Возможно, Ельцину было преподнесено это так как он, потом через несколько лет написал: «Идея заключалась в том, чтобы резко изменить политический климат. Вместо того чтобы тащить за уши республики к подписанию нового документа, показать, что мы, славянские государства, уже включили схему объединения, не предоставляя другим возможности долго колебаться и торговаться: хотите — присоединяйтесь, не хотите — ваше право

Беловежское соглашение, как мне тогда казалось, было нужно, прежде всего, для того, чтобы резко усилить центростремительную тенденцию в развалившемся Союзе, стимулировать договорной процесс».[406] Хотели как лучше, получилось как всегда. Благими намерениями вымощена дорога в ад. Лучше не скажешь.

Александр Руцкой подчеркнул важное в том событии: Ельцину никто не давал право распоряжаться судьбой великого государства и 300 миллионами граждан.[407] Позже, перейдя в оппозицию, другой генерал (уже от госбезопасности) Стерлигов сказал: «Собственно говоря, они повторяют политику большевиков. Ленин для того, чтобы выжить самому, готов был вместе с Брестским миром — этим предательством национальных интересов — отдать и всю Украину. Нечто подобное сейчас совершают демократы с Бурбулисом, Гайдаром и Ельциным». Еще раз подчеркнем, что эти два генерала эти два высказывания сказали позже тех событий. Тогда бы они публично так не говорили, ибо были тогда в согласии с Президентом РСФСР.

Намерения же российского президента возможно и были не самыми плохими. Плохим оказался результат. «Идея славянского союза давно витала в воздухе, поэтому имела достаточную привлекательность, однако это одна из очередных иллюзий, в которую поверил российский президент и которая в конечном итоге разобьется о новый виток противостояния…».[408] Интересно, что напечатаны эти слова были уже 21 декабря 1991 года в одной из красноярских газет. Умеет провинция предсказывать судьбу страны.

2.8.8. Тема «заговорческого» характера проведения акции затем широко обсуждалась в средствах массовой информации. Как писал бывший Председатель Совета Союза Верховного Совета СССР К.Д. Лубенченко, «была завершена блестящая тайная и неожиданная политическая операция, совсем как в военное время…». Да и Президент Украины Л.М. Кравчук пояснил, что выбор места в районе «самой маленькой из трех столиц» не в последнюю очередь объяснялся тем, что там «было больше шансов сохранить… встречу в тайне».[409] А основной орган (т. е. КГБ), призванный предотвратить этот заговор был занят совсем другими делами. Собственно говоря, такого государственного органа в стране уже не было. Была его полудеморализованная тень, органы госбезопасности Союза доживали последние дни.

Однако все тайное, рано или поздно становится явным. Тем более, что три «беловежских зубра» сразу же сообщили о результатах своей встречи Президенту США{196} и в другие места. Затем стало известно и Президенту еще существующего формально Советского Союза.

Хотя только формально. Ведь участники Беловежского соглашения объявили о прекращении существования Советского Союза. При этом все они свалили на «недальновидную политику Центра», которая якобы привела к глубокому кризису, а переговоры о подготовке нового Союзного договора зашли в тупик. И доля истины в том была.

2.8.9. Чем было Беловежское соглашение? «…Это был настоящий заговор и его авторы были бы в любом нормальном государстве немедленно арестованы и отданы под суд», — писал Николай Павлов.[410] В любом нормальном, но в тот момент наша страна таковым не являлась.

Горбачев, по, крайней мере, на словах, стал сопротивляться. «Судьба многонационального государства не может быть определена волей руководителей трех республик», — заявил он. Но, похоже, многоречивый Горбачев либо не имел сил сопротивляться (кто верит много раз предавшему?), либо хотел, как всегда вывернуться. Его критика «беловежцев» звучала достаточно робко, так как сопровождалась многочисленными оговорками о «позитивных моментах». Вполне в духе Михаила Сергеевича, пытающегося не прогадать в любом случае, и поэтому прогадывающего во всех. Этим они и отличались два недруга один от другого. Ельцин мог пойти на риск ради власти, Горбачев хотел обойтись закулистыми интригами.

По мнению Е.Т. Гайдара: «Авторитет Горбачева, как, впрочем, и авторитет всех союзных органов управления, стал абсолютно призрачным, а армия, которую столь часто подставляли, вряд ли можно было сдвинуть с места».[411] Все это чертовски напоминает ситуацию 1917 года, когда от Керенского после провала так называемого корниловского мятежа отступились практически все военные. Свергнутый с поста, он едва сумел собрать несколько казачьих сотен, которые прекратили всякую борьбу, стоило только большевикам оказать самое первое сопротивление.

Такие же безнадежные попытки остановить процесс распада Советского Союза были тоже сделаны. Группа народных депутатов СССР, «озабоченная сложившейся ситуаций», выступила с инициативой созыва съезда для принятия решения «по восстановлению конституционного порядка на всей территории СССР». Анатолий Лукьянов писал о том, что через два дня после беловежского заявления депутат В. Самарин принес в кабинет Горбачева подписанное почти пятьюстами народными депутатами заявление о немедленном созыве чрезвычайного Съезда народных депутатов СССР. Горбачев не прореагировал.[412]

Если верить Георгию Пряхину Горбачеву предлагали арестовать при помощи роты почетного караула беловежскую тройку как заговорщиков. Не пошел Михаил Сергеевич на это.[413] А.В. Руцкой рассказывал, что он делал такое предложение.{197}

Авраам Линкольн ради сохранения единства страны, пошел на самую страшную из всех войн, в которых принимали участие американцы, гражданскую войну 1861–1865 годов. Именно за это он считается одним из самых великих президентов США, хотя сам и послужил поводом для отделения южных штатов. Те ведь тоже хотели независимости, но янки указали своим южным соседям, что штаты (по-английски — государства) не могут быть самостоятельны, если Вашингтон против. Вот она логика политики, когда нужно черное называется белым, а когда нужно другое, то наоборот. Впрочем, мы больше о президенте СССР, который на того знаменитого американского президента совсем не походил. Он больше смахивал на известного российского премьер-министра. Хотя и тут были различия.

Керенский хоть попытался реально сопротивляться большевикам, обратившись к армии. И даже получил хоть жалкую, но поддержку. Новый Керенский, похоже, даже и этого не сделал.{198} Впрочем, может быть и к лучшему. Авантюрное сопротивление Керенского только в книгах полулживых советских историков выглядело серьезным. На самом деле это было скорее печально (для страны) и смешно (в отношении самого Керенского).

Однако, остается не вполне ясным, хотел ли Горбачев сохранить свою власть (впрочем, сомневаться в этом грешно) и Советский Союз (а вот здесь уже некоторые сомневаются)? А если хотел, то почему не смог? Знать правильные ответы на эти вопросы важно для будущего страны.