил в этой связи корреспонденту «Постфактума»: «Я не знаю, как этот Указ появился, считаю, что это очень большой шаг назад. Особенно, если говорить о демократии. Меня беспокоит и другое: правительственная связь, охрана Президента, охрана Председателя ВС, охрана зданий государственной власти — это все отдельные структуры, и мы создаем около всего этого еще такого монстра, куда входит все: МВД, госбезопасность — это действительно похоже на НКВД. В этой структуре все уживаться не может просто по идеологии своей. И один человек управлять этим не может».[648]

Многим, стоящим рядом с президентом РФ, было ясно, что возможно резкое усиление влияние на «хозяина» со стороны одного лица — министра нового министерства. Такая перспектива не нравилась даже многим ельцинистам. Им тоже хотелось играть важную роль при «хозяине».

3.4.5. Кроме парламентариев чекистам поддержку оказал Конституционный суд. С просьбой о приостановке Указа к Ельцину обратился председатель Конституционного суда России Валентин Зорькин. Он просил не вводить Указ в действие до заседания суда, которое планируется на 11 января. [649] «Он считал, что Указ Президента России «Об образовании Министерства безопасности и внутренних дел РСФСР» был принят «вразрез с принципами организации правового государства и ранее принятыми Верховным Советом РСФСР концепциями о государственной и общественной безопасности».[650]

Однако, газета «Труд» написала, что «новые руководители нового ведомства и правительство как бы и не услышали глас высшей судебной инстанции».[651] С одной стороны действовали по принципу: а Васька слушает, да есть. Тактика не плохая, пока идут споры можно попробовать сделать объединение необратимым.

С другой стороны, пока еще Ельцин пользовался значительным уважением в структурах власти. И противодействие ему велось с оглядкой на последствия. Валентин Зорькин рассказал, что официально Ельцин никак не отреагировал на то, что Конституционный суд принял дело к рассмотрению. По закону Президент был обязан это сделать. Наоборот шло форсированное создание МБВД.[652]

3.4.6. Пресса нашла хорошую тему для раскрутки. И все развивалось в стиле типичном для банального детектива. Газета «Комсомольская правда» писала: «Сильными неприятностями омрачены последние предпраздничные дни для некоторых из членов Конституционного суда. 30 декабря в квартире одного из них раздался телефонный звонок, и «доброжелатель» неприятным голосом поинтересовался здоровьем судьи, а также самочувствием его детей и внуков. По понятным причинам, домочадцам судьи пришлось срочно покинуть город.

31 декабря на жену и дочь другого члена Конституционного суда было совершено хулиганское нападение в подъезде. В третьего судью неизвестными были брошены два взрывных устройства. Судья, к счастью, остался жив. Конфиденциальный источник, из которого нам стала известна эта информация, связывает череду происшествий с требованием Конституционного суда от 27.12.91 приостановить действие Указа «Об образовании Министерства безопасности и внутренних дел».[653] Ах, они бедные. Надо же на правосудие оказывают давление!

Позже председатель Конституционного суда Валерий Зорькин на пресс-конференции не стал скрывать, что судьям угрожали расправой и были даже случаи покушения на их жизнь.[654] Та же самая информация с его слов, была опубликована в «Московских новостях». Тяжела ты судебная служба.

Ситуация постепенно складывалась явно не в пользу Президента. «По мнению министра юстиции Федорова, Ельцина можно попытаться убедить в нецелесообразности этого указа. Этим в ближайшее время и собирается заняться все его окружение».[655]

3.4.7. Тем временем, защитники Указа об объединении играли на эмоциях. Растущей преступности надо противопоставить объединение сил. 24 декабря в здании бывшего МВД СССР состоялась пресс-конференция, выступление делал бывший заместитель министра внутренних дел СССР генерал Виктор Ерин, который мотивировал решение Президента необходимостью усилить борьбу с преступностью. В пресс-конференции участвовал также бывший заместитель председателя МСБ СССР генерал Анатолий Олейников.[656] Этим, похоже, высокие посты в МБВД уже пообещали.

Основной довод защиты шага Президента на пресс-конференции был: «главное — остановить рост преступности». Заверений о том, что тоталитаризм нам не грозит. Сообщалось о создании комиссии, которая разработает и представит в ближайшее время структуру, штаты и проект Положения о МБВД РСФСР с выделением в отдельное направление службы, обеспечивающей государственную безопасность.[657]

«Оба генерала в своих мнениях оказались единодушны: создание МБВД неожиданностью не было, вопрос прорабатывался на различных уровнях с учетом мирового и отечественного опыта».[658] Но остается не ясным, как после длительной проработке оказались еще не подготовлены структура и проект положения о «монстре». А это свидетельствует не о длительности, а о скороспелости.

«Давайте посмотрим, — говорил Виктор Баранников, — в милиции шла борьба с организованной преступностью, в КГБ — борьба с организованной преступностью. Словно у нас в стране действуют два типа организаторов преступных сообществ. Это же нелепица!». Он же следующим образом объяснял участие КГБ в борьбе с оргпреступностью: «Просто его руководители почувствовали: рано или поздно их спросят за конкретные результаты, за то реальное, что сделано в интересах государства. А что ответить? Вспомним достижения «политических» главков? Или 6-го — «охранявшего» экономику, когда она нуждалась не в охране, а в коренной реконструкции. Борьбой с инакомыслием в политике и экономике не отчитаешься. Вот и понадобилась преступность. Вспомните, как Крючков объявил борьбу с саботажем, и за двое суток чекисты нашли огромные материальные ценности… на складах. Прости, а где им, интересно, еще находится? Ценности эти были якобы укрыты мафией. Люди, далекие от проблем преступности, возможно, и поверили, что КГБ бросил свою мощь на защиту граждан. А милицейские профессионалы смеялись. В любом УВД таких примеров — мешками. Просто времени говорить об этом с экрана ТВ катастрофически не хватает: нас захлестывал вал новых преступлений».[659]

Вспомнить объявления Крючкова, конечно, можно, но можно и не забыть слова самого Баранникова и вспомнить их, когда речь пойдет о событиях 1992–1993 годов. Мы еще поговорим на эту тему.

3.4.8. Далеко не все приняли с согласием доводы сторонников МБВД о необходимости объединения как способе борьбы с организованной преступностью. Вот что, например, писал Александр Стегалов: «Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что подкупить одну структуру гораздо проще чем две, не только по финансовым соображениям: до сих пор сотрудники местных ОРБ и отделов «ОП» через свою агентуру так или иначе, но контролировали друг друга».[660]