Так было и на этот раз. Более двух часов затратили парламентарии для того, чтобы «пройти» всего одиннадцать статей законопроекта. Причем абсолютное большинство поступивших замечаний, дополнений и поправок не получили в итоге поддержки, что свидетельствует о добротности обсуждаемого документа. Не набрали, в частности, необходимого количества голосов предложения о запрещении сотрудникам органов госбезопасности состоять в политических партиях. Обсуждение законопроекта решено продолжить на следующий день».[113] Позже Крючков напишет: «Примечательно, что, вопреки ожиданиям, подавляющая часть предложений депутатов была направлена на усиление органов госбезопасности, предоставление им больших прав и полномочий».[114]

1.9.6. Принятым Законом система органов госбезопасности в СССР была названа единой системой, а КГБ СССР — союзно-республиканским центральным органом государственного управления в СССР. «Комитет государственной безопасности СССР, — говорил Закон, — направляет и контролирует деятельность органов государственной безопасности союзных республик в решении вопросов, отнесенных к ведению Комитета государственной безопасности СССР и к их совместному ведению; издает приказы, инструкции и дает указания по этим вопросам, обязательные для исполнения в системе органов государственной безопасности». КГБ СССР были непосредственно подчинены пограничные и другие войска, военная контрразведка.

Кое-какие права получали и союзные республики, но права эти не выходили за рамки дозволенного в едином, по сути, государстве.

Назначение органов государственной безопасности состояло в обеспечении в пределах своей компетенции государственной безопасности Союза ССР и республик и в этих целях ведение борьбы с разведывательно-подрывной деятельностью специальных служб иностранных государств и иностранных организаций против Союза ССР и республик, осуществление защиты конституционного строя Союза ССР и республик от противоправных посягательств, защита суверенитета и территориальной целостности государства, его экономического, научно-технического и оборонного потенциала. Вот тут бы и задать вопрос: сумел ли в 1991 году КГБ СССР выполнить свое назначение? Ответ, думается, ясен всем{71}. Но к этой проблеме мы еще вернемся. А пока о некоторых последствиях принятия закона.

1.6.7. Сразу же началась пропаганда нужности и необходимости Закона. Большое интервью дал начальник Центра общественных связей КГБ СССР генерал-майор Александр Карабаинов, который, в частности, отверг сомнения в приверженности Комитета желанию проведения «срочных экономических преобразований в целях скорейшего выхода из серьезного кризиса». В остальном его аргументы были уже привычно взяты из старых доперестроечных статей и речей, разумеется, если не считать нового и обязательного тезиса о подконтрольности деятельности КГБ со стороны Верховного Совета, Президента, Кабинета Министров СССР и уважения прав человека.[115] Раньше говорили о верности партии, теперь о верности Советской власти.

Выступил и сам председатель КГБ СССР. В целом его ответы на вопросы корреспондента довольно скучны, ибо повторяют многие уже звучавшие ранее из других уст аргументы. Председатель союзного КГБ словно решил не дразнить зверя. Но есть и интересный момент, Владимир Александрович высказал свою точку зрения о создании КГБ РСФСР: «Отсутствие КГБ РСФСР не соответствовало системе федерального устройства нашего общества, и в новых условиях его создание отвечает объективным потребностям нашего общества. Мы позитивно относимся к созданию КГБ РСФСР. По уполномочию Президента мною обговорены с Б.Н. Ельциным многие вопросы, связанные с механизмом реализации решений Съезда народных депутатов РСФСР в этой области. В настоящее время идет структурное оформление комитета России. Подписан протокол, которым предусматривается создание специальной комиссии по решению ряда организационных вопросов (структура, задачи, размещение и т. д.).

Имеется принципиальная договоренность о разграничении полномочий между КГБ СССР и КГБ РСФСР, которое вписывается в универсальную схему, закрепленную в Законе об органах государственной безопасности в СССР».

1.9.8. Была и не просто голая пропаганда нового Закона, а косвенная, но влиятельная поддержка. Например, начальник Управления Прокуратуры СССР по надзору за исполнением законов о госбезопасности, член коллегии Прокуратуры СССР, советник юстиции III класса Виктор Илюхин дал большое интервью «Литературной газете», в котором мягко, но довольно убедительно показал, что Закон о КГБ совсем не плох.[116]

Очевидно, статья с этим интервью была столь заметной, что вскоре та же «Литературная газета» немного позже поместила статью своего обозревателя Игоря Гамаюнова, который кроме того, что подверг критике слова В. Илюхина,{72} нанес чувствительный укол «чекистскому ведомству», указав: «Я думаю, что КГБ, участвуя в борьбе с преступностью, занимается не своим делом. Да, я понимаю, там замечательная техника, квалифицированная оперативная служба. Так передайте это все МВД! Оставьте КГБ его исконные функции — разведку и контрразведку, не хотят! Потому что убавится власть».[117] Власть бы действительно убавилась, а заодно и штаты и должности. Это так, но вот полезно ли было исключать КГБ из борьбы с негосударственной преступностью — это вопрос достаточно сложный.

Критиков было не мало. Досталось даже самому Верховному Совету СССР. О.М. Попцов назвал его парламентом, поддержавший преступный закон о КГБ[118]. Эффектно сказано. По словам Эрнста Орловского (математика и юриста, внештатного эксперта Комитета по правам человека ВС РСФСР) «безропотно принятый Верховным Советом СССР закон «Об органах государственной безопасности в СССР» предоставляет КГБ неоправданно широкие полномочия». А свою статью он назвал «КГБ шагает как хозяин…».[119] Впрочем, по мнению журналиста Павла Кренева, рассуждения Э. Орловского были явно тенденциозны.

Бывшие граждане СССР, покинувшие страну по политическим мотивам, тоже не отставали. Организатор московской Хельсинской группы Юрий Орлов, приехав в Москву, счел своим долгом плеснуть каплю дегтя в новое чекистке законодательство. «Закон о КГБ, принятый недавно, — говорил он, — только подтверждает, что КГБ стоит твердо на прежних сталинских позициях и в этом законе легализовано вмешательство во все решительно дела граждан — от частной жизни до политической».[120] Особенно сокрушался популярнейший тогда еженедельник «Московские новости». Он, используя доступные зарубежные и собственные источники, впервые попытался нарисовать сегодняшнюю структуру КГБ, показав изумительную степень проникновения этой организации во все сферы нашей с вами жизни. Так, то ли с гордостью за журналистскую удачу, то ли с огорчения от принятия Закона писала обозреватель еженедельника Наталья Геворкян. Она обращалась к недавнему опыту бывших советских союзников в Восточной Европе, где после свержения власти коммунистов, свергли и их вооруженные отряды, которые добросовестно были скопированы с КГБ.[121] Ну, тут она не совсем права, некоторые были скопированы еще с НКВД или МГБ.

Большой статьей «КГБ в законе» разразился Юрий Айхенвальд в «Демократической России», задав вопрос: что скажут о нем парламентские органы России, наконец, сам Б.Н. Ельцин. Он словно понимал, что надежды «чекистов» на законодательную поддержку так мало стоят в ситуации, когда сила, а не право решают судьбу страны.[122]